Таинственный зов севера

– Значит, так, – подвёл он итог прениям. – Вот этот маршрут, к Сейдозеру – основной, а этот, к лабиринту – запасной. Пойдём по основному маршруту, ну, а если что-то пойдёт не так – отправимся на запасной.

Такой вариант понравился Вене, но не Ване.

– А почему не наоборот? – хмуро спросил он, понимая, что уступать придётся ему.

– Потому что я уже созвонился с проводником и обрисовал ему в общих чертах основной маршрут.

Но было кое-что, о чём Михаил умолчал: он не стал уточнять конечной цели маршрута, поскольку проводник Вейо был саам, а Сейдозеро, к которому направлялись студенты, саами считали сакральным. Возможно, Вейо откажется вести их к священному озеру. Впрочем, может и согласится: Вейо человек образованный, а на дворе двадцатый век.

Михаил сходил на кухню, достал из холодильника бутылку пива и налил его в стакан. Затем присел к столу и, развернув карту, углубился в её изучение. Неожиданно раздавшийся звонок телефона заставил его вздрогнуть от неожиданности. Рука парня дрогнула, и пиво хлюпнуло ему на футболку.

– Чёрт… – пробормотал он в трубку.

– Ты чего ругаешься? – удивился в трубку Юрий Станчив, друг Михаила.

– Да пиво разлил, балда, – с досадой на себя ответил Михаил.

– А… К тебе можно? Я тут сюрприз приготовил.

– Да? Ну, заходи.

От соседнего дома, в котором проживал Юрий, было пять минут ходу, и вскоре он уже звонил в дверь.

– Вот, – едва переступив порог, протянул Юрий другу новенькое переговорное устройство, – это переговорник, специально для тебя усовершенствовал. Бери, не пожалеешь. Я тут на порядок усилил сигнал за счёт…

– Давай только без теории и сопромата, – поморщился Миша, – ты же знаешь, я топтун, а не головастик… Сигнал, говоришь, усилил?

– Именно. Возьми, не пожалеешь.

– Ну ладно, спасибо, – Михаил с благодарностью взял переговорник и положил его на рюкзак сверху. – Хорошая экипировка – на вес золота. Идём, пивком угощу.

Парни уселись на кухне за небольшим столом, на который Михаил выставил пару стаканов и две бутылки холодного пива – для себя и для друга.

– Уже собрался? – поинтересовался Юрий, окидывая взглядом торжественно стоящий посередине комнаты рюкзак.

– Да, вечером поезд. Ну, а ты как? Договорился на счёт своего участия в археологической экспедиции?

– Отказался, – легко ответил Юрий, и Михаил от удивления вытаращил глаза.

– Да ну?.. Не может быть! Ты же так этого добивался… А как же твоё изобретение?

– Разбилось изобретение, – так же, легко, ответил Юрий и уточнил: – твой кристалл разбился.

Михаил изумился ещё больше – не столько тому, что кристалл разбился, а той лёгкости, с которой его друг отвечал.

– Ну и дела… – присвистнул он. – Так ты пришёл просить для своего индикатора другой кристалл? Но у меня больше такого нет…

Великолепный образец кристалла горного хрусталя, являющийся, так сказать, сердцем прибора, был подарен Михаилу одним алтайским шаманом в знак благодарности за спасённого из лавины сына. Камень был сакральным, то есть, использовался в каких-то туземных обрядах – так объяснил Миша. Но у Юрия он выступил в другой роли – стал основой сверхчувствительного индикатора.

– Нет, не надо, – ответил Юрий. Затем, немного помолчав, добавил: – Миха, ты только не смейся, но сегодня, после того, как…Словом, во мне что-то теперь усиленно противится этой затее – проникновению в мир сверхслабых физических взаимодействий. Я и раньше-то сомневался, а теперь вообще…

– А что произошло? – Михаил допил остатки пива. – Ты ведь был просто одержим идеей создания своего индикатора.

– Сам не понимаю, – пожал плечами Юрий. – Позавчера ночью проснулся, показалось, кто-то стучит в окно.

– На седьмом-то этаже? – хмыкнул друг.

– Вот и я о том… Ну, конечно же, понял что это просто приснилось. Вот только после этого случая словно кто-то в башке засел и долдонит: не лезь, не лезь… А после того, как Марьяна грохнула кристалл…

– Марьяна? Кто это?

– Да так, родственница маминого знакомого, профессора археологии, того самого, который пообещал взять меня в экспедицию. Заходили они к нам вчера в гости.

– Ага, – понимающе кивнул Миша, – и эта барышня от одного взгляда на тебя, не справившись со своими чувствами, кокнула прибор. Так?

– Чепуху несёшь, – передёрнул плечами Юрий. – Но результат верный.

Михаил потянулся к холодильнику и достал ещё бутылку пива.

– И что теперь ты собираешься делать?

– Да так, мыслей много всяких, но пока ничего конкретного, – пожал плечами Юрий. – Тебе вот завидую – у тебя всё просто…

– Мне? – изумившись, Михаил даже поперхнулся. – Да ведь это же тебе все на курсе завидуют – как же, светило науки!

– Наука, конечно же… – протянул в раздумье Юрий. – Меня вот на днях в НИИ ядерных исследований приглашали, сказали, что после защиты диплома возьмут к себе.

– Вот видишь. А я что? Ну, буду простым учителем географии в обычной школе.

– А может, мне тоже пойти в школу?

– Тебе?.. – вытаращил глаза Миша. – Учить балбесов? Юрка, ты что – умом двинулся? С твоей-то головой…

Юрий крутил пустую бутылку по столу.

– Но ты же вот собираешься работать учителем.

– Сравнил тоже, – хмыкнул его друг. – Честно говоря, я и сам в последнее время думаю: может, мне переквалифицироваться в инструктора-спелеолога?..

– Кстати, Миха, я давно хотел тебя спросить: а почему ты переключился с альпинизма на спелеологию? Как там у Высоцкого: весь мир на ладони, ты счастлив и нем… А ты – под землю…

– Ага, – весело подтвердил Михаил, – под землю, в грязь! И это – после сверкающих белоснежных вершин! Можешь представить?

– Представить – да, а вот понять… Наверное, под землёй легче?

– Легче? – расхохотался его собеседник. – Да ты хоть представляешь себе, каково это – протиснуться сквозь шкуродёр? Или долдонить дятлом завал? Я уже не говорю об опасности обвалов, обрывов крепления… А, что тебе говорить, «чайнику», – он махнул рукой. – Нужно хоть раз самому побывать под землёй, чтобы хоть что-то понять.

– Да? – Юрий задумался, склонив голову набок. – А ведь ты прав, дружище. В этом что-то есть… Слушай, Миха, возьми меня с собой!