История трех затворничеств чаньского учителя Ваньсина

Молю дать ему счастья и долголетия вровень с небом»!

Прочитав эти слова, всё моё нутро взревело, тёплый мощный поток пробил блокировку; я ударил кулаком о скалу и прокричал: «Я буду жить дальше!»

Импульс горячего потока крови, крик, звук от удара кулака…, всё произошло молниеносно. На душе было беспокойно, я никак не мог овладеть собой. В сердце бушевал шторм, я быстрыми шагами ходил по пещере взад и вперёд. Продолжалось всё это долго, потом я успокоился и дочитал вторую часть письма.

Если бы в тот критический момент я не получил бы письмо от этой пожилой сестры, то потом бесконечно бы сожалел. Если бы Ваньсин умер, бабушка эта не умерла ли бы тоже от страдания? Тогда я даже подумывал отказаться от практики, отбросить стремление стать Буддой. Ваньсин должен жить дальше, чтобы никак не огорчать любящую его бабушку!

В связи с тем, что я слишком сильно ударил кулаком, рука потом опухла, несколько дней болела.

При высокой температуре моя душа легко покидала тело. Однажды во время медитации я увидел своими собственными глазами свою судьбу в этой жизни – волнение, возникшее в связи с этим, продолжалось несколько месяцев. Судьба сыграет злую шутку с Ваньсином. Всю оставшуюся жизнь он будет болеть, к тому же с трудом преодолеет решающий рубеж – сорок один год; если даже и перешагнет этот срок, будет тяжело болеть. Многолетние идеалы и мечты – всё поглотит болезненное тело. Перед глазами стояла тьма, в душе я окончательно потерял всякую надежду.

С детства я практиковал ушу, хотел стать благородным воином, целыми днями работал с палкой и дубиной. После принятия пострига поступил в буддийский институт Миньнань, между ним и Сямэнским университетом была только тонкая перегородка, и глядя на моих друзей, большинство из которых были хорошо образованны, я понимал, что только я оставался учеником средней школы, я очень хотел бросить ушу и учиться гуманитарным наукам. Но в период учёбы в буддийском институте я понял, что внезапное просветление и превращение в Будду гораздо важнее учебы и получения знаний по стандартной программе высшего учебного заведения. Потом, под влиянием одобрения монаха Пустота и Наличие, я окончательно решил бросить гуманитарные науки и заниматься практикой самосовершенствования. С тех пор никогда не ставил под сомнение своего стремления стать святым.

С детства я был фаталистом и утверждал, что всё предопределено судьбой. В связи с тем, что был молод и в расцвете сил, однако, поначалу сопротивлялся судьбе. Потом осознал и почувствовал, что, если до сорока одного года осталось ещё двенадцать лет, то смешно заранее беспокоиться! Всё-таки лучше упорнее практиковать: если утром смогу стать Буддой, то вечером умру довольным. Так я воодушевился, сам себя успокоил – может быть, это затворничество сможет отвратить беду, которая случится при достижении мной сорокаоднолетнего возраста!

Иногда в состоянии медитации я заглядывал в свой сорок первый год, посмотреть, не изменилась ли судьба. Несколько раз я видел, что в этом возрасте жизненная сила все еще велика, в другие же разы видел, что она тонкая, как волосок. С тех пор я усилил подготовку к смерти. Каждый раз, когда погружаешься в медитацию, духовное тело выходит из физической оболочки, это и является тренировкой смерти, максимум это длится несколько часов, минимум несколько минут.

С детства я был сентиментальным, и, не желая, чтобы открылись ворота чувств, больше всего боялся того, что кто-то заплачет передо мной. Первый раз, когда хотел постричься в монахи, увидел, что плакала бабушка, и остался. Во второй раз плакали родители, и я опять остался. Лишь в третий раз убежал тайно, так, чтобы не видеть грусть близких людей, так спокойнее на сердце.

В миру человека крепче всего держит чувство любви, нет ничего сильнее этого. В буддизме есть такие слова: чувства – первопричина вращения колеса бытия трёх пространств. На самом деле любовь не только является источником реинкарнации, но и основой превращения в Будду. Только полностью просветлённый, однако, посмеет открыть врата чувств и сублимировать их в любовь без различения.

Дао неба (Законы мироздания) достигается на основе Дао человечности. Если хочешь практиковать небесное Дао, прежде всего, иди по пути человечности. Обретя небесное Дао, снова сможешь проявить в мире людей его силу. Истинный практикующий не должен отрывать себя от людей: оставив мир, не станешь Буддой.

Повышенная температура тела на протяжении двух лет не только изменила моё тело – она сделала мой ум сильным и стабильным. До этого я много читал и понял немало истин, но стоило появиться проблеме, познанные истины оказывались бесполезными. Если человек на пути самосовершенствования не способен сочетать теорию с практикой, то его слова и мысли не являются ценным опытом. Осознания обычного человека зачастую являются усвоенными из чужого опыта познания и совершенствования. В таком случае практикующим ошибочно кажется, что это их собственное осознание, либо они ошибочно полагают, что уже достигли освобождения.

В процессе самосовершенствования часто возникают помехи со стороны неких скрытых живых существ – это духи и тёмные силы. Я также неоднократно боролся с ними, и, в конце концов, одержал победу, вырвался из их лап. В противном случае стал бы их рабом. Пока человек не увидел своими собственными глазами бестелесных живых существ, он не сможет поверить в их существование. Однако они являются одной из сил, действующих во Вселенной. Нужно лишь овладеть подходящим методом, и ты сможешь общаться с ними, сосуществовать с ними, не пытаясь их изменить и не меняясь при этом сам.

Сейчас у меня всё хорошо, возможно, причинная связь со всеми живыми существами еще не прервалась, мои деяния здесь ещё не исчерпаны, по-видимому, ещё не пришло время умирать. Что касается помех со стороны злых и добрых духов, то теперь я вполне могу по своей воле выбирать, обращать на них внимание или нет. Пусть бесы потанцуют передо мной, кажется, они тоже очень милые; мощные же силы поддержки Будды и бодхисаттв тоже уже не привлекают меня, ибо Будда и все живые существа, всё едино.

Вспоминая тридцать лет своей жизни, отмечаю закономерность: в человеческой жизни всё предопределено, и всё предопределенное прекрасно. Просто живые существа не замечают истинного золота в «горе мусора». Если не веришь в предопределённость, можешь, как Ваньсин 30 лет тому назад, сопротивляться судьбе, быть полным решимости, что раз решил уж что-то, то надо довести это до конца, пусть даже ценой смерти. Во время трёх затворничеств я всегда был готов к смерти: даже если бы умер, не пожалел бы об этом.

Жизнь же так изобильна, так полна, что нет никакой необходимости создавать что-то ещё. Так называемые старания всего лишь создают новые причины для деяний, карму. Для того чтобы насладиться всем вокруг, и так времени нет. Что ещё тут можно сотворить? Сама жизнь гармонична, в гармонии что-то создавать – это удовольствие, если же нарушать гармонию для того, чтобы созидать, так это будет порождение новой кармы. Кто может следовать за судьбой и не порождать новую карму?

Первый раз во время затворничества в пещере «Вне бренного мира» я мечтал стать Буддой, мечтал спасти всех живых существ, стремился активно поддерживать и развивать принципы буддизма, пропагандировать буддизм. Очень многое хотел сделать… Во время третьего же затворничества деловой настрой пропал, желание стать Буддой тоже исчезло. Задумываясь о современном положении буддизма, не мог удержаться от наплыва чувств. Однако после двухлетней изоляции и этот восторг исчез.

За что любить рай? Чего бояться в аду? Рождение, старость, болезнь и смерть испытает каждый. Убийство, кража, разврат – все имеет свои причины. «Святой» Ваньсин в 1995, 1996, 1997 годах чуть не сошёл с ума из-за страшной головной боли, даже лечебная повязка на голову не помогала. Несколько раз у меня поднималась температура в 1998 году, на голове несколько раз выступал обильный пот, и с тех пор головная боль почти прошла.

Может быть, сегодня из моих уст это звучит немного возвышенно, но до 1999 года я был, как туго натянутая струна, существовал на пределе своих возможностей – один приём пищи в день, жизнь практически без сна. Я дошёл до того, что мои ресурсы полностью исчерпались, и как раз в то время, когда я дошёл до предела и моё тело и дух оказались на грани разрушения, в одно прекрасное утро во время медитации я вздремнул, не знаю, что произошло, как вдруг почувствовал, будто всё рассыпается в прах, мир взорвался, земля разверзлась, небо обрушилось, я будто в бездне оказался, падая туда беспрерывно – не было ни поддержки, ни опоры, ни помощи, ни направления падения.

До этого я уже неоднократно испытывал ощущения падения, но каждый раз падал лишь примерно на 10 чжанов (1 чжан = 3,33 м), после чего останавливался и снова поднимался на поверхность Земли.

В этот же раз казалось, падение будет беспрерывным, просто бездна разверзлась под ногами. Я быстро проваливался вниз, но в сердце не было страха, только чувствовал во время падения, что телу некомфортно, да и сильно билось сердце – как будто оно готово было взорваться.

Многократный опыт подсказывал мне, что падение не страшно, поэтому я расслабил тело и душу, закрыл глаза и следовал за телом – падал в тёмную пропасть. Скорость была высокая, как будто камнем летел, к тому же падал головой вниз. Неизвестно, сколько времени это продолжалось, как вдруг тёмная бездна взорвалась, пустота наполнилась разноцветным праздничным фейерверком, я упал в море, упал в мир людей, покидал тьму!

Раньше я всегда падал в тёмную бездну – затем поднимался из неё и возвращался в тьму. В этот же раз я падал всё время вниз, сквозь тьму, в вдруг увидел там ясный день. И этот ясный, солнечный день был внизу, а не наверху.

В этот раз я не возвращался и не поднимался, я прямо в глубине увидел солнечный ясный день, ясное небо!

Радость была огромна, казалось, что сходишь с ума. Стена пещеры, стол, шерстяное одеяло, лес – всё, что было перед глазами, всё обрело жизненную силу, всё было похоже на сияющего Будду.

В радости я обнимал их, целовал, чувствуя себя урожаем, обильным урожаем злаков, неисчерпаемым и неиссякаемым. Я был подобен яркой луне, которая без различения озаряет сухое дерево, скалу, цветы, травы…