Билет на ночной рейс

Такого с Назимом никогда не случалось. Мрачный, отчаявшийся – как ни старался, он не мог угомониться. Столько нерешённых проблем оставил в Азербайджане. Безработица, беда, случившаяся с родителями, несчастье сестры Сельмы, друг Шакир из-за него настрадался – всё это надо было решать, а он просто сбежал. «Вот приду в себя – хотя сколько это займёт времени, хоть приблизительно! – обязательно вернусь и решу всё». За шесть месяцев эта мысль то вихрем проносилась в голове, то давала о себе знать слабыми отголосками. Главное же было в самом присутствии этой мысли, которая проходила красной нитью через его жизнь. Но в эту ночь он будто упал в ужасную бездну.

Чувствовал удушье. Трудно было дышать, не хватало воздуха. Встал, открыл окно. В комнату ворвался прохладный ветер. Он с жадностью дышал свежим воздухом.

Взял телефон с подоконника. Был второй час, значит, в Азербайджане – уже третий. Хотел позвонить Зарнишан, но, учитывая время, понял, что, скорее всего, она уже спит. А если даже и не спит, ответила бы она ему? Ни в коем случае не ответила бы. Своим сообщением она поставила точку. После длинного сообщения написала ещё одно, короткое, и сожгла все мосты. «Знаю, у тебя кто-то появился, а то ты так не поступил бы».

Не могли ей донести. Кому было бы интересно рассказать ей про его шуры-муры с Любой. Наверное, просто почувствовала. У женщин интуиция сильная. Если она догадывается, значит, всё. Никакими мольбами не вернуть её обратно. Надо было послать деньги, доказать, что он думает о семье, принадлежит только им. Только деньги могли восстановить обрушенные им же моральные мосты.

«Я завяла, подобно цветку…»

В самом деле он стал причиной того, что манящий ароматом и красотой цветок завял. Мужики – убийцы женщин!

Нервно бросил телефон на комод.

Ощупал стену и включил свет. От ярко вспыхнувшей лампочки прищурил глаза, долго протирал их, пока не привык. Прошёл на кухню, тоже включил свет. Открыл холодильник. На глаза попалась бутылка водки, из которой выпита была всего одна рюмка. Может, позвать Субхана и пить до полного опьянения? Может, выпив эту бутылку, взять вторую, третью и так до утра пить и забыть все невзгоды?

Быстро пришёл в себя, поняв, насколько глупа эта идея. Позвать Субхана, который живёт на шоссе Энтузиастов, в Перхушково пить водку? Жди, прибежит!

Глотнул прямо из горлышка. Горьковато. Поперхнулся на середине, потом затошнило. Открыл кран, глотнул воды.

Из-за голода водка подействовала сразу. В глазах потемнело, голова стала тяжёлой. Вещи на кухне стали двоиться.

Никогда так не пил. Он был не в себе, как будто его подменили. Язык онемел, слова тяжело давались, с трудом выговорил заплетающимся языком:

– Не отвечаете на мои звонки? Считаете меня врагом? Ничего, вы ещё пожалеете!

Он имел в виду не только Зарнишан, а всех – мать, отца, сестру, друзей, всех, с кем испортились отношения. Сперва не догадывался, каким образом заставит их пожалеть, потом с растущим упорством, угрожая, называл имена:

– Ладно, Зарнишан! Ладно, отец! Ладно, мать! Ладно, Сельма! Ладно, Шакир! Я заставлю вас пожалеть, вот увидите!

Потом стал метаться по комнате как угорелый. Кричал, плакал. Бил кулаками о стенку.

– Да, у меня нет денег, да, я бедный. Я признаюсь. И смелости у меня тоже нет, трус я. Значит, я должен умереть? Значит, мне нельзя жить на белом свете?! Ну почему?! Почему?!

Внезапная мысль показалась страшной: самоубийство. Перерезать вены. Почувствовал мурашки по телу.

Вернулся на кухню, выпил до дна всю оставшуюся водку. Зашёл в ванную. Взял лезвие. Открыл воду. Он видел в фильмах, как самоубийцы, перерезав вены, ложились в ванну, наполненную водой, чтобы кровь быстрее вытекала. Поднёс лезвие к вене.

Вот и конец. Значит, он должен был наступить здесь, в чужой стране, в чужих стенах, вдали от родных, которые стали ему врагами. Вот тебе и судьба, написанная на лбу. Невольно дотронулся до лба. Как будто хотел прочитать, что там написано.

Лезвие было ледяным. Приложил к вене правой руки. Тело горело, поэтому холод лезвия чувствовался особенно остро.

Вдруг выскочил из ванной. Оставляя мокрый след, вернулся в комнату, взял телефон и написал сообщение.

«Мне надоело жить, и я решил покончить с собой. Никто не виновен в моей смерти, кроме моей судьбы».

Написал. Бросил телефон туда, откуда взял, будто тот был виновником всех бед.

Цифры выстроились в ряд, покрутились, поменялись местами. Комбинация из цифр три и пять. Он не понимал, какое значение имеют эти цифры.

Потом опять начал кричать. Снова произносил имена, грозился, бил кулаками о стенку. Вернулся в ванную комнату, взял в руки лезвие, прошёлся им по вене, но не хватало смелости ввести глубже. Закрыл глаза. Собрал все силы. Уверял себя, что жизнь для него уже не имеет никакого смысла. Он и так не жилец. Живой труп. В момент, когда собирался вонзить лезвие в вену, перед глазами мелькнули его дети, одинокий дуб в деревне, прочитанное днём объявление о работе, ящики с малиной – не связанные между собой кадры.

Подставил голову под воду, льющуюся из крана. Резко протрезвел. Вспомнил, что цифры, крутящиеся перед глазами, были из объявления в газете.

Вернулся в комнату. Окно осталось открытым. Глотнул свежего прохладного воздуха. Может, пойти поискать тот музей, где сторож требовался?

Он никак не мог понять, как эти цифры захватили его мозг.

Глава 6

Город Ашхабад, построенный на руинах древнего парфянского города Конджигала, разрушенного монголами в XIII веке, располагался на Великом шёлковом пути, с севера которого можно было выйти на Самару и другие русские территории, а с юго-запада – на Иран, и от юго-востока можно было дойти до Хивы. Дома в нём были каменными, а улицы – широкими. История нового поселения началась в 1881 году, когда Российская империя, занявшая эти земли, решила построить большой город и перенести сюда центр своей Закаспийской области. До этого здесь были только фруктовые сады и небольшие глинобитные хижины.

Город был спроектирован с прямыми улицами и одноэтажными домами. Из-за частых землетрясений строить высокие здания посчитали нецелесообразным. Мирза Махмуд удивлялся тому, что жил только в двух из миллионов городов мира, но оба, и Шемаха, и Ашхабад, оказались очагами землетрясений.

В центре города располагались магазины, торговавшие самыми разнообразными товарами. Торговля в основном была сосредоточена в руках армян и частично азербайджанцев. Большую часть населения составляли русские и персы. Поскольку туркмены предпочитали жить в деревнях, их численность в Ашхабаде была невелика. Здесь красовались рестораны с разноцветной рекламой, сады, богатые фруктовыми и декоративными деревьями. Мирза Махмуд купил дом с большим двором. Дом был одноэтажный, но очень большой, с просторным подвалом и резными деревянными перилами, которые придавали особую красоту балконам и лестнице. Во дворе росли фруктовые деревья, стоял круглый деревянный стол со скамейками и был подведён водопроводный кран. Здесь же был и большой бассейн.

Мирза Махмуд, как и в Шемахе, нанял несколько слуг для ведения хозяйства. Они выполняли всю работу по дому. Сам Мирза выходил рано утром и до захода солнца торговал в магазине на улице Кирпичной, покупал у жителей дыни и арбузы, качественный шёлк подешевле и отправлял их на товарных поездах с железнодорожного вокзала в Баку, Иран, Самару. Он часто заходил на почту и никогда не терял связи с братом Мамедтаги. А Набат-ханум была занята воспитанием маленького Мусы.

Муса бегал по комнате и всё ждал момента, чтобы, скрывшись из виду матери, спуститься в подвал. Любопытство манило его в эту часть дома. Конечно, там можно было упасть с лестницы и разбиться, поэтому мать не сводила с него глаз ни на минуту.

Во дворе держали кур и овец. А ещё в Ашхабаде была одна особенность – почти в каждом дворе были голуби. На крыше дома Мирзы тоже жила стая. За птицами присматривал садовник Гулам. Голуби ворковали, гуляли по двору, время от времени хлопали крыльями и улетали. Среди них была голубка с хохолком на голове, которую Гулам называл «мать-голубица». Мусе нравилось гоняться за этим голубем. После долгой беготни тот просто улетал от Мусы.

Однажды друзья подарили Мирзе Махмуду очень большого барана с чудовищными рогами. Его все боялись, обходили стороной. Все, кроме Мусы. Когда Муса играл с мячом, баран подходил, наклонялся и бил по мячу головой, что очень забавляло мальчика. Если голуби с шумом взлетали, баран грозно рокотал, и Мусе это тоже нравилось. Чувствовалось, что животное привязалось к ребёнку. Он становился на колени, чтобы малыш мог погладить его спину и голову.

Однажды произошёл интересный случай. Муса испачкал руки, играя с землёй. Гулам схватил его за запястье, подвёл к бассейну и наклонил, чтобы вымыть ему руки. В это время, почувствовав угрозу для Мусы, баран набросился на Гулама, столкнув его рогами прямо в бассейн. Никто не смог удержаться от смеха, когда бедняга вышел из воды, промокший и испуганный.

Мирза Махмуд и его жена пили чай за деревянным столом и дивились привязанности животного к ребёнку. Какова же причина этой любви?

Однажды Набат сказала Мирзе:

– Мирза, я вчера читала книгу. Там было написано, что иногда люди обладают необыкновенной силой притяжения к себе окружающих. Она ощущается настолько сильно, что действует даже на животных. Не только люди, но и животные подчиняются обладателю этой силы. – Несмотря на удивление мужа, она продолжила: – Я думаю, это про нашего Мусу.

Говорят, когда человек рождается, он чист, как белый лист бумаги. Родители, учителя и жизнь пишут на этом листе свои заметки и определяют его судьбу.

Но данное суждение в корне неверно – ведь есть ещё и гены.

Правило первое

Каждый человек после рождения, согласно своей генеалогии, наследует некоторые черты характера от представителей своего рода. То есть родившегося человека следует сравнивать не с чистым листом бумаги, а в лучшем случае с наполовину исписанным листом. Половина этой страницы уже написана генами, а остальная часть будет заполнена родителями, учителями, а в более поздний период – обществом и окружающей средой.

Отец создал все условия для всестороннего развития маленького Мусы. Очень немногие дети в Ашхабаде имели трёхколёсные велосипеды, и, конечно, Муса был в их числе.

– Мы из рода Ширваншахов, наши предки владели в своё время большими землями. Мы выигрывали войны силой оружия и слова. Наши Ширваншахи воспитали величайших полководцев и самых блестящих писателей.

С этими словами Мирза Махмуд купил сыну набор оловянных солдатиков, а также подобие боевой пушки, чтобы его сын был смелым и бесстрашным. Муса устраивал батальные сцены и расстреливал из пушек солдат противника. После игр мать водила его на прогулки. Маленький Муса безмерно любил мать, он всюду следовал за ней, успокаивался, положив голову на её колени. По ночам она читала ему сказки. Так были созданы первые капли его океана знаний.

Набат попросила Мирзу Махмуда купить и привезти сытинское издание книги «Сказки» Александра Пушкина[2 - Иллюстрированное издание сказок А. С. Пушкина было начато И. Д. Сытиным в 1887 году и продолжалось до 1917 года. – Прим. ред.]. Это издание в переплёте зелёной кожи, с красивыми иллюстрациями сразу привлекло внимание ребёнка. Мирза Махмуд, охотно выполнявший все просьбы жены, заказал книгу из Самары. И Набат-ханум с большим энтузиазмом, как профессиональный чтец, по вечерам читала сыну сказки.

Пока звучал голос Набат, Муса рассматривал картинки. Ему хотелось поскорее научиться буквам. Мальчик очень быстро выучил алфавит и начал читать вместе с матерью. Наряду с этим раскрылся и его врождённый талант к заучиванию стихов.