Ассистентка антиквара и город механических диковин

И Аннет сразу скисала. Трусила. «Я обязательно рискну – попозже, – говорила она себе. – В конце концов, мне всего двадцать три. Успею еще завоевать мир».

Работа в фирме Молинаро имела свои плюсы: платили хорошо, и начальство терпеливо относилось к эксцентричным нарядам незадачливой ассистентки антиквара, которая стремилась хотя бы таким способом выделиться на фоне остальных и доказать миру – и себе самой – что девушка она незаурядная, передовая и раскрепощенная.

Вот к чему привела ее раскрепощенность! Теперь жди беды.

Глава 2 Тигр-людоед

Нет, босс не уволил ее. Более того: на следующий день он вызвал ее и Ванессу и принес извинения.

– Я неверно истолковал намерения, с которыми вы явились в мой кабинет, и повел себя неподобающим образом, – сухо произнес господин Молинаро. Аннет скованно кивнула и посмотрела на него искоса, ломая голову: на самом деле раскаивается или нет? Решила: нет, не раскаивается. Ему неприятно, но ни капли не стыдно. А значит, грош цена его извинениям.

Девушка поджала губы и задрала подбородок, а Ванесса бросила на нее укоризненный взгляд: она подозревала, что вина Аннет в случившемся все-таки была. Когда они покидали кабинет босса, Ванесса мягко заметила, что приличные девушки, которые одеваются и ведут себя скромно, в подобные ситуации не попадают. Затем, когда они остались одни, помощница управляющего горько вздохнула и пророческим тоном сообщила:

– Он так это не оставит.

И опять оказалась права.

Во-первых, Аннет спешно переселили с глаз долой, в тесную каморку в подвале. Там было пыльно, шумно от работающего за стеной печатного станка и очень одиноко.

Во-вторых, начальство вспомнило, на какую должность ее первоначально брали в «Раритеты Молинаро», и поручило провести экспертизу старинных каминных часов. Аннет была уверена, что неплохо справилась – в хронограмме, которая возникла перед ее мысленным взором, когда она призвала свой талант, отчетливо виднелись светло-серые полосы, указывающие на вторую четверть восемнадцатого века. Однако, как доложила впоследствии Ванесса, Аннет ошиблась на добрые восемьдесят лет. В результате Аннет лишили премии и урезали жалованье, что оказалось чувствительным ударом.

Она подозревала, что дело было нечисто, и никакой ошибки она не допустила, а босс подстроил выставить ее виноватой, но доказать ничего не могла.

В-третьих, на Аннет взвалили вдвое больше работы; при виде исполинской кипы бумаг, которые она обнаруживала каждое утро на столе, хотелось выть.

В-четвертых, сплетни о произошедшем в кабинете босса расползлись по конторе на Лилак-страда. Хуже: служащие отчего-то решили, что Аннет успела закрутить интрижку с боссом, а затем дала ему от ворот поворот. Аннет пыталась выяснить, кто распускал гадкие слухи. Определенно это был кто-то из свидетелей некрасивой сцены: либо машинистки, либо благообразный специалист по бронзе. Ванессу подозревать не хотелось, но и исключать не следовало.

Слухи тем временем катились, росли, как снежный ком, дошли до головного отделения, и знакомая машинистка рассказала, что племянничек имел неприятную беседу с главой династии, который не поощрял открытых шашней со служащими, как портящих репутацию фирмы. Против шашней тайных Абеле Молинаро не возражал: сам испытывал слабость к молоденьким секретаршам.

Теперь босс буравил Аннет тигриным взглядом, когда сталкивался с ней в коридоре.

Ситуация накалялась, но Аннет терпела. Ванесса не раз намекала, что лучшим выходом стало бы увольнение – она даже нашла замену, своего кузена-хронолога – но Аннет решилась не сразу. Ей были нужны деньги. Даже урезанное жалованье оставалось внушительным. Она терпеливо откладывала, чтобы в один прекрасный день осуществить свою мечту. Актерские курсы стоили немало, да и жить на что-то требовалось. Отложенное отдавала матери, которая вкладывала их в дело с расчетом на прибыль.

Аннет твердо решила уйти из конторы на Лилак-страда, когда наберется нужная сумма. И вот этот день настал.

Накануне она получила жалованье, а затем отпечатала и подала прошение об увольнении. Стучала по клавишам быстро, чтобы не передумать, а в желудке испуганно трепыхалось.

Ванесса прошение прочитала внимательно, не торопясь. Одобрительно улыбнулась тонкими губами, поставила подпись и пожелала удачи – даже не потребовала отработать обязательные две недели. Теперь пути назад отрезаны. Новая жизнь начнется уже завтра.

Ну и хорошо, подбадривала себя Аннет. Страшно, когда приходят перемены. Но еще страшнее, что они обойдут тебя стороной. А еще говорят, все перемены к лучшему – скоро станет видно, есть ли в этой поговорке правда.

Утро переломного дня выдалось неприветливым: небо затянули тучи, моросил ледяной весенний дождь. Непогода Аннет не волновала. Ей было радостно и тревожно, как узнику накануне побега из тюрьмы. В последний раз она спешила на опостылевшую работу.

При мысли о будущем Аннет поочередно охватывали восторг, нетерпение и гнетущее беспокойство. Кто знает, как все повернется? Трудностей предстояло много. А вдруг она не справится? Вот будет разочарование родителям, когда узнают, что она наделала.

Она летела по улице, как на крыльях, лавируя среди прохожих и прислушиваясь к музыке утренней столицы. Разливались трели велосипедных звонков. С шуршанием пролетали высокие каретки паровиков, плюясь угольным дымом. Сквозь облака слабо просвечивало утреннее солнце. Сеял мелкий как пыльца дождь, но чувствовалось, что денек выдастся славным.

Почтальоны шагали упруго, насвистывали модные шансонетки, газетчики шныряли, как челноки. Семенящей походкой бежали клерки, чиновники, бледные девушки-служащие в серых платьях. Аннет поглядывала на них с чувством легкого превосходства.

Они казались ей самыми несчастными существами на свете. Они несвободны. Идут на службу, потом домой: каждый день одно и то же. А Аннет вскоре будет жить как захочет – полной, настоящей жизнью, – делать то, что любит, и никакой босс-самодур ей не указ.

В эту минуту ей казалось, что все сложится именно так, и нехорошие предчувствия ее не мучили.

Аннет приблизилась к высокому крыльцу краснокирпичного здания, прищурилась и внимательно поглядела налево-направо: автомобиля босса не видно.

Вздохнула с облегчением. Обычно господин Молинаро парковал свое черное чудище с блестящими боками недалеко от входа. Улица пуста: может, удастся избежать неприятной встречи. В конторе господин Молинаро не появлялся уже неделю, есть шанс, что и сегодня не заглянет. Вот и славно: с Людоеда станется устроить какую-нибудь гадость на прощание.

Последний в жизни Аннет рабочий день в конторе антикварного дома тянулся бесконечно. Рассыльный принес из архива полдюжины старых каталогов, срочно потребовавших перепечатки по прихоти господина Молинаро. Аннет набросилась на работу как на врага, не заслуживающего пощады.

К обеду она почувствовала, что пальцы ее превратились в деревянные дощечки, а шея и спина онемели. Девушка поднялась, со вкусом потянулась, достала принесенную из дома термическую флягу с какао и приготовилась в одиночестве подкрепиться галетами.

Осталось потерпеть всего ничего: через несколько часов Аннет последний раз пробежит пальцами по неподатливым клавишам печатной машинки, а в конце дня закроет чехлом и попрощается с ней навсегда. Затем придет свобода – и новые хлопоты. Пустяки. Аннет со всем справится. Будет заниматься тем, что она любит, а значит, рано или поздно станет богатой, знаменитой и независимой.

Пожалуй, стоит сказать «спасибо» Максимилиану Молинаро. Если бы не он, Аннет никогда бы не решилась послать скучную контору ко всем чертям и отправиться в свободное плавание.

Дверь приоткрылась, в каморку просочился шум печатного станка, а вместе с ним – Ванесса. Она заговорщицки улыбнулась и поманила Аннет:

– Идем наверх! Мы приготовили сюрприз.

Заметив колебания девушки, добавила вполголоса:

– Не бойся. Господина Молинаро до вечера не будет в конторе.

Оказалось, машинистки, конторщики и рассыльные придумали устроить Аннет проводы. Из кондитерской принесли пирожные, заварили чай-ориенталь в фарфоровом чайнике. До чая дело дошло не сразу: фотограф Жиль погремел в кофре и выудил бутылку сладкого вина.

Вино разлили в чайные чашки и выпили за будущее Аннет. Ванесса растрогалась, пустила скупую слезу и манерно промокнула слегка увядшую кожу под глазами шелковым платком. Успокоившись, помощница управляющего извлекла из ящика стола пакет.

– Дорогая Аннет, – торжественно произнесла она. – Нам будет не хватать твоего остроумия, дерзких выходок и смелых нарядов. Ты была нашим ярким павлинчиком, который своим щебетанием поднимал всем настроение.

Все заулыбались шутке и даже немного похлопали. Аннет незаметно поморщилась и изобразила радость. Ванесса вручила подарок и потребовала развернуть.

Аннет сорвала бумагу и оторопела: в руках у нее оказалась книга в обложке скромного серого цвета, однако качество бумаги и золотое тиснение говорили о немалой цене подарка. Готическим шрифтом на обложке было выведено: «Книга сладких сновидений, сочинение г-на Дормируса, морфеоманта».

– Прекрасное средство для борьбы с бессонницей! – объяснила Ванесса. – Книгу создали лучшие сенситивы королевства. Как ты знаешь, морфеоманты могут за считаные секунды усыпить человека и навеять приятные сны. Они прилагают свой талант и в писательском деле. Открой книгу, когда не получается уснуть. Слова подобраны так, чтобы убаюкать не хуже опиумного молочка, глаза начинают слипаться через пару-другую страниц. Бумага пропитана особым составом – его аромат навевает сладкие сны. Чувствуешь, пахнет лавандой?

Озадаченная Аннет поднесла книгу к лицу, принюхалась, чихнула и пробежала глазами первую строку: «Отдавая должное головокружительным высотам, коих достигла современная цивилизация, и тому факту, что современная наука семимильными шагами покоряет все новые и новые, доселе неизведанные пространства, поражающие воображение и открывающие невиданные перспективы; тому, что ни один уголок природы и вселенной вскоре не останется обойден вниманием исследовательского духа; принимая все это во внимание, каждый пытливый ум не может не быть поражен тем обстоятельством, что доселе ничтожно мало изысканий было посвящено природе сна человеческого…»

В голове у Аннет помутилось, веки налились свинцовой тяжестью, но она продолжила продираться сквозь словесные дебри. Потерла глаза, зевнула, а еще через две строки решительно отодвинула диковинную книгу и помотала головой, чтобы прийти в себя.

Автор постарался на славу! Тут даже талант морфеоманта ни к чему: от такого заумного текста в голове сама по себе поднимается сонная одурь.

– Закрой, закрой скорее! – испугалась Ванесса и хихикнула, деликатно прикрыв рот ладошкой. – А то уснешь прямо здесь.

Аннет вежливо поблагодарила и положила книгу на соседний стол. Какой дорогой, скучный и абсолютно бесполезный подарок! Бессонницей она никогда не страдала, а будильник ставила на ночь в железную кастрюлю, чтобы звон вышел погромче и наверняка заставил ее оторвать голову от подушки.

За столом принялись обсуждать морфеомантов. Сам собой разговор перешел на сенситивные таланты господина Молинаро. Никто не знал, в какой области он был одарен. Одаренность его сомнения не вызывала – в династии Молинаро все рождались сенситивами.

Версии об обыденных талантах отметались: Максимилиан Молинаро определенно не был хронологом. Он не был метеомантом и не был лозоходцем. Общее мнение склонялось в пользу талантов опасных, владельцев которых ставили на особый учет. Может, он владеет странгуляцией и умеет одним взглядом заставить человека забыть, как дышать? Нет, он пиромансер! Когда у него дурное настроение, он превращает невинный сквозняк в огненный вихрь.