Просто будь рядом. Love story

– Ой, все по-старому, кроме… Тони, иди, поиграй в своей комнате, – сообщила я сыну, ласково улыбаясь. Но внутри меня что-то дрожало – придется маме рассказать все, что со мной случилось за эти дни, она всегда понимала, где я лгу, что я не договариваю.

– Хорошо, мама, – ответил Энтони и убежал в свою комнату, топая ножками.

Я встала со стула и поставила зеленый электрический чайник, тот поспешно загудел. Пользуясь паузой, я села обратно и попыталась собрать мысли в единый поток. Маме можно говорить все. Наконец чайник утих, и Белла разлила по сиреневым кружкам, приготовленным заранее, вкусный зеленый чай.

– Почему вы поссорились с Эдвардом? Он приехал даже не один, а с сыном. Это меня очень удивило, вы же не ссорились раньше так серьезно? – доверительно расспрашивала мама, отпивая чай и негромко ставя чашку на стол. Я покачала ногой, опустила взгляд и ответила:

– Он думает, что у меня есть другой.

– Что? – воскликнула мама, звеня браслетом на левой руке с тремя крупными родинками. – Кристен, ты дала ему повод так думать, почему же это случилось?

– Все в порядке, у меня никого нет, мама. Знаешь, кого я встретила несколько дней назад?

Белла отрицательно и недовольно покачала головой, откинув длинную челку.

– Билла Каулитца. Да, того самого знаменитого солиста, с которым я рассталась 6 лет назад. И когда я торопилась домой, я врезалась в его машину…

Моя речь неторопливо звучала в кухне, мама удивленно вскидывала брови, чуть улыбалась, поправляла несложную прическу. Чай уже закончился, а я все рассказывала ей о своей жизни. Наконец поток мыслей иссяк, и я выжидательно посмотрела на маму. Интересно, что она сейчас думает обо мне, я всегда зависела от мнения Беллы.

– Дорогая, не расстраивайся, вы еще помиритесь. Что-то я думаю, что с твоим мужем неладно. Это творческий человек, с ним всегда тебе было тяжело. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы ты и дальше общалась с Биллом. Насколько я помню, он очень открытый и добрый человек. Но, пожалуйста, Кристен, соблюдай негласные рамки в общении, ты же меня понимаешь?

– Да, мама, – покорно ответила я. На моем лице заиграла такая светлая улыбка, что я сразу поняла: сейчас я выгляжу как счастливая идиотка. Еще бы: моя мама здесь, рядом со мной, Энтони вбегает в комнату, что-то радостно говоря на ухо бабушке, а Эдвард… Внезапно я перестала улыбаться и помрачнела. Неизвестно, когда же мы с ним помиримся, я не знаю, как повысить популярность моей группе, а одна я жить очень не хочу. Но ничего, я выйду из этой ситуации, как и положено победительнице.

Я попрощалась с мамой, обняла сына, сказав, что завтра заеду за ним, пока Эдварда не будет дома, и прошла в гостиную, где уже разрывался домашний телефон. Я подняла серебристую трубку, и устало ответила:

– Алло, это Кристен.

– Здравствуй! Это Джон. Мы сегодня записали отличную музыку на тот текст, который ты нам принесла. Мы завтра привезем тебе демо-записи в 11 часов утра, хорошо?

– Хорошая работа, мальчики. Я надеюсь, вы меня не подведете. Слушай, а ты не знаешь, откуда Джейсон знает Tokio Hotel?

– По-моему, мама Густава и мать Джея знакомы еще с детства. Как бы то ни было, а их эффектное появление сыграло свою вескую роль для прессы, – заметил барабанщик.

– Очень благодарна ему за это. Ну, как, вас еще не узнают на улице? – с надеждой спросила я, плюхаясь в мягкое серое кресло и задевая кольцом белую стену.

– Ты знаешь, некоторые девочки с интересом смотрят на нас, когда мы вместе. Но они делали так же, когда мы были еще просто подростками. Так что поклонницы за нами табунами не бегают, – грустно вздохнул мой собеседник.

– Еще забегают, если мы предложим Tokio Hotel записать с нами песню, – мне в голову пришла одна мысль…

– Кристен, ты хочешь нажиться на чужом успехе? Ну уж нет, мы и сами тебе денег в клювике принесем! – возмутился Джон.

Я ответила ему почти командирским тоном:

– Джон, если ты хочешь славы и денег – надо много работать и беспрекословно слушаться продюсера. Я же, в конце концов, твой работодатель.

– Эх, Кристен, ну не тянешь ты на суровую тетку, лучше не пытайся так мне говорить.

Я сдалась и улыбнулась самой себе.

– Ладно, больше не буду, так и быть. А с Tokio Hotel я еще свяжусь.

– Ну, пожалуйста… – умоляюще протянул Джон. Он не любил, когда я шла против его воли и желаний, его характер был таким же свободолюбивый, как и мой. Я отлично понимала Джона, но возразить не могла.

– Извини, но так надо, мы же хотим добиться чего-то большего в этой жизни. Завтра жду всю команду у себя, как ты и обещал.

– Кристен… Хорошо, мы приедем. Пока.

– Пока – я бросила трубку, как обычно, в кресло и отправилась в душ.

Прозрачные капли струились по моему загорелому телу, шум воды успокаивал расшатанные нервы, а мысли переставали пульсировать с бешеной скоростью в моей голове. Я задумчиво уткнулась в холодную кафельную стену из черной плитки, провела рукой по мокрым волосам. Что-то со мной сегодня не так… Я потянулась к апельсиновому гелю для душа, но уронила шампунь себе на ногу, затем почувствовала холод металла…

***

– Кристен, вставай! Открывай глазки!

Я нехотя разлепила веки, немного поморгала и попыталась сфокусировать взгляд на лицах, которые были прямо передо мной. Голова немилосердно болела, как будто в мои виски впилась гремучая змея, а тело было готово вывернуться наизнанку. Я лежала на диване в зале, а надо мной склонились Эдвард, мама и Энтони, их обеспокоенные лица выражали полную тревогу.

– Стоп, Эдвард? Ты разве здесь? – слабо протянула я, нащупав на своем лбу мокрую повязку из бинта.

– Да, Кристен. Мама вернулась, чтобы взять забытый на столе телефон, я пошел за ней….Ты упала в ванне, мадам, и разбила себе лоб, мама тебя нашла. Тебя не тошнит?

– Немного – простонала я и откинулась в мягкие зеленые подушки, привезенные мной из Греции. – Думаю, скоро пройдет, мне же завтра работать, очень важный день…

– Выздоравливай, солнышко, – неожиданно ласково сказал Эдвард и посмотрел мне в глаза. Мои голосовые связки парализовало, и я могла лишь только хлопать ресницами, недоуменно глядя ему в ответ. – Я завтра же вечером перееду домой, мне очень скучно без тебя…

– Эдвард! – выдохнула я и крепко обняла мужа за шею, вдыхая знакомый запах парфюма. – Что бы я без тебя делала…

– Пока, любимая, извини, нам нужно домой.

– Кристен, не снимай эту повязку, потому что у тебя и так было много крови, – деловито сказала мама, поцеловав меня в щеку. Энтони робко попрощался со мной и пошел вслед за взрослыми. Дверной замок щелкнул, и я наконец-то заснула, опять забыв завести будильник.

Глава 3

Я проснулась с первыми лучами солнца, которые приятно щекотали мою кожу и согревали пострадавший вчера лоб. Посмотрев на часы, которые показывали 10 часов утра, я вскочила с дивана и понеслась в ванну приводить себя в порядок. Пришлось замазывать тональный кремом небольшой шрам на лбу и прикрывать его прядками. Когда ко мне постучались в дверь, мое отражение в зеркальной дверце шкафа спальни было таким: белая футболка, которая была мне как раз по фигуре, обтягивающие черные джинсы, парочка цепей на хрупких запястьях, прямые волосы и накрашенные ресницы. Чуть запыхавшись, я открыла дверь, и в дом вошла четверка моих подопечных, они выглядели очень веселыми и чем-то вдохновленными.

Мы прошли в зал, я усадила мальчиков, посидев за чаем и, обсудив различные сплетни, все двинулись в импровизированную музыкальную студию, которая находилась в небольшой комнатке в конце квартиры. Группа присела на кожаный черный диванчик, я же села против них на полосатый высокий стульчик, которые обычно стоят в баре, окинула взглядом недорогие инструменты, и завела речь о новом альбоме.

– Мальчики, альбом – это серьезно. Сколько у нас уже готово песен?

Джон задумчиво провел по своему лицу загорелой рукой и ответил:

– Уже пять. Тексты у нашего Джейсона, несомненно, лидера получаются лучше, чем у нас музыка. Сейчас мы тебе сыграем их.

Парни подошли к своим инструментам, настроили их, и начали играть простенькие аккорды. Солист старался не фальшивить, вытягивая из своего хрупкого тельца все необходимые ноты, в том числе и высокие. Я заслушалась, глядя на ребят. Ну надо же, вроде бы такие юные, а уже так играют. И только от моей работы зависит, как скоро эти таланты будут показаны миру…

Пока мальчики старательно отрабатывали песни, поминутно переставая играть и петь, беспричинно ругаясь, я тихонько вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Что ж, работайте, мои дорогие, я должна вам помочь. Достав из кармана сотовый, я набрала ставший знакомым номер Тома и тихо проговорила:

– Томми, ты сейчас где?