Просто будь рядом. Love story

– Кристен, мы с группой в студии, обсуждаем наши песни. Дэвид Йост тоже с нами. Что ты хотела, принцесса?

– Ты знаешь, я так могу назвать только твоего брата, ходячую истеричку. Помоги мне, пожалуйста. Притащи группу и Йоста ко мне домой, ладно? Я хочу…

– Раскрутиться за наш счет, – холодно договорил за меня Том. – Зачем тебе это надо? А еще: у нас же отпуск, дорогая!

Я почувствовала себя маленькой, робкой, беспомощной первоклассницей, которую отчитывает строгая учительница, и прошептала:

– Томас, извини… Я просто уже не знаю, что делать для продвижения ребят… Я такой плохой продюсер… – из глаз закапали горячие слезы, смывая утренний макияж. Нос стал противно краснеть и распухать, а мой собеседник начал слушать мои всхлипывания.

– Крис, ты плачешь? – встревожено спросил Том. – Последний раз ты при мне плакала, когда Билл тебя бросил… Ну хорошо, я помогу тебе, только не расстраивайся.

Слезы мигом высохли, на лице заиграла робкая улыбка, и я уже громче ответила:

– Спасибо, Томми, извини меня, против воли заплакала. Раскрутка моих мальчиков сейчас – сущий ад. Я буду ждать вас.

– До встречи, скоро будем, – коротко ответил Каулитц-старший и положил трубку. Я встряхнула волосами, расправив сбившиеся за утро светлые прядки, и прошла обратно в студию. Ребята уже не играли, а отдыхали на диванчике, общаясь друг с другом и мерно перебирая струны на гитарах.

– Кристен, мы для кого играем? – манерно спросил Майкл, смахивая со своей черной гитары пыль.

– Ребята, простите, нужно было срочно выйти из комнаты. Продолжайте, мои хорошие, – залебезила я, сев на стульчик. Мальчики вздохнули и опять встали на импровизированную сцену. Чистый голос Джейсона полился рекой в студии, ребята ударили по струнам и барабанам, унося меня далеко-делеко в своих размышлениях. Из транса меня вывел пронзительный звонок в дверь. Извинившись перед ребятами, которые не могли никак нормально выступить передо мной, я пошла открывать замок, немного волнуясь. Дверь лязгнула, и Tokio Hotel вместе с продюсером зашли ко мне в холл.

– Кристен, привет, вот мы и здесь. Познакомься, это наш первый продюсер и по совместительству менеджер – Дэвид Йост. – проговорил Густав, приветливо улыбаясь. Том нахально сверлил меня глазками, Билл приподнял правую бровь в знак восхищения моим внешним видом, меня это немного смутило, а Георг вежливо кивнул головой. Как же мы давно не виделись с ребятами… Я начала идиотски улыбаться, закрывая замок и приглашая гостей пройти в студию. Они пошли за мной, внимательно оглядываясь по сторонам и трогая различные предметы.

Я толкнула светло-коричневую дверь в студию и представила гостей моим ребятам. Те удивленно посмотрели на меня и замолчали. Том решил разбавить неловкое напряжение и предложил всем присесть. Минута молчания слегка затянулась, я чувствовала себя, словно на иголках.

– Билл, это точно хорошая идея? – неуверенно прошептала я солисту на ухо, вдыхая аромат его духов… Свежих. Но Билл пах, как ни странно, ментоловыми сигаретами и утренним кофе. У меня слегка закружилась голова, и я отстранилась от него.

– Крис, не волнуйся, все будет в шоколаде, – ответил тот.

Дэвид Йост решил разрешить эту тишину, которая буквально повисла и воздухе, и сказал:

– Итак, давайте познакомимся. Как вас зовут?

Мои ребята нерешительно представились и пожали продюсеру руку, тот довольно улыбнулся, поправив темно-синюю полосатую рубашку. Я тоже приобняла Йоста, неловко задев его локтем.

– Ваш продюсер Кристен Ричардс решила, что лучше всего раскрутить вас получится с нашей помощью, я правильно Вас понял? – завел речь Дэйв. Я потупила взгляд и еле слышно согласилась с ним. Дэвид продолжал:

– Нам нужно записать с вами песню, ребята. Какие у вас есть идеи?..

Мои мальчики переглянулись и расслабленно улыбнулись. Я последовала их примеру, с моей души будто камень свалился…

***

– Кристен, дорогая, я уже дома! – воскликнул Эдвард, занося две небольших дорожных сумки в прихожую и закрывая за сыном дверь. Энтони побежал ко мне на встречу, я уже устало прислонилась к зеркальному шкафу и потихоньку начала сползать вниз, задевая хрупкое стекло серебряными цепями на руках. Эд подбежал ко мне, роняя сумки, Энтони бросился за папой, а я уже окончательно села на холодный пол из белой плитки, обхватила колени ухоженными руками и прошептала:

– Как же я устала от музыки за этот бесконечно долгий день!

Эдвард понимающе посмотрел на меня и неожиданно поцеловал в губы. Я даже не успела закрыть глаза, как похолодели ладони, и закружилась голова. Энтони сразу же смущенно отвернулся и попытался отнести тяжелые сумки в нашу комнату. Наконец Эд оторвался от меня и посмотрел в мои голубые глаза, которые я почему-то отвела.

– Почему ты решил вернуться ко мне? – прерывисто спросила я.

– Я не могу жить без тебя, – пламенно ответил муж, поднял меня и отнес на сильных руках в спальню.

***

Это утро не обещало быть добрым, потому что небо было затянуто синими тучами, которые угрожающе нависли над Берлином. Солнце и вовсе скрылось, как будто чего-то испугавшись. Я нехотя встала с кровати, посмотрела на крепко спящего Эдварда и улыбнулась. Наконец-то мы с ним снова вместе… Этого человека я буду любить всю жизнь! Так, а сколько же времени? Я кинула быстрый взгляд на белые круглые часы с изображением ветки сакуры, которые висели напротив нашей кровати, и ужаснулась: уже 9 часов, в это время Энтони уже должен быть в садике!

Я разбудила моего маленького мальчика, тот удивленно посмотрел на меня своими карими глазками и прошептал:

– Мамочка, сегодня выходной! Иди спать, отдохни уже.

Я посмотрела на сына и неожиданно рассмеялась.

– Прости, малыш, я с этой работой уже последний разум потеряла. Спи, мой хороший.

Энтони улыбнулся и натянул на себя одеяло. Поцеловав сына, я вышла из детской комнаты, закрыв дверь. Бедный мальчик, пока я не начну нормально работать, он так и будет просыпаться по воскресеньям, когда мама будет влетать в комнату и хлопать дверью от волнения. Я прошла в ванную комнату, привела себя в порядок после хорошего сна и потом пошла одеваться. Эдвард все еще спал, скинув с себя одеяло. Я с умилением посмотрела на мужа и вышла в кухню. Приготовив бутерброд и чашку любимого кофе, я села на тоненький стульчик и задумалась. Так, вчерашний день был самым плодотворным из всех, которые только у меня были: мы записали отличную демо-версию, где наши группы играют в полном составе! Наши мальчики отлично сыгрались, а вокалисты пели очень слаженно, Билл даже совсем не капризничал. Никогда бы не подумала, что у меня получится осуществить свою идею. Неужели мои мальчики пробьются наверх? Эх, как же я хочу этого! А Билл оказался действительно работоспособным, я не думала, что он может без устали петь, при этом не требуя ежеминутного перерыва для отдыха. Мои ребята тоже не подкачали. Я всегда в них верила, и буду верить, что они добьются большего, что есть у них сейчас. А самое главное я для себя извлекла – это опыт общения с очень хорошим музыкальным продюсером. Когда я была недовольна своими подопечными, он мягко клал мне руку на плечо и тихо говорил:

– Кристен, не требуй от детей большего. Как могут – так и играют. Это же демо-версия, еще впереди неделя на аранжировку, не расстраивайся. Ты только послушай, что у нас получилось…

Я покорно включала песню и довольно кивала головой, улыбаясь Дэвиду. Он оказался прав, с каждой записью получается все лучше и лучше. Тренировка – лучшая практика.

Я допила чуть горький кофе, вымыла чашку, вытерла за собой стол и направилась в зал, чтобы почитать газету. Все равно мои мальчики не проснутся, пока не пробьет полдень. Я открыла ежедневную газету, в которой были все самые свежие новости, и ахнула: на первой полосе была фотография плохого качества и внизу подпись: «Они спят вместе!». Боже мой, так это же я и Билл, мы поднимаемся к нему в номер… О нет…

Я яростно перевернула желтую страницу, едва не порвав ее, и принялась читать дурацкий текст: «Билл Каулитц, солист знаменитой группы Tokio Hotel, решил в очередной раз сменить подружку! На этот раз он провел ночь с начинающим продюсером Кристен Ричардс, скорее всего, это не просто новые отношения, а еще и пиар-ход. Наша газета будет следить за событиями, будьте с нами!».

Мои руки мелко затряслись, дыхание сбилось, а голова снова заболела. Что за…? Немедленно еду к Биллу и выясняю с ним отношения! Как он посмел допустить написать такое? И кто же сделал эту мерзкую фотографию? Нет, я определенно должна наказать обидчика, заодно поеду в этот низкий «Berlin Stars» и все выясню. Я ловко впорхнула в высокие черные шпильки, поправила футболку, в которой ходила вчера, звякнув браслетами, провела рукой по черным дудочкам и вылетела из дома, громко хлопнув замком.

Audi смирно ждала, пока я, чертыхаясь, заведу несчастный двигатель и тронусь с места. Я ехала, оглядываясь по сторонам, ведь в кабриолете не легко остаться не замеченной. Не успела остановиться на светофоре, как водители начали бросать в мой адрес фразочки типа «Эй, красотка, а почему ты этого Каулитца выбрала? Айда со мной!». Мне не хотелось отвечать недотепам, что у меня есть любимый муж и подрастающий сын, поэтому я нацепила на нос большие черные очки и включила радио погромче. Вот посмотрим, кто и что из нас потом скажет.

Как только я вбежала в красивый холл отеля, цокая шпильками, на встречу мне удивленно подалась Шарлотта, невинно хлопая длинными ресницами.

– Фрау Ричардс, что-то случилось?

– Да! Случилось! – зарычала я, задевая администраторшу рукой. – Извини, я тороплюсь.

– Как скажете, – покорно ответила та, отойдя обратно к стойке.

Я ворвалась в номер к Биллу, чуть ли не сломав хлипкий замок дорогой двери, и против воли замерла. На широкой кровати, застеленной белым постельным бельем, мирно спал Каулитц, обнимая во сне какую-то стройную загорелую девочку. Не сумев справиться с негодованием, я со всего размаха шлепнула газету об пол и села в кресло, чуть не продавив его. Билл резко вздрогнул и проснулся, переведя взгляд на меня. Его ореховые глаза удивленно расширились, когда я с ненавистью посмотрела на него. Тот нехотя встал, завернувшись в белое одеяло, и жестом пригласил меня на маленькую кухню.