Привет, Париж! Прощай, Париж!

– Костик, слезай уже, – командовала Наташка. – Сейчас начнем меня поздравлять! Подарок купил?

– А надо? – Костик состроил кислую мину. – Я сам как подарок, причем, каждый день и практически круглосуточно.

– Ага, подарочек, – Наташка хотела еще что-то добавить, но у нее зазвонил мобильный телефон. – Да, хорошо, слышу, ладно, сейчас.

Наташка оделась и вышла из дома.

– Куда это она? – удивилась мама и подошла к окну. Света поспешила за ней. Около дома стояла папина машина.

– Вот те раз! – воскликнула Света. Она с интересом стала смотреть, что происходит за окном. Мама тоже наблюдала, чуть нахмурив лоб и, закусив нижнюю губу.

Наташка подошла к машине. Тотчас же выскочил папа и протянул большой букет желтых роз. Наташка нерешительно взяла его, а папа стал быстро говорить, успевая гладить дочь по голове, плечам и рукам. Наташка никак не поддерживала разговор, но и не уклонялась. Стояла, наклонив голову вперед, слушала. Потом папа хлопнул себя по лбу, нырнул в машину, достал оттуда маленькую голубую коробочку и протянул Наташке. Та открыла ее и округлила глаза. А папа все говорил, говорил. Наташка лишь изредка кивала головой. Затем папа крепко обнял Наташку, расцеловал в щеки. Наташка же стояла смущенная, крепко держа в руках огромный букет с коробочкой. Папа неожиданно повернулся к окну. Мама сразу чуть отпрянула назад. Папа приветственно улыбнулся, помахал рукой, еще раз поцеловав Наташку, сел в машину и быстро уехал.

Мама со Светой переглянулись.

– Чего же он ей такого задарил? – спросила мама.

– Золото и брильянты, – высказала предположение Света. – Сейчас зайдет и посмотрим.

В дом вошла Наташка. Она молча села на табуретку, положила на стол букет и протянула вперед коробочку.

– Я не знаю, сколько это стоит, но отказаться не смогла.

Мама и Света открыли коробочку и ахнули. На голубом бархате лежала брошь в виде витиеватой буквы «Н». Невероятно изысканная, украшенная мелкими жемчужинами и брильянтами, словно случайно рассыпанными в середине буквы и по ее краям.

– Красота несусветная! – выдохнула Света. – Отродясь такого не видала.

– И я, – ошарашено поддакнула мама.

– Сама в шоке. Сказал, чтобы не обижалась. Он очень меня любит и переживает.

– Дорого нынче стоит чувство вины, – присвистнул подошедший рассмотреть брошь, Костик.

– Мама, тогда папа тебе диадему с кольцом и ожерельем должен подарить! Ну, никак не меньше! – Наташка достала брошь и нацепила ее на свитер. – Королевна.

– И как же нам теперь подарки дарить, после таких сюрпризов? – мама обняла Наташку и спросила.

–Как, как? Можете молча, а можете с поздравительными словами, – Наташка еще раз полюбовалась на брошь и удобнее уселась на табуретке. – Стихи, песни, пляски —приветствуются. Разрешаю торжественное подношение подарков.

Как оказалось, праздник без папы – тоже праздник. Это было непривычно и странно одновременно. Будто бы папа не бросил их, а просто уехал в командировку.

В домике стало тепло, небольшой и дружный коллектив разделся до футболок. Наташка вся в подарках и совершенно счастливая, помаленьку пила свой любимый малиновый ликер. Костик с Мишиком каким-то чудом подключились к интернету, с азартом разбирая достоинства и недостатки новой импортной машины. Мама, смотря по телевизору концерт, сладко задремала в кресле.

– Слушай, – Света подсела поближе к Наташке и стала разговаривать почти шепотом. – Я голову на отсечение даю, что брошку папа вместе с пани Абсолют выбирал. Сам бы он до такого не додумался.

– Даже не сомневаюсь! – Наташка с любовью погладила подаренную брошь, уже пристегнутую на футболку. – Согласись – в хорошем вкусе ей не откажешь. Хотя папка и предатель, а пани Абсолют – змеюка подколодная, отказываться от брошки я ни за что не стану!

– Да как можно! – улыбнулась Света. – Ты совершаешь милосердный поступок – снимаешь у папы груз с души.

– А то! Жизнь удалась! – Наташка сладко потянулась.

– Хочу уточнить – это только начало! – Света подняла бокал с вином. – За тебя сестренка, за твое счастье! Знаешь, чего я больше всего испугалась, когда в окошко увидела папину машину?

– Нет, – мотнула головой Наташка.

– За маму испугалась. Подумала – вот сейчас как расплачется и тогда чего делать? Но она молодец, только губы сжала.

– Просто мама очень мудрая женщина.

– Лучше бы она была бы глупой и счастливой, – вздохнула Света.

– Счастье ждет ее впереди. Я так думаю.

6.

Декабрь оправдал звание первого месяца зимы. На улице кружила пурга с холодным пронизывающим ветром и колючим мелким снегом. Ветер яростно бился в закрытые окна домов, оставляя на стеклах ледяные белоснежные приветы от наступившей зимы. Ветер вгрызался в пуховики и шубы прохожих, словно желая их сдернуть. Ветер сбивал с дороги и пугал своим тихим воем.

Мерзкая погода. Сейчас бы домой, под теплый шерстяной плед, на новый уютный диванчик и книжку с томным любовным романом. Зарыться, закопаться от всех проблем и, не высовывая носа на мороз, нежиться в удобном, обволакивающем одиночестве. Можно грустить, радоваться, злиться и мечтать, то есть быть самой собой.

Люба сидела в кафе и сильно нервничала. Шелковая блузка неприятно взмокла под тонким шерстяным пиджаком. Как пылкая десятиклассница, ей богу! А всего-то на всего встреча с мужем, вернее, бывшим мужем. И разговор предстоял неприятный – развод и все связанные с ним события. Люба волновалась. Точнее сказать, понимала – ее до сих пор волнует Родион. Он настолько не безразличен, что сбивается дыхание и холодеют ладони. Может банальная привычка? Или пока еще не умершая, долгая, всепроникающая, с пестрым шлейфом из совместных воспоминаний Любовь?

Как он посмотрит, как оценит, как себя поведет? Зря согласилась на кафе. Дома, на своей территории, была бы более защищена. Пусть бы Родион нервно бегал по их когда-то любимой и обжитой квартире. Там ничего не осталось от старого. Только всё помнящие грубые кирпичные стены. Но поверх шершавой поверхности прошлого, словно свеже оклеенные обои, уже ложился другой рисунок жизни.

Люба могла бы и совсем отказаться от встречи, повредничать и поломаться. «А вот не хочу говорить о разводе! Пусть гадина Нинка бьется в истерике. Пусть все вокруг осуждают ее и шепчутся за спиной, мол, разрушила крепкую семью, сожительствует с женатым мужиком! Да и кто знает, как повернет судьба – вдруг Родион снова попросится вернуться? Нинка не Господь Бог, а обыкновенная ухоженная тетка. Куда уж ей будущим вертеть-крутить? Среди людей живет и по единым законам».

Был грех, хотелось сделать больно и Родиону и Нине. Да какой прок? Ничего не изменишь. Окунешься в старые обиды – сам по уши замараешься. Хотелось не то чтобы праздника, счастья вселенского, а простого спокойствия душевного.

Поэтому Люба сидела в кафе и ждала встречи с «бывшим». Волновалась, поглядывала на часы и пыталась придать лицу равнодушное выражение.

– Привет!

Люба, переживая о свидании, не заметила как Родион присел рядом. Именно рядом, а не напротив. Они некоторое время молчали, вспоминая друг друга, дожидаясь привычного унисона душ и сердец.

– Привет, – тихо откликнулась Люба.

– Ты стала другой.

– Пришлось. Как дела?

– Обычно. Все по плану, – Родион пожал плечами и устало улыбнулся, смотря вперед. – Про меня не интересно. Расскажи про себя.

– И у меня все по плану, – куда-то испарилась тревога, ушло волнение. Неожиданное спокойствие и уверенность в правильности принятого решения, придало Любе сил.

–Это хорошо.

– Хорошо.

– Как девочки?