Коля и Веня недоверчиво переглядывались.
– Короче, с этого момента вы оба в моей банде! – решил Валера.
– В какой ещё банде? – испугались Коля и Веня.
– В самой лучшей, то есть в моей, – похвалился Кипятков. – Отныне вы – Истребители Страшил! Слушайтесь Валеру и всего через несколько уроков вы сможете сами отрубить голову любому медведю. Любому! Хоть с зубами, хоть без!
– А…а, если мы не хотим? – переглянувшись, спросили дети.
– А я вашего мнения и не спрашивал. Я же взрослый, – ухмыльнулся Валера. – Это как с картошкой… Не хотим полоть, не поедем, жарко, комары кругом, слепни кусаются, но это детишки для вашей пользы. Своё, родное, без пиз..пестицидов. Кушайте детишки. Огурчиков положить?
– Бррр! Я будто свою бабушку наяву увидел, – вздрогнул Колька.
– Потому что мы, взрослые, очень гнилой народ. Мы те же дети, только старше. А кто старше и сильнее, тот и прав, – победоносно произнёс Валера.
– Да? И сколько тебе лет, добрый волшебник? – недоверчиво спросил Веня.
– Не скажу, но цифра трёхзначная. Да и больше того, вам такое число не светит, – уклончиво отвечал Кипятков. – Тут, как говорится, не дай Бог – никому…
Школьники обречённо переглянулись.
– И чего ты от нас хочешь? – осторожно спросил Колька.
– Вернёмся к гномику. Сможете снова его призвать? – попросил Валера.
– Неа.
– А если, скажем, угрозы, пытки, подкуп, шантаж и всякая травля? – предположил добрый волшебник.
Школьники переглянулись и отрицательно замотали головами.
– Нельзя, – резко ответил Веня.
– Его можно призвать один раз в шесть месяцев. – добавил от себя Колька.
– Жаль, а ведь у меня к нему столько вопросов, – огорчённо вздохнул Валера. – Ну да ладно. Тады, мне нужна информация. Расскажите мне всё про ваш Сосновск. Почему ночью тут бродят Страшилы, почему вы боитесь Эльвиру и что это за правила такие, которые все так соблюдать любят?
Тут заскрипела дверь, и все оглянулись. В класс вернулся Денис, следом за ним шла зарёванная Полина в сопровождении ещё одной девочки.
"А, это та самая, которой я носовой платок подарил", – вспомнил Валера.
Девочки сели за последний ряд, а Денис подошёл к мальчикам и доложил о завершении операции по поимке особо опасной старосты.
– Ага, молодец! – поблагодарил Валера и тут же приказал. – А теперь, садись на моё место и нарисуй всем вольную.
Он освободил место учителя и пересел к девочкам. Староста всхлипывала, её плечи тряслись, в волосах таяли снежинки и это означало только одно – охотник сумел догнать её только на улице
– Х-мм? – вопросительно кивнул Валера безымянной девочке.
– Я помогла привести Полину, – ответила девочка. – Я посижу с ней тут, а потом отнесу ваши освобождения учителю физкультуры. Вы же видите, в каком она состоянии?
– Молодец! – просиял великий вождь. – Как звать?
– Марина. Марина Воронина. Что с тобой, Кипятков?
И девочка нахмурилась.
– Это не Кипятков, – заикаясь и всхлипывая, сказала староста. – Это какое-то чудовище!
– Как же ты права, Полиночка. Ах, как же ты права, – улыбнулся Валерий Васильевич. – Ещё какое чудовище, но знаешь чё..? Я, доброе чудовище, нашенское. Я, почти что Карлсон, но только с пулемётом и бомбами. Я за малышей любую Фрёкен Бок могу трах…
Денис предупредительно кашлянул.
– Тррррр-тратататата!!! Пиу-пиу!
Валера спешно поправился и, изобразив воображаемый пулемёт, разыграл перед девочками сценку – "Шварценеггер против Хищника".
Девочки не оценили.
– Ну, вы чего? Хватит слёз и переживаний! Утешься уже, Полиночка, ибо осуждение коллектива тебе уже не грозит. Да, сегодня ты немного поплакала, но вон и Марина поплакала и ничего? Сидит рядышком, на меня зачем-то пристально зырит… – он на секунду осёкся. Марина Воронина смотрела на него тяжёлым немигающим взглядом и в этом взгляде не было ничего хорошего. Он будто заглянул в бездонный колодец. —…Но, это самое, давай я извинюсь. Да, извинюсь! Это я подговорил Макарова послать тебе любовную провокацию. Это мой грех, а Макаров тут не причём. Он просто пешка в моих руках.
– Зачем? Зачем ты это сделал, Кипятков? Ты хотел отомстить мне? Замечательная шуточка получилась, – казалось староста совсем успокоилась, но голос её был полон ненависти и презрения.
– Он – не Кипятков! – предупредил старосту Веня.
– Да, он сказал, что он добрый волшебник. Мы думаем, что он дневной, как и Эльвира, – добавил Колька.
– Ну, я ещё не понял, что вы имеете в виду, но в целом дело обстоит так: я добрый волшебник в теле пятиклассника и мне нужно вернуться домой, а для этого вы все станете частью моего плана по возвращению, – нехотя подтвердил Валерий Васильевич, у которого вообще не было никакого плана и всё что он мог, так это бессовестно врать во все стороны.
– Я согласна, – отчётливо прошептала Воронина.
– Чё? – не понял Валера и посмотрел на неё сверху вниз. – Тебе тоже освобождение от физры? Деня, нарисуй красавице вольную…
– Спасибо, не нужно. У меня есть своё, – девочка показала ему исписанный лист бумаги. – Я согласна быть частью твоего плана, добрый волшебник.
Валера прочитал её справку, увидал подписи классного руководителя, завуча и даже директора, и неожиданно почувствовал себя осетриной второго сорта. Справку он моментально отжал в свою пользу и передал Макарову, как образец.
– А ты молодец, Марина, – задумчиво произнёс он, подходя к школьной доске. – Пока что, от тебя больше всех пользы. Ладно, ты заслуживаешь места в банде. Учти, если будешь хорошо стараться, то я повышу тебя до своего зама.
– В смысле? Это же моё место? – ахнул Денис.
– Неее, отныне, ты у нас пылкий влюблённый. Твоя работа охранять старосту, подавать ей вещи в гардеробе, носить портфель и угощать конфетами. Старосте разрешается…
– А я не хочу! – отказалась Полина.
– В смысле? Конфет не хочешь? А шоколадок? А зависти окружающих? А чувства превосходства над одноклассниками? А гордой гордости? Страх должен уступить место расчёту. Нет никаких чувств, Полиночка. Любви нет. Это обман. Фикция. Игра в дружбу между мальчиком и девочкой. Вы будете просто играть ваши роли. Ты же играла в куклы? А в Папы – Мамы? Ты представь себя актрисой на сцене и настроение твоё улучшится.
– Действительно, Поля, это же понарошку. Почему бы тебе не присмотреться к Макарову? Он единственный мальчик среди присутствующих, кто сегодня помыл голову, – сказала старосте Марина Воронина.