Князь Барятинский 4. Операция «Кронштадт»

Я вежливо поклонился. Пожимая руку императора, с тоской думал о том, что не могу обратиться к его помощи в том деле, которое занимает меня больше всего. Мёртвый завод, пропавший Вишневский…

Попросить, конечно, можно, но что дальше? Вряд ли император отправится со мной на завод, чтобы огнём и мечом (или какое там у него личное оружие) выбить правду из бетонных стен. Нет – он попытается помочь так, как привык, то есть, отдавая приказы и задавая вопросы. А если я всё понимаю правильно, то ситуация с заводом уходит корнями глубоко в верхушку. Предатель затаился где-то очень близко от императора, в самом доверенном его окружении. Одно неосторожное движение – и государя обнаружат поутру с кинжалом в горле. А до кучи подставят и меня.

Император наверняка знает о том, что против него идёт война. Что его пытаются ослабить. Развязать открытый конфликт между чёрными и белыми магами, сместить главу государства с престола, заставить самую могучую империю в мире увязнуть в собственных проблемах. Он просто не может этого не знать! Рядом с тем, кто по-настоящему силён, всегда будут завистники и шпионы. Но это однозначно не та тема, которую император готов обсуждать со мной – посторонним, по сути, человеком. Он ведь, ко всему прочему, считает меня несовершеннолетним…

– Империи ещё предстоит пройти через тёмные времена, – словно подтверждая мои мысли, глухо проговорил император. – Мои прорицатели твердят об этом в один голос. Но благодаря таким людям, как вы, господин Барятинский, мы всё преодолеем.

– Это честь для меня, ваше величество, – сказал я, вытянувшись по стойке смирно.

Император улыбнулся.

– В знак моего расположения, позвольте вручить вам небольшой подарок. – Он раскрыл ладонь. Я увидел чёрную бархатную коробочку. – От души надеюсь, что эта безделушка никогда вам не пригодится. Однако жизнь наша полна неожиданностей, в ней бывает всякое. Я знаю, Константин Александрович, что тьма пытается взять над вами верх. Знаю, что вы с этим боретесь, и знаю, как тяжела эта борьба. Вы ещё очень молоды, но уже успели избрать свой путь – трудный и полный опасностей. Если случится так, что когда-нибудь вам пригодится мой подарок, буду рад, что сумел помочь – хотя бы косвенно. Эта вещица – аккумулятор чёрной энергии, штучная работа. Аккумулятор довольно мощный, приблизительно десятого уровня. Поэтому прошу вас соблюдать при использовании осторожность.

– Благодарю, – принимая коробочку, только и сумел сказать я. Из сопроводительных слов, честно говоря, мало что понял.

– Не стоит благодарности. Это самое меньшее, что я могу для вас сделать.

Налетел ветер, и фигура государя стала белой, рассыпалась на мириады снежинок. Их унесло прочь. Я обалдело повернул голову, но уже ничто не напоминало о присутствии в парке монаршей особы.

– Вот что значит двадцатый уровень, – пробормотал я.

Раскрыл коробочку. Внутри, на белом бархате, лежала чёрная жемчужина.

***

После отбоя, дождавшись, пока за перегородкой уснёт Мишель, я прилёг на пол посреди комнаты и достал коробок спичек. Зажёг одну и прочитал заклинание.

К этому ощущению, наверное, невозможно привыкнуть. Как будто начинаешь спускаться на сверхскоростном грузовом лифте. Я не вскрикнул, но ударился чувствительно, внутренности ощутимо взболтало.

– Три секунды, чтобы назвать причину не испепелить тебя на месте, – послышался тихий голос.

Я приподнял голову и увидел Кристину. Она лежала на кровати, целомудренно укрытая одеялом, и держала в руках книжку. На этот раз – Фридрих Шиллер, пьесы. Светильником госпоже Алмазовой служила висящая над головой шаровая молния. Молния угрожающе искрила. Испепелит или нет – это ещё большой вопрос, но что не пощекочет – уж точно.

– Все скажут, что ты сделала это из зависти, потому что отчаялась обогнать меня в учёбе, – прокряхтел я, поднимаясь.

Кристина злобно зыркнула, опустив книгу.

– Послушай, Барятинский, ты что себе позволяешь?! Ты вообще понимаешь, как это выглядит?!

– Выглядит – это когда кто-то смотрит, – возразил я. – А мы тут одни. Подвинься.

– Че… чего?! – вытаращила глаза Кристина.

Я полюбовался на то, как она сначала бледнеет, потом краснеет. И только после этого великодушно сказал:

– Шучу. Я тут проездом.

Зажёг ещё одну спичку и, перегнувшись через кровать, положил руку на стену.

Кристина взбеленилась окончательно.

– Ты! Да как ты смеешь?! Моя комната тебе – проходной двор, что ли?!

– О, – спохватился я. – Прости. Ты, верно, думала, что я пришёл к тебе.

Кристина задохнулась. Мне показалось, что она сейчас заплачет.

– На обратном пути пообнимаемся, – подмигнул я ей. – А теперь – прошу меня извинить. Неотложные дела.

Я скороговоркой пробормотал заклинание и кувырком перелетел через кровать Кристины.

Ну а что мне ещё оставалось? Зима, за окном всё обледенело, падать не очень хочется. К тому же откроешь окно – все сразу почувствуют поток ледяного воздуха. Закрыть же его я снаружи не сумею основательно. В коридоре то и дело шныряют наставники. Вот и приходится пользоваться тем, что даёт нам бог. Ну или кто там…

Хотя, может, Косте Барятинскому просто хотелось взбесить Кристину. Тоже вполне себе довод в пользу такого поступка.

Из корпуса я выбрался без проблем и, короткими перебежками, от тени к тени, пробрался к воротам. Те были заперты, пришлось перелезать. Как только я спрыгнул с той стороны, за спиной раздался сиплый голос:

– Кошелёк или жизнь?!

Я спокойно повернулся, смерил взглядом грузную фигуру.

– Ну, давай для начала кошелёк, а там посмотрим.

Федот захихикал:

– Умеете вы, ваше сиятельство, шутку подхватить! Уважаю-с.

– Чего сипишь-то? – спросил я. – Давно мёрзнешь?

– Да вот угораздило простуду подхватить. – Федот чихнул. – А подъехали мы всего минут пять как. Извольте со мною – вон туда. Мы там – неприметненько.

– Ну так а чего сам-то поехал? – спросил я, следуя за Федотом. – Сидел бы дома, чай с малиной пил.

– Да как же я, своего уважения-то не засвидетельствовать, – всплеснул руками Федот.

Машину водитель загнал едва ли не в сугроб. Сам стоял рядом и курил папиросу – очень неприметно, ага. Вот таких гениев снайперы валят на раз без всяких инфракрасных прицелов.

– Ну-ну, – только и сказал я.

Федот открыл дверь, я сел в начавший остывать салон. За руль вернулся молчаливый водитель, а рядом со мной, кряхтя, влез Федот. Зачихал и запустился двигатель, машина выползла на дорогу.

Вообще, я планировал эту свою вылазку в субботу ночью, когда приеду навестить семью. Но меня вдруг посетила неприятная мыслишка. То, что я, как киношный супергерой, по выходным приезжаю в город и совершаю подвиги – это, конечно, здорово. Но если мои враги – могущественные чёрные маги, то они легко могли эту схему срисовать. И устроить за мной слежку по выходным.

Вот я и решил смотаться на разведку в неурочное время. Федоту же я мог доверять как минимум в плане умения обнаружить хвост. Если на своей должности до таких лет дожил – значит, подобные задачки как орешки щёлкает.

– Вещи? – спросил я.

– В багажнике, – махнул рукой назад Федот. – Только, ваше сиятельство, поверьте старому негодяю – неладное дело вы затеяли. Место это и днём-то – перекреститься да забыть. А уж ночью…