Общая когнитивная теория

Наша с вами теория поможет лучше понять эксперименты, позволившие открыть зеркальные нейроны.

Так называемые зеркальные нейроны – это одинаковые мемстинкты, имеющиеся у взаимодействующих людей. Наблюдая за другим человеком, мы можем поставить себя на его место, и в этот момент, если мы переживали подобный опыт, в нашем мозге активируются мемстинкты, подобные тем, которые активны в данный момент у оппонента. Поэтому если провести эксперимент по фиксации зеркальных нейронов, в котором участниками будут являться представители одной культуры, мы увидим большое количество так называемых зеркальных нейронов, но если в эксперименте будут участвовать представители диаметрально противоположных культур, мы увидим, что количество зеркальных нейронов вдруг резко снизилось. Возможно такое различие будет заметить, даже если в эксперименте будут участвовать люди, проводящие часть времени вместе, например родители и дети или просто очень хорошие друзья, а в повторных сериях экспериментов будут участвовать незнакомые люди, имеющие разные сферы общения.

Если же произвести подобный эксперимент с разными видами животных, то можно будет заметить, что зеркальные нейроны часто дают сбой и мы, например, можем принять за улыбку оскал животного.

Люди могут повторять не только движения других людей или животных, но и движение механизмов (брейк-данс) или даже прогнозировать полёт камня, и делать это мы можем также активируя мемстинкт, хранящий воспоминания о движении этих объектов.

По сути своей все культурные мемстинкты можно назвать зеркальными нейронами. Если вас в детстве насильно кормили манной кашей с комочками, образованный данным событием мемстинкт обязательно активируется, если вы увидите, как подобным образом «издеваются» над другим человеком.

Можно сказать, что зеркальные нейроны – это яркий пример культурного (имеющего копии) мемстинкта.

Лидер (член группы с большим статусом доминирования) благодаря «зеркальному эффекту» может вызывать у окружающих активацию нейронных сетей, содержащих катехоламинергические нейроны, а значит вызывать у них положительные эмоции вплоть до возникновения эффекта зависимости, и этим, а также наличием определённых инстинктов можно объяснить значительную часть эффектов лидерского воздействия на коллектив.

Существует устойчивый стереотип, или культурный мемстинкт в нашей терминологии, гласящий, что для культурных изменений требуется не менее двух поколений, в пример часто приводится Моисей, 40 лет (два поколения) водивший евреев по пустыне после кардинального изменения культурных норм; с другой стороны, мы видим, что некоторые даже глобальные изменения культуры можно произвести за несколько лет, например «цветные революции» или кардинальные изменения культуры в перестроечном СССР и России. Чем же это можно объяснить? Дело в том, что культура – это очень устойчивая система. Устойчивость создаётся за счёт постоянной верификации мемстинктов. Большую часть времени, потраченного на общение, мы сверяем наши мемстинкты. Чтобы стало совсем понятно, приведём не очень корректную аналогию. Представьте, что несколько компьютеров, соединённых в сеть, большую часть времени тратят на сравнение и корректировку баз данных, сохранённых в их памяти, бесчисленное количество раз проверяя и перепроверяя их (кстати, если мы захотим создать культуру искусственного интеллекта, машины так же, как и мы, должны будут регулярно сверять свои «воспоминания»). Попробуйте изменить память всех компьютеров нашей сети, внося изменения в файлы одного из них. Следующая же сверка файлов вернёт всё на место. Так же функционирует и система культуры. Представьте, что глашатай верховного правителя пришёл в поселение и объявляет указ о том, что дальше надлежит: всем пить кофе, для письма на глиняных табличках использовать только сосновые палочки, всех детей после рождения окунать в воду и т.д. и т.п. Глашатай уходит, а селяне начинают вспоминать, что их предки всегда писали палочками из эвкалипта, пили квас, а детей и вовсе издревле не мыли. Через месяц глашатай приходит снова, зачитывает указ о штрафах и уходит, а селяне начинают обсуждать… и т.д. и т.п. Такие культурные изменения, затрагивающие один из сотни каналов коммуникации, действительно могут происходить в течение десятилетий.

Регулярное обновление культурных мемстинктов не является новым «изобретением». Таким же образом обновлялись и мемстинкты ещё до появления культурных. Например, мемстинкт, хранящий информацию местности, может быстро устареть. Представьте, что вы решили прогуляться по лесу, по знакомому маршруту, на котором вы не были несколько лет. В такой ситуации совсем немудрено заблудиться. Живая природа меняется быстро, и мемстинкт, содержащий информацию о лесной тропинке, может изменяться каждый день, если вы регулярно по ней ходите.

Минимальное время серьёзного изменения мемстинкта у одного человека – несколько дней (7–10), изменение мемстинкта во всей популяции критически зависит от количества каналов коммуникации и других описанных выше факторов, но в целом может составлять несколько месяцев.

Рассмотрим два способа, способных кардинально сократить время изменения культуры. Во-первых, можно не создавать новый мемстинкт, а изменить существующий. Например, масло принято резать ножом, а деревья рубить топором, но можно убедить людей, что масло, особенно пальмовое или масло какао (твёрдые при комнатной температуре), получается из растений, а значит практически является частью дерева, и предки наши всегда пользовались топором, даже брились им, а нож – это чуждое культурное приобретение, его принесли в нашу культуру враги, очень злые и нехорошие люди, и т.д. и т.п. Есть ли в то же время выпустить на рынок множество красивых декоративных топориков для намазывания масла, а все лидеры общественного мнения с утра до вечера будут твердить, что это круто – пользоваться нашими исконными приборами и не уподобляться врагам, плохим и злым людям, буквально через пару лет в такой культуре использование ножа для намазывания масла может стать неуместным.

Второй способ – это использование одновременно значительного числа эффективных коммуникационных каналов. Представим, что вы переехали в другое селение, а там принято, в отличие от селения, где вы жили раньше, не жарить или варить рыбу, а есть её живой, прямо в чешуе. Сначала такой «варварский» обычай будет повергать вас в шок, но постепенно ваше мнение будет менятся. Все ваши соседи, родственники, близкие люди и т.д. и т.п. будут постоянно говорить вам, что вы всё делаете неправильно, «убиваете все витамины», мёртвая рыба не стимулирует желудок изнутри, а значит в достаточном количестве не выделяется сок и т.д. и т.п., все книги, которые вы будете читать, а также телепередачи будут заполнены рецептами исторических и проверенных веками рецептов суши и строганины и т.д. и т.п. Буквально через полгода вы рискнёте отведать блюдо из рук близкого человека, а через год-другой и представить себе не сможете, как это раньше вы ели рыбу с канцерогенами, без витаминов и с разрушенными высокой температурой белками.

Наше время отличается как раз тем, что большая часть наших коммуникаций происходит через средства массовой коммуникации, а значит может контролироваться и управляться.

Культурные изменения могут оказывать на общество влияние на порядки большее, чем новые технологии. Например, одной из самых известных кампаний племянника Фрейда – Эдварда Бернейса – было продвижение курения для женщин в 1920-е годы. Бернейс помог табачной промышленности преодолеть одно из самых больших социальных табу того времени: женщины, курящие в общественном месте. Женщинам можно было курить только в специально отведённых местах или не дозволено вообще. Женщины, попавшиеся на нарушении этого правила, арестовывались. В 1929 году на пасхальном параде в Нью-Йорке постановка Бернейса представила моделей, курящих сигареты марки Lucky Strike и названных «факелами свободы», подыгрывая на набирающем тогда популярность движении за эмансипацию женщин. После парада женщины стали курить больше, чем когда-либо прежде. Именно благодаря Бернейсу женское курение стало социально приемлемым. Такое незначительное, казалось бы, изменение лишило бюджеты многих стран сотен триллионов (разница между поступлениями в бюджет от торговли и затратами бюджета на лечение и потерями ВВП после смерти) долларов, а также послужило причиной более 10 миллионов смертей (по данным ВОЗ) [3].

Несмотря на столь значительные последствия культурных изменений, в настоящий момент они осуществляются практически стихийно, без общественного контроля, общечеловеческого долгосрочного плана, в угоду локальным с точки зрения развития человечества целям. Происходят они по двум каналам. Первый – это положительная обратная связь перманентного роста спроса в системе экономики. В большинстве случаев рекламные бюджеты составляют процент от выручки компании, а значит, чем больше общество потребляет, тем сильнее изменяется культура, опять же в сторону желания потреблять больше и больше. Процесс этот, с одной стороны, происходит стихийно, огромным количеством мелких изменений, с другой стороны – поддерживается государственными структурами, потому что существующая экономическая система действительно требует постоянного роста спроса. Второй канал культурных изменений – это контроль средств массовой коммуникации со стороны органов управления государством. Цели таких изменений хоть и могут носить стратегический характер с точки зрения планирования развития государства, но с точки зрения развития человеческого общества эти цели фрагментарны, противоречивы, а порой и вовсе не способствуют устойчивому развитию человеческого общества. Очень опасно то, что политики получили доступ к изменениям культуры в других странах. Изменять культуру в своей стране в сторону увеличения агрессивности населения невыгодно, а увеличение агрессивности в стране-конкуренте может быть полезным. Например, «цветная революция» парализует экономику, уменьшает потребление ресурсов и т.д. и т.п. В итоге благодаря отсутствию общественного контроля, глобальных общечеловеческих целей изменений культура стихийно изменяется в сторону роста потребления и общего увеличения агрессивности населения планеты.

Как же в идеале должны осуществляться культурные изменения? Прежде всего, должны быть разработаны общечеловеческие глобальные цели таких изменений. Можно предположить, что среди них будут следующие: снижение агрессивности человеческой популяции, сохранение биогеоразнообразия планеты и как подцель данной цели снижение потребления, переход на здоровый образ жизни и т.д. и т.п. Кроме того, должны быть подробно изучены человеческие инстинкты и должен быть составлен план по развитию (созданию вокруг них большого количества целевых мемстинктов) тех инстинктов, которые человечество посчитает важным развивать, например стремления к серийной моногамности или желания делиться ресурсами с родственниками и представителями своей группы. И, напротив, подавление (создание вокруг них большого количества болевых мемстинктов) инстинктов, которые человечество посчитает неприемлемыми. например желания убивать своих врагов. Некоторые инстинкты могут просто не поддерживаться.

После определения целей изменения культуры его можно проводить (обязательно с наличием общественного контроля) с помощью различных инструментов, например с помощью искусства. Для этого, например, можно признавать искусством и поддерживать (участие в престижных фестивалях, конкурсах, получение финансовой поддержки) только произведения, соответствующие обозначенных выше целям развития.

Да, конечно, поскольку наша психика частично состоит из врождённых нейронных сетей инстинктов, можно говорить, что определённая часть нашего поведения также является заданной врождённо, но абсолютно подавляющее большинство нашего поведения зависит всё-таки от системы мемстинктов. Например, у людей присутствуют инстинкты, реагирующие на набор визуальных сигналов, напоминающих форму живых существ. Мы легко видим в облаке, коряге, утёсе и даже мятой упаковке человеческое лицо или представителя кошачьих, приготовившегося к прыжку, а значит, они в качестве элемента мемстинкта могут заменять по-настоящему живых существ и мы можем полноценно представить, как облако, похожее на кошку, сейчас нападёт на соседнее облако, похожее на мышку. Влияние этого инстинкта можно проследить в большинстве традиционных культур, но во многих современных культурах благодаря научным знаниям и системе образования существует чёткое разделение объектов на живые и неживые, поэтому многие представители данных культур уже не верят в то, что, например, камень, похожий на человека, может обладать свойствами живого объекта. Рассмотрим противоположный пример. У человека нет болевых инстинктов, препятствующих возможности хождения без одежды. Дети и представители культур, давно отделившихся от наших, спокойно ходят раздетыми, но во многих современных культурах существует болевой мемстинкт, связанный с нахождением без одежды в общественном месте. Причём настолько сильный, что некоторые люди готовы скорее лишиться жизни, чем оказаться на центральной столичной площади без одежды. Данный мемстинкт совершенно противоестественен, приводит к различным отклонениям поведения, которые даже по существующим нормам можно классифицировать как заболевание, например, значительная часть людей возбуждается больше не при виде обнажённого тела партнёра противоположного пола, а при виде предметов туалета (множество произведений искусства посвящено туфелькам, чулкам, платьям и т.д.), но при всей противоестественности данного мемстинкта во многих культурах он является основополагающим. В итоге мы можем констатировать, что, с одной стороны, инстинкты могут оказывать определённое влияние на культуру, и даже теоретически можно представить себе культуру, полностью соответствующую набору инстинктов, но, с другой стороны, существующие в реальности культуры способны полностью нивелировать влияние исходного инстинкта вплоть до формирования поведения, полностью ему противоречащего. Нет и не может быть в человеческой психике никаких «тёмных сторон», «стремления к злу, смерти», «непреодолимой жажды убийства, войны» и т.д. и т.п., которые не поддавались бы корректировке с помощью изменения набора культурных мемстинктов.

Поразмышляем немного об особенностях развития системы мемстинктов.

Инстинкт – это врождённая нейронная сеть, которая не может сильно изменяться на протяжении жизни особи. Новый инстинкт появится только у потомков, поэтому до появления первых мемстинктов любой поведенческий акт был продиктован увеличением вероятности выживания или, как говорят биологи, приспособленности отдельного аллеля гена, особи или группы особей. Условно можно сказать, что животное, чьё поведение полностью обуславливают инстинкты, получает удовольствие от того, что способствует выживанию, передаче своих генов, и страдает от того, что может привести к смерти или снижению вероятности передачи своих генов потомкам. Поэтому любые разговоры об эмоциях у животных, не имеющих мемстинктов, могли быть успешно заменены размышлениями о половом (родственном, групповом и т.д.) отборе. После появления первых мемстинктов (долгосрочной памяти) ситуация поменялась. Теперь некоторые акты поведения могли приносить удовольствие или неудовольствие, даже если они не были напрямую связаны с выживанием особи и передачей дальше своих генов. Например, время от времени может появляться тигр-людоед, несмотря на то что через какое-то время такое животное практически неизбежно будет убито. Дело в том, что внешняя среда, в частности большое скопление людей, пригодных для употребления в пищу, будет способствовать такому поведению. Через определённое количество поколений, конечно, могут поменяться инстинкты, но до этого акты подобного поведения будут периодически возникать, несмотря на последующую смерть особи. Однако такое поведение не будет распространяться, пока не появятся каналы передачи мемстинктов другим особям. Если появляется коммуникация, способная создать копию мемстинкта, он может распространяться без взаимосвязи с половым отбором. С этого момента мы можем говорить о культуре, которая по сути своей является эволюцией мемстинктов. Действительно, можно представить себе ситуацию, когда определённые мемстинкты будут переданы другим особям даже после смерти всей группы, являющейся носителем культуры. В истории полно примеров, когда две группы людей, проживающих рядом, обменивались различными культурными нормами, и после этого даже несмотря на вымирание одной группы её мемстинкты могли передаваться дальше. Такое могло происходить даже после геноцида, совершённого одной из групп.

Мы видим, что наша с вами теория может внести существенные изменения в обсуждение эволюции и поведения высших животных и в частности человека. Мы можем говорить, например, о новых принципах появления альтруистического или эгоистического поведения и т.д. и т.п.

Мемстинкт, вызывающий положительные эмоции, станет мемгеном с большей вероятностью, то есть вы скорее расскажете другим о том, как много вы нашли земляники, или о том, какой хороший у вас ребёнок. Мемстинкты, вызывающие нейтральные эмоции, например связанные с норадреналинергическими нейронами, тоже могут передаваться довольно-таки часто. Например, если на вас напали, но вы смогли уйти от опасности. А вот мемстинкты, связанные с резко негативными эмоциями, например происходящие с участием гистаминергических нейронов, будут передаваться крайне редко. Эмпирически подтвердить предсказание нашей теории можно, понаблюдав за психотерапевтом, работающим с посттравматическим расстройством.

Эволюция культурных мемстинктов на самом деле очень интересная вещь. С одной стороны, в каждый конкретный момент времени мемстинкт можно сопоставить с конкретным объектом – нейронной сетью в случае естественного мемстинкта или материальным объектом в случае искусственного мемстинкта – и с определёнными процессами, но, с другой стороны, в отдалённой перспективе это всего лишь информация, которая может передаваться разными способами. Если смотреть очень глубоко, то и генетический код – это всего лишь информация, которую можно передать разными способами, например, можно записать его на машинный носитель, воссоздать в лаборатории будущего или просто изменить существующий уже сейчас, с помощью методов генетики.

Система культурных мемстинктов, конечно, взаимосвязана, но они могут развиваться и самостоятельно, даже переходя из одной культуры в другую.

Ещё одна особенность развития культуры – это большая вероятность сохранения в культурных мемстинктах альтруистического поведения. В отличие от генетического кода мемстинкт может быть передан, даже если изначальный его носитель не выживет, но если увеличится вероятность выживания большей группы людей, способной передать его дальше.

Язык является частью культуры. Элементы мемстинктов, благодаря которым мы можем произнести, например, слова «круг» или «скол», мало чем отличаются от элементов, благодаря которым мы можем нарисовать круг или сделать скол на камне для изготовления ручного рубила. Подробнее об этом мы будем говорить в отдельной главе, посвящённой языку, а здесь отметим, что лингвисты добились успехов в изучении языка и культурологам нужно активнее применять для изучения культуры методы, разработанные лингвистами, например, методы компаративистики могут помочь восстановить исчезнувшие древние культуры. Да, безусловно придётся преодолеть множество трудностей, по крайней мере в начале. Например, намного сложнее сделать корпус культуры, то есть базу, содержащую значительную часть мемстинктов определённой культуры, ведь в мемстинктах содержатся элементы всех модальностей, отвечающих в том числе за тактильные ощущения, запахи и т.д. и т.п., но принципиально это возможно, ведь в настоящее время большинство мемстинктов имеют копии в виде искусственных мемстинктов, например видеороликов, фильмов, картин, музыкальных произведений, архитектурных сооружений и т.д. Кроме того, элементы можно описать словами, но это, конечно, далеко не лучший вариант. Однако помимо трудностей в применении методов лингвистики для изучения культуры будут и положительные стороны, например, археология может предоставить для изучения искусственные мемстинкты значительно более древние, чем любые найденные тексты, а это значит, что культурология может восстановить, пускай и частично, культуры самых ранних этапов развития человечества и даже наших предков. Как это может работать? Например, изучая культуры Южной Америки и Египта, учёные могут заметить определённую схожесть некоторых архитектурных сооружений: в частности, в обеих культурах имеются пирамиды. Изучив весь комплекс имеющихся искусственных мемстинктов, они могут прийти к выводу (а могут и не прийти), что у обеих культур имеются общие корни и порядка 20 тысяч лет назад существовала культура, в которой было принято строить сооружения больших размеров, содержащие полости. Изучив все известные культуры, они могут прийти к выводу (а могут и не прийти), что подобные сооружения имеются и у других народов, например, круглые сооружения в Костёнках могли быть основой для большого кургана или вокруг этих сооружений с помощью «кирпичей» из дёрна могли выстраиваться подобия пирамид. Далее учёные могут прийти к выводу (а могут и не прийти), что Стоунхендж и многие другие мегалитические сооружения тоже могли задумываться как опорный каркас для полости, обкладываемой грунтом, дёрном и т.д. Влияние подобной культуры можно найти (или не найти) в курганах кочевников и т.д. и т.п. В результате таких сравнений может быть восстановлена исходная культура, возводившая сооружения, имеющие полости внутри.

Расфантазировавшись, мы даже сможем предположить, что кто-нибудь из специалистов сможет добавить в этот ряд верхнепалеолитические ритуалы, проводимые в пещерах, а может быть даже найти взаимосвязь между антропоморфными фигурами, изображаемыми в труднодоступных местах верхнепалеолитических святилищ, и зооморфными богами Древнего Египта. Ну, не будем настаивать на наших фантазиях. Проводить восстановление культуры, конечно, должны специалисты, обратим лишь внимание на то, что лингвисты доказали: некоторые части слов могут сохраняться многие тысячелетия, да и все мы можем воочию наблюдать сохранение таких традиций, как использование игл и шильев для шитья, использование духовых музыкальных инструментов и т.д., на протяжении десятков тысяч лет. Минимальное количество каналов коммуникации и, вероятно, периодические (редкие) сборы большого племени, на которых появляется возможность верифицировать мемстинкты, могут способствовать очень длительному их сохранению. Оговоримся ещё раз: наши размышления не являются научной гипотезой, это только пример того, как может быть построен процесс восстановления древних культур.

Итоги главы

Изучая современные исследования, мы видим, как радуются и удивляются уважаемые коллеги-культурологи, отыскивая различия в существующих культурах. Но наша с вами теория показывает, что мемстинкты, построенные даже с участием одних и тех же инстинктов, у разных людей могут диаметрально отличаться, поэтому удивляться, пожалуй, следует тому, что наши культуры так похожи и порой различия в них можно найти только благодаря серьёзным исследованиям. К счастью, малочисленные и, к сожалению, не очень достоверные примеры частичного воспитания людей вне человеческого общества могут дать нам намёки на то, какой в принципе отличной от всех существующих ныне может быть культура человеческого общества. Теоретически она может содержать набор понятий, полностью отличных от всех известных нам. Представители такой гипотетической культуры могут реагировать на все ситуации так, что мы даже примерно не сможем предсказать их реакцию.

Именно поэтому многие этологи и представители других профессий считают, что у человека нет инстинктов. Чем больше животное может сохранять элементов мемстинктов и самих мемстинктов, тем сильнее может отличаться поведение разных особей. Животные, у которых долгосрочная память практически отсутствует, ведут себя очень похоже в одинаковых ситуациях. Если животное способно к импринтингу, то есть может сохранять элементы мемстинктов, поведение разных особей может уже сильно различаться, например, они могут считать родителем разные объекты. Животные с развитым конечным мозгом, способным сохранять значительное количество мемстинктов, по-разному проявляют себя в разных ситуациях. Человек отличается от других животных прежде всего тем, что имеет самый развитый конечный мозг, в частности кору головного мозга, способную хранить наибольшее количество мемстинктов, и поэтому поведение людей только в самом начале жизни является более-менее одинаковым, потому что зависит от инстинктов больше, чем от мемстинктов.

Все существующие культуры с большой вероятностью имеют общие корни, то есть являются результатом развития набора одних и тех же мемстинктов, а в ситуации усиливающейся глобализации и развития средств массовой коммуникации отдельные незначительные различия между человеческими культурами становятся все менее и менее заметными. Будем надеяться, что культурологи по примеру лингвистов и с их помощью так же, как они восстанавливают системы отдельных элементов мемстинктов – слов (праязыки), научатся восстанавливать системы мемстинктов целиком, то есть культуру как она есть. Для этого, конечно, прежде всего придётся научиться описывать существующие системы мемстинктов, но направление понятно уже сейчас; например, такие вещи, как патриотизм, любовь к родине, почитание предков, похоронные обряды и т.д., не являются очевидными для любой человеческой культуры, а значит, если, конечно, они не возникали независимо друг от друга, мы можем говорить о единой пракультуре несмотря на то, что носители современных культур проживают в разных регионах мира.

Пожалуй, новый толчок к развитию разнообразия культур может дать только расселение человечества по разным планетам или космическим объектам. Например, уже сейчас на МКС, несмотря на временный характер пребывания там людей и очень тесные контакты с представителями родной культуры, складывается культура, имеющая определённые отличия от земной, в том числе и благодаря особенностям наборов частных случаев физических законов (гравитация, радиоактивное излучение и т.д.). Становление таких культур возможно предоставить наблюдать потомкам, а мы вернёмся к нашим размышлениям и поговорим об особенностях нашей психики, в том числе о сознании.

Глава 2. Психологам и психиатрам. Какие процессы приводят к появлению сознания. Почему возникает феномен «я»

Хоть мы с вами ранее и разделили понятия «мемстинкт» и «элемент мемстинкта», на самом деле разница между ними не столь очевидна. Они формируются в ходе одинаковых процессов, и с некоторой натяжкой можно сказать, что элемент мемстинкта и мемстинкт – это разные стадии развития одной нейронной сети. Все элементы изначально были мемстинктами, но в дальнейшем очень часто использовались как составные части других мемстинктов и превратились в элементы; с другой стороны, любой небольшой мемстинкт тоже может становиться частью более масштабного мемстинкта и постепенно станет элементом, потеряв постоянную связь с исходным инстинктом.

Но всё-таки разницу между мемстинктом и элементом воспоминания можно проследить, например, в экспериментах, проводимых на рубеже веков под руководством Константина Анохина, в которых исследовались особенности обучения цыплят. Можно увидеть разницу при обучении новорождённого цыплёнка избеганию горькой бусинки, при котором создаётся элемент воспоминания (модель пассивного избегания), и избеганию клевания прикреплённых к полу бусинок (модель «бисерного пола»), при котором, по всей вероятности, создаётся примитивный мемстинкт (в этом случае присутствует и примитивное ориентирование на местности, чему способствует геометрия, расположение бусинок, их цвет, размер, форма и т.д.). Можно заметить, что в первом случае элементы воспоминания консолидируются после первого предъявления, во втором случае требуются множественные предъявления, и самое главное – эксперименты показывают, что есть отличия в процессе реконсолидации памяти[4] [5].

Формирование элементов мемстинктов происходит следующим образом: приходящий в кору мозга через афферентные таламо-кортикальные пути сигнал, если он не усиливается другими элементами мемстинктов, недостаточен для возникновения эпизода сознания. Если набор входящих сигналов совпадает с прописанным в инстинкте, нейронная сеть инстинкта возбуждается и усиливает входящий сигнал. Последний активирует в коре нейронную сеть будущего элемента мемстинкта. Одновременная активация нейронной сети инстинкта и нейронной сети мемстинкта создаёт новые и укрепляет существующие между ними связи, что позволяет нейронной сети мемстинкта оставаться активной период времени, достаточный для консолидации (десятки и сотни часов).

Когда учёные говорят о сетях покоя или о сети пассивного режима работы мозга[6] [7] [8] [9] [10], они очень часто они говорят об активных мемстинктах, то есть о мемстинктах, которые проходят статью консолидации или реконсолидации. К слову сказать, именно поэтому в составе сетей покоя часто бывают активные зоны коры, прилежащие к гиппокамповой формации, миндалине и другим структурам, вместе с инстинктами, поддерживающими возбуждение групп клеток будущих мемстинктов. Наша с вами теория показывает, что при внимательном рассмотрении можно будет заметить одновременную активность центров промежуточного, среднего и продолговатого мозга, но об этих способах дополнительного возбуждения нейронных сетей мы будем кратко говорить чуть ниже и подробно в конце нашего размышления, разговаривая с нейрофизиологами.

Большое определение инстинкта: инстинкт – это нейронная сеть, расположенная в подкорковых ядрах головного мозга, часто возбуждаемая определённым сочетанием нейронов, проводящих афферентные потоки сенсорной информации, или через обратную связь активными мемстинктами. Инстинкт способен усиливать возбуждение связанных с ним элементов мемстинктов через усиление активности активировавших его афферентных нейронов и через отдельные моноаминергические связи с элементами мемстинктов и активировать эндокринную и периферическую нервную системы через специальные структуры и взаимодействовать с другими инстинктами.

Получается, что, обладая изначально (при рождении) небольшим количеством нейронных сетей инстинктов, позволяющих определять, что является приятным – способствует выживанию, а что является неприятным – мешает выживанию, мы можем на протяжении всей жизни сохранять информацию, расширяющую наше понимание того, что приятно и неприятно, на порядки увеличивая её объёмы. Между нейронной сетью инстинкта и будущей нейронной сетью мемстинкта благодаря взаимному возбуждению усиливаются связи; кроме того, связи усиливаются внутри будущей нейронной сети мемстинкта, позволяя ей стать настоящей нейронной сетью, способной возбуждаться целиком при возбуждении её части. Для этого требуется довольно длительное время – десятки и даже сотни часов, на протяжении которого нейронная сеть инстинкта поддерживает возбуждение в консолидируемой сети мемстинкта.

То, что мемстинкты во время реконсолидации остаются активными, показывают эксперименты Роджера Кёниг-Роберта и Джоэла Пирсона из университета Нового Южного Уэльса. После активации определённых элементов они оставались активными даже при попытке подавления мыслей[11].

Поскольку время консолидации превышает время бодрствования, такая поддержка осуществляется даже во сне. На протяжении фазы медленного сна (до 90 минут) будущая нейронная сеть мемстинкта сама поддерживает себя в возбуждённом состоянии за счёт магниевой активации NDMA-рецепторов, внутриклеточных каскадов и других процессов, но затем на 15–20 минут вновь подключается дополнительная активация будущей нейронной сети мемстинкта сетью инстинкта. В это время за счёт одновременной активации из разных источников в нейронной сети возникают эпизоды сознания, складывающиеся в истории, и мы видим сны, но об этом мы будем говорить ниже. Здесь же отметим только, что время дополнительной активации не превышает 15–20 минут, чтобы бессмысленные истории сознания снов сами не вошли в стадию консолидации, или, по-простому, чтобы мы не запоминали сны, являющиеся бессмысленным набором элементов мемстинктов.

Есть ещё две причины, из-за которых мы не запоминаем (не консолидируем в мемстинкт) сны:

1)      нейронные сети истории сознания сна благодаря общему торможению недостаточно возбуждены;

2)      заторможены структуры, поддерживающие консолидацию мемстинктов: гиппокамп, миндалина и другие структуры мозга.

Важным моментом является то, что у взрослого человека новые мемстинкты создаются редко, в подавляющем большинстве случаев происходит реконсолидация уже существующего мемстинкта. Все животные, имеющие инстинкты, могут их изменять, но животные с менее развитым мозгом делают это обратимо и на небольшой промежуток времени.

Весь набор потребностей животного также легко описывается через пару «инстинкт – мемстинкт». Определённый набор афферентных сигналов, например от внутренних органов, активирует нейронную сеть инстинкта чувства голода, с которой могут быть связаны мемстинкты, являющиеся пищевой стратегией, например открыть холодильник и сделать бутерброд или изготовить каменное орудие и пойти на охоту. После насыщения другой набор афферентных сигналов, например от растяжения желудка и т.д., вызывает неприятное чувство (активирует болевой инстинкт), которое служит сигналом к остановке процесса приёма пищи.

Два основных принципа нашей теории, и в частности принцип долгосрочного сохранения информации, будут верными для мозга не только млекопитающего, но и других животных. В целом мы можем говорить о принципе взаимного возбуждения двух структур, одна из которых хранит врождённо опознаваемые сочетания входящих сигналов, а вторая хранит прижизненно сохраняемые сочетания входящих сигналов. Структуры, выполнющие эти функции, могут быть различными. Первая, как мы будем говорить ниже, эволюционно возникла из ганглиев, а вторая – из разросшихся афферентно-эфферентных каналов, но не будем сейчас вдаваться в подробности и вернёмся к данной теме во время разговора с нейрофизиологами.

При одновременном возбуждении врождённых нейронных сетей инстинктов и приобретаемых в постнатальный период нейронных сетей целевых или болевых элементов мемстинктов между ними укрепляются или создаются прямые и обратные связи, что позволяет им в дальнейшем взаимно возбуждать друг друга, поддерживая возбуждённое состояние на периоды, значительно превышающие время активации мемстинктов с помощью выбивания магниевой пробки в NDMA-рецепторах.

Консолидация, реконсолидация мемстинкта и создание истории сознания, о которых мы будем говорить ниже, становятся возможны благодаря наличию в их составе целевых или болевых элементов, которые, в свою очередь, поддерживают длительную активацию всех других элементов мемстинкта или истории сознания.

Говоря простым языком, две или более нейронные сети поддерживают возбуждение групп нейронов, которые станут нейронными сетями. Это позволяет им оставаться в возбуждённом состоянии десятки или сотни часов, консолидироваться, укрепить нейронные связи внутри групп нейронов и между разными группами. Врождённые нейронные сети инстинктов или структуры гиппокампа и т.д. могут оставаться активными длительное время поддерживая темп активации, но они не могут сохранять информацию о внешней среде. Группы нейронов коры головного мозга изначально не объединены в нейронные сети, но благодаря поддержке (взаимному возбуждению) структур, способных поддерживать ритм возбуждения, группы нейронов коры, возбуждённые при определённой ситуации, становятся нейронной сетью. В дальнейшем мы можем использовать эту нейронную сеть коры, хранящую воспоминания о определённой ситуации, для того чтобы вспоминать, думать, мечтать и т.д. и т.п. То есть, как мы уже говорили раньше, мы воспринимаем информацию, вспоминаем её, думаем о ней сознательно и несознательно одними и теми же нейронами – нейронами, объединёнными в нейронную сеть мемстинкта.