Родиния. Тайны бытия

– А у вас дело обстоит иначе? – недоверчиво проговорила женщина.

– А как вы думаете, мы бы смогли выжить в этой среде и построить на этой глубине свои обители, если бы жили как вы, все время находясь в борьбе между собой?

Евгения умолкла, но потом нашла что сказать:

– И все-таки, что касается теории Дарвина: верна она или нет?

– А вы как думаете? – задал встречный вопрос гуманоид по имени Макс.

– Из того, что вы уклоняетесь от прямого ответа, выходит, что вы не знаете его, – мрачно усмехнулась женщина.

– Евгения Васильевна, – улыбался Макс. – В разные времена плоть принимала разные формы. Все мы вышли из водной стихии и начали меняться внешне. Однако, нашей сути это не меняло… Именно это важно, а не то, как мы выглядели когда-то!

– Надо ли понимать ваши слова, как признание теории эволюции? – запальчиво с вызовом бросила она.

– Если вы под эволюцией понимаете изменение внешних форм, – то, да. Это имеет место. Сами посудите, – переходя из одной стихии в другую, разве можно не меняться?

– Вы говорите так, будто сами видели процесс эволюции в действии, – вмешался в их разговор Алексей, засмеявшись. – Почему вы так уверены?

– Потому что мы знаем, что наши прошлые образы сильно отличаются от того, какие мы сейчас…

– Но, – не унимался молодой человек, – откуда вы это знаете?

Ковалев следил за этим ученым диспутом и дивился тому, что эта женщина спорит с гуманоидом, словно это был ее коллега по лаборатории. Едва он подумал об этом, как встретился взглядом с Максом.

– Вы правы, Андрей Владимирович, по-моему, мы чересчур увлеклись. В споре вовсе не рождается истина. В споре рождается ссора, распри, а в итоге каждый остается при своем мнении, думая, что он умнее и знает больше своего оппонента. Не так ли, молодые люди?

Молодые люди, – Алексей и Евгения, – замолкли. Увлеченные разговором, они потеряли ощущение пространства и времени. Алексей даже позабыл, что находится на дне морском, а не на своей кафедре, где преподавал физику студентам, будучи аспирантом последнего курса.

– По-моему, среди нас только один рассудительный человек, который все время контролирует себя, – сказал он, кивнув в сторону Ковалева.

– Все вы достойны, иначе бы не находились здесь, – прозвучал голос Макса.

– Но для чего мы здесь? – спросил Ковалев взглядом.

– Вот, это хороший вопрос, – одобрительно кивнул Макс. – Мы вас собрали, конечно, не для того, чтобы поспорить или похвастать своими познаниями. Мы вас собрали, потому что вы избраны…

– Избраны? – переспросил Ковалев. Евгения с недоумением взглянула на гуманоида.

– Кем и для чего? – осведомился Алексей.

– Для того чтобы ответить на ваш вопрос, я должен задать встречный: обращали ли вы внимание на отверстия, что на моей шее?

– Это похоже на жабры… – заметила Евгения, приглядываясь. – Значит ли это, что вы наполовину рыбы?

– В некотором смысле, да. Мы вернулись к тому, с чего все началось. И это неизбежность.

Ковалев вспомнил советский фильм «Человек-амфибия», который он смотрел в детстве: теперь перед ним сидел самый настоящий «ихтиандр». И тот продолжал:

– Мы привязаны к воде, как вы – к земле. И каждый день мы выходим в открытое море, чтобы плавать. Мы находимся в воде по восемь часов в сутки…

«Ровно столько же, сколько длится наш рабочий день», – заметил про себя Ковалев, снова позабыв, что в этом необычном коллективе, в котором он теперь находился, нельзя ничего утаить.

Макс с улыбкой на губах взглянул на него.

– Так вот, находясь в воде, многие из нас испытывают чувство, подобное озарению. Вы наверняка тоже такое переживали…

– Да, мне это чувство знакомо, – сказал Алексей. – Пару своих теорий я выдвинул по наитию, а затем они нашли экспериментальное подтверждение.

– Да, бывает и так, но бывает и иначе. Когда ты слышишь голоса, и они тебе говорят, что делать…

В таких случаях надо к врачу обращаться, – подумала Евгения, но сразу же покраснела, когда на нее уставились три пары глаз, в том числе большие и черные глаза гуманоида.

– Извините, – сказала она. – Продолжайте.

– Тех, кто постоянно слышит такие голоса, мы называем жрецами. Именно им мы обязаны своими глубокими познаниями. Благодаря жрецам, появились наши подводные обители…

– И они создали летательные аппараты, вроде того, на котором мы сюда опустились? – осведомился Алексей.

– В общем, да.

– Стало быть, мы здесь потому, что так сказал «голос»? – не без иронии отозвался Ковалев.

– Вы зря смеетесь, Андрей Владимирович. Не стоит недооценивать голоса Истины!

– Так что же все-таки сказал этот голос? – спросил Ковалев, стараясь быть серьезным.

– Что вы избраны Истиной для того чтобы отправиться в будущее…

«В будущее?» – одна мысль посетила всех троих. Они переглянулись и посмотрели на своего необычного собеседника, вид которого уже давно никого не смущал. Так они успели освоиться на новом месте.

– Да, – качнул головой Макс. – Этой чести не удостаивался еще ни один из живущих на этой планете.

– Даже среди ваших? – осведомился Алексей, запнувшись. Макс утвердительно качнул головой.

– Я что-то не понимаю, – растерялся Ковалев. – У вас что, есть машина времени?

– Да. И ее вам уже доводилось видеть.

– Вы имеете в виду тот аппарат, – в сознании Ковалева вспыхнули воспоминания минувшего дня. – Но я все равно не понимаю…

– Алексей Николаевич, – обратился Макс к юноше. – Откройте вашим спутникам, каким образом, используя этот аппарат, можно переместиться в будущее?

– Видите ли, коллеги, – начал рассказывать молодой аспирант. – Еще в начале XX века небезызвестный Альберт Эйнштейн выдвинул Специальную теорию относительности. Согласно которой…

– Короче, Склифосовский, – перебил его Ковалев.

– Ладно, – вздохнул Алексей, – буду по-простому. Так, чтобы поняли все! Короче говоря, если двигаться со скоростью света, время замедляет свой ход…