Покинутый

– Упрямый ты, как черт. А туда же, верую. Что с тобой делать? Посидим и к твоей Глафире сходим. Я первым войду, а то ее муженек тебя отдубасит, ты и своего божьего слова сказать не успеешь. Мука с тобой одна. Ты и руками от удара огородиться не можешь.

– Господь оборонит. – Матвей перекрестился.

– Оборонит, моими кулаками. Хорошо, если мужик спать уже будет после выпитого. Задачу ты мне поставил. Если я ему врежу, меня в полицию заберут. Новый срок дадут. Не прикрою тебя, меня совесть замучает. – Артем понимал, попал в сложную ситуацию. Но делать нечего, сам ввязался.

– Не ходи. Один управлюсь. – Твердил вредный старик.

– Не проси. Я тебя не брошу. Брошу, кем после того буду. Отдохнешь, пойдем вместе.

Артем и Матвей подошли к дому Глафиры. У парня еще была надежда, пьяница давно спит. Ему вспомнилось, каждому будет дано по его вере. Так и вышло. Мужик не спал. Матвей верил, и ему была дана возможность произнести свои божественные слова. Артем не верил, и его надежды не сбылись. Мужик не только не спал. Увидев двух мужчин, он стал орать:

– Глашка, поскуда. При живом муже в дом мужиков привела. Стыд потеряла. Своего мужика не побоялась. Нож! Кишки выпущу.

Артем решил, пора скандалиста вырубить ударом кулака в челюсть. Но вмешался Матвей:

– Слепой я, не видишь что ли. Какой я любовник твоей жене. А это Артем, мой поводырь. Слепой немного пройдет без поводыря, не сумеет.

– А кто, кроме слепого позарится на эту уродину? Не один зрячий видеть ее не захочет! – Машет кулаками в воздухе. Пьяные глаза мечут молнии.

– Так я и подумал, что ты тоже слепой. Позарился на нее. Мы с тобой братья по несчастью. Сказано в Писании: я человек, испытавший горе от жезла гнева Его. Он повел меня и ввел во тьму, а не во свет. Так видишь ли ты меня?

– Вижу. Ты слепой? Покажи! – К мужику стал возвращаться разум.

Матвей ощупью добрался до стула.

– Сяду я. Устал. Как я покажу тебе хоть что, если сам не вижу. Как я незрячий смогу быть тебе поводырем? Смотри в глаза мои, сам увидишь.

Мужик прищурился, рассматривая глаза Матвея.

– И впрямь слепошарый. Как так?

– Господь испытывает меня. Свое испытание я могу снести без ропота. То жезл гнева Господня. И тебя он испытывает, но не гневается. Испытывает тебя зельем винным. Сломаешься ты или выстоишь. Ты уже надломился. Скоро падешь, так и не вынеся возложенного на тебя испытания. А ты поднимись. Покажи Богу свою веру. Скажи, я все вынесу, что Ты мне пошлешь. Ты для этого дал мне душу. Во имя Твое силу свою применю. Отрекусь от зелья. Иди, ляг в постель. Я прочту над тобой молитву. Ты, обладающий силой, и я, владеющий словом, одолеем недуг.

Мужик встал и пошел к кровати. Жена помогла ему раздеться, уложила в постель. Укрыла одеялом.

– Заклинание читать будете? – Она смотрела на слепца.

– Молитву. Она на все случаи жизни. Эту молитву Спаситель даровал нам в своей Нагорной проповеди.

Глафира слышала о Нагорной проповеди. Но припомнить молитву не могла. И как называется эта молитва, не знала. Впервые Иисус прочел Отче наш.

Матвея к кровати подвел Артем. Старик возложил свою руку на лоб пьяницы. Тихо три раза прочел молитву.

– Поутру полегчает, если встанешь вместе с Богом бороться со своим недугом. А теперь, спи.

И приезжие покинули дом смотрительницы гостиницы.

Поужинали. Артем молчал вначале. Потом не выдержал:

– Матвей, а из тебя отличный шарлатан получится. Одурачил мужика.

– Не дурачил. Сказал все, как есть.

Утром часов в девять Артем и Матвей стояли на улице. Ожидали похоронную процессию. Артем думал, хорошо бы уехать до того, как муж Глафиры проснется и побежит за очередной порцией водки. Но разве старика, этого упрямца, сдвинешь с места. Показался катафалк. С ним горстка провожающих. Они поравнялись с тем местом, где стояли эти двое. От процессии отошла мать усопшего. Подошла к Матвею.

– Спасибо, что пришли проводить. Это вам. Помяните раба божьего. – Протянула пакет.

Матвей взял поминовение.

– Вечная память. Да свершится воля Господня.

Женщина присоединилась к провожающим, а Матвей и Артем ушли в дом. Минут через десять Артем вышел на улицу покурить. Ароматный дым, в руке тлеет сигарета. Безлюдная улица. Лишь девочка-весна ступает по дороге. Откуда ни возьмись с криками бежит баба. Стучит во все ворота.

– Люди! Люди добрые! Чудо! Чудо свершилось! Покойник ожил. Сын Нинки в церкви прямо из гроба встал! Как старик говорил! Он его у Бога отмолил!

Беда, понял Артем. Заскочил в дом.

– Матвей, собирайся быстрее! Бежим! Огородами бежим. Что б нас не видели.

– Что случилось? Куда бежим? Зачем?

– Покойник из гроба в церкви встал. Баба по улицам бегает. Орет, ты его отмолил. Бежим.

– Ничего такого не было. Видать, обморок у него глубокий был. Прошел, он и встал.

– Ты людям это объясняй. Что сейчас начнется. Чудотворец хренов. Они нас на лоскутки порвут. На сувениры растащат. Обереги из нас будут делать. Быстрее.

На улице Артем почти тащил Матвея. Галдят птицы, разбуженные суматохой в деревне. Поднялся ветерок, словно от взмахов крыльев ангела.

– Сейчас в проулок. Там должна быть дорога на краю поселка. Машину бы поймать. Только б нас не заметили.

Глафира услышала крики бабы и у нее подкосились ноги. Батюшки, кто ж лечил ее мужа. Она собралась с силами, поднялась и к мужу.

– Черт старый, знаешь кто тебя лечил. Этот старик покойника из гроба поднял. Чудеса творит. Если ты пить не бросишь, он тебя живым в преисподнюю отправит. Надломился ты. А он тебя, как тростинку сломать может.

Мужик мало чего был способен понимать. Лишь позднее осознал все.

С той поры Степан, муж Глафиры, перестал пить.

Из проулка беглецы свернули на объездную дорогу. Им повезло. Мужик только что закончил загружать в легковую машину вещи. Они доковыляли до него.

– Мужчина, не довезете до развилки? – Артем сам не знал, что это за развилка. Просто надо было уехать.

– Это до какой?

– Вот туда, а потом направо. – Артем махал рукой. – Мне старика слепого надо вести. Выручай, друг.

– До развилки? А! Это где рейсовый сворачивает. Остановка там у него. Садись, довезу.