Поэмы

Утром встречать, да росой угощать…
Всем же пока засыпать. Засыпать»…

Где падёт доля туме-полукровке?
Мать из кочевий, бродяга отец…
Спуда нет в доме по силе-сноровке —
Первый в походах пластун и гребец!
Вешний восторг ледяные заторы
Брал наводненьем, взметая лузгу, —
Бегали юркой ватажкой за горы,
В тайны Югры, в ведовскую тайгу
Чудо влекло под цветную дугу.

Родина… Радость. Захлёбная сила,
Что возносила стрижом в облака,
За погорелье малиной манила,
Август ловила на нить паука…
Отроки полднем острожили щучек.
Листьев шершавный последок кружил.
Капли шиповника между колючек.
В черни узорочнья водрослей-жил
Глыбой зелёной налим-старожил…

«…Издалеча-далёва, из-за гор-гребней, по-нда чисту полюшку
Пролегала поршёная дороженька, таборами-обозами торная.
Что никто по той дороженьке дондеже не прохаживался,
Никто следочку живого по широкой поныне не прокладывал.
Только шли-прошли казаки с моря синего, со лихою своею добычею…»

Как уманили, на чём подвертели,
Сказкой-арканом какой увели
Вольные люди казацкой артели
Яицкой дикой и гордой земли?..
Сабля, шишак, епанча и топорик,
Ладанка Божья, чеснок-чертогон —
Ладный сердюк встал – и ловок, и боек,
Учится сходу и держит закон.
Братство такими растёт испокон.

«…Не былиночка-то в диком поле одинокая шатается —
Молодец казаченька во поле том гуляет-потешается,
В одной тоненькой на плечах холстяной рубашечке.
У рубашечки той рукавчики-то наверх подзасучены,
Алой кровью бусурманской позабрызганы…»

Струги под парусом, струги на греблях —
Волга до Каспия, Дон в Аузак —
Лёгким проходом по степям и в дебрях —
К персам и в Крым по кровавый ясак.
Лето за летом – жестокие сшибки,
Год через год – чья-то гибель иль плен.
Кабы был алчен, да жлобен не шибко,
Пивом-вином и гульбой не растлен.
Лета да годы – война без измен.

«…По степи, степи, по Яик-реке, возмогался добрый молодец,
Он друзьям казакам так наказывал: «Вы, друзья мои, все товарищи,
Старопрежние, вы, приятели! Понесет вас Бог на Святую Русь,
На Святую Русь, в нашу сторону – отнесите отцу с моей матерью
Разнизкой мой поклон до сырой земли»…»

Сходит ухарство, вступает смущенье.
В каждой могиле товарища мга…
Разве на то было благословенье —
С дома бежать догонять облака?
Виданы страны и слыханы песни
Разных языков и многих родов.
Степи и горы, сады, чернолесье —
Судеб без счёта, без чести следов…
Что же в мошне пролетевших годов?..

«…Как на Волге, на реке, да на Камышинке казаки, братцы, живут, люди вольные,
Все донские, гребенские со яицкими: «Ой вы, братцы мои, атаманы-молодцы!
Да уж крепку думушку заедино подумайте: как проходит у нас лето теплое,
Наступает, братцы, зима холодная; куда, братцы, мы зимовать возьмем?"…»

Вызнаны тонкости все ратоборства:
Выжить – убить – изнурить – полонить.
Выверен вес озорства и упорства,
Силы в завидок… Да что впереди?
Нет, не изменник, не клятвопреступник!
Просто не то всё, всё просто не так.
Слишком ли правый, излишне ли умник —
Тяготно стало средь вольных ватаг.
Кличка права – одиночка-эрмак.

«…Не былиночка-то в диком поле одинокая шатается —
Молодец казаченька во поле том гуляет-потешается…
В одной тоненькой на плечах холстяной рубашечке…»

КНЯЗЬ ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ ХВОРОСТИНИН

Мы по роду Ярославичи, триста лет слуги московские,
но не знатностью, не золотом, имениты больше верностью,
честью княжеской непятнанной,
правдолюбием
да прямостью.

Отцы-прапрадеды, порода Хворостины —
соколий верхогляд с кабаньею щетиной…