Возрождение. Как достать любимую со звезд

– Нет.

– Тогда возьмем все пять, увеличим шанс.

– Не факт. Они могут даже взорваться в трюме.

– Слушай, мне нравится твой позитив.

– Архи, врубим «Рамштайн»?

– Лучше «Квин» с их бессмертной «Ви Вел Рок ю».

– Я Горкий парк нашел, тебе понравится. Как раз и по теме «Moskow Calling».

С этим грохотом они зависли над лагерем белорусок, пьезокристаллический экструдированный корпус глайдера прекрасно играл роль динамика. Архимед, ничего не подозревая, спустил трап, грохот резанул по ушам, секунду на раздумья, и Тёмыч притушил сабвуфер.

На горизонте Златка сменяла Жемчужину. Поляна, лес залились дивными красками, освещаясь с противоположных сторон. Белоруски, совладав с собой, вышли на грохот музыки двадцать первого века, которая автоматически приглушалась с приближением отряда. Мощный качок с голым торсом и с пулеметными лентами через плечо поднял правую руку с открытой ладонью вверх:

– Вас приветствуют Земляне! Мир вам!

– По тебе не скажешь, – выкрикнул ему на ухо Архи. Вскоре над светлыми головами женщин появилась черная, как сажа, это Нагар пробирался к своим, следом вышла Предводитель.

– Будем знакомы, Тарсалана, – улыбнувшись, слегка склонила голову, протянув руку на земной манер.

– Архимед, – ответил я, – в прошлый раз как-то не получилось познакомиться.

– Тёма, – элегантно щелкнув каблуками, вместо рукопожатия припал губами к руке, чем ввел всех в ступор.

– Далее, согласно официальной церемонии, прошу к нашему шалашу, – ответила Тарсалана.

Шалаша не оказалось, но на траве, расстелив самобранку наподобие длинного стола, ожидал нас завтрак. Нагар, слегка утомленный подготовкой площадки для переговоров, уселся рядом с Маркизой, в тюрбане и халате (который смахивал на платье, разорванное спереди) выглядел, словно султан в гареме. Я с Тарсаланой сидел в торце импровизированного стола, впору жених и невеста, вот бы София увидела – не миновать международного скандала.

После первого стакана горячительного напитка диалог приобрел более светскую тему, после второго – я сболтнул о настоящей причине моего визита, за третьим – последовал мой рассказ о моей любимой и ее поисках на Земле, и что следы вывели меня на планету Рассвет, которая на деле оказалась Клондайком.

Партизанки оказались более эмоциональными, чем казались на первый взгляд, взрывы смеха менялись на истерический плачь, переживая за героя рассказа, то есть за меня и моих спутниц.

В конце рассказа боевой дух белорусок упал, все смотрели на меня, как на рыцаря на белом коне. Мы выпили за любовь, которую они не знали никогда, и за любовь, которая их постигнет, когда одолеем кибермонстра. Планы освобождения менялись с каждым стаканом по времени нападения – от завтра до прямо сейчас. Один Тёма забросил глобальные проблемы, галантным кавалером учил дам танцевать вальс, с одной приглянувшейся сбацал зажигательную латину, правда, ее потом стошнило от вращений и кувырков через горячий обнаженный торс мужчины, что вызвало неудержимый восторг у присутствующих. Хмель поставил точку глубоко за полночь.

Сколько раз давал себе зарок не пить вообще или только глоток для поддержания разговора, но разум от глотка вначале приобретает крылья, заказывая еще для более точных действий тела, затем, поняв, что перегнул с нормой, накрывается туманом, там, потеряв ориентацию в пространстве, в пике падаешь лицом в землю. И зачем это, за легкий мимолетный полет на крыльях эйфории поутру расплачиваемся головой, все понимают, но традиции ломать не хотят. Когда я сумел выйти из шалаша на своих ногах и в здравом уме, девчонки поднесли рюмочку для лечения, их лица выражали полное сочувствие и никакого намека на интим. И я не решился обидеть их, принял подношения. Пока все не закончилось по старому сценарию «Я и Ярик в родной деревне», организм категорически отказался принимать все без исключения. Пришлось послать всех, невзирая на пол и звание.

– Слабак, – промолвила Маркиза. – София, идем, там рябчик еще остался.

– Стой! – рявкнул я, вмиг протрезвел, услышав имя София.

– Мою любимую также зовут София. Ты давно разморозилась?

Женщины прыснули смехом, и в ответ послали меня немного ближе, чем я их.

Подошла Тарсалана, словно малыша погладила по голове.

– Рыжик.

Архимед встрепенулся с дрожью в руках, голова просветлела, ему почудилась мать, хулящая его за шалость.

– Ты не сильно-то шути на сексуальную тему, к ней у нас относятся, как к двум сторонам медали. Одни пошлятину разводят, другие раздражаются и по физиономии влепят.

– Чего вы такие агрессивные к мужчинам?

– Ты не прав, мы агрессивные по жизни, а мужчины – это так, приложения к этому перекошенному устройству общества. Они первые бросили нас, променяли на уют и лень.

– У медали всегда две стороны, вроде сама говорила об этом, – уставился Архимед на нее, – одна сторона только тогда, если она закреплена на гробовой плите.

– Согласна, все сворачивать на других легче, чем осознать свою вину, – ее колючий взгляд смочила накатившая слеза. – Ты хочешь знать правду, что здесь произошло?

– И только правду, – Архимед взял ее за руку. – И ничего кроме ее, затем поплачем вместе. Мужчины так же плачут, если горько, просто общество расценивает как слабость.

Боясь забыть, Архимед прервал не начавшийся монолог об истории Рассвета.

– Погодь, девушки неоднократно вспоминали о пытках. Это всерьез? Роботы могут пытать людей, а как же непричинение вреда?

– Есть такое извращение, – лицо ее быстро сменилось на суровое, постарев на десяток лет. – Не хотелось ворошить прошлое пошлое, ну да ладно, слушай и не удивляйся, точнее удивляться можно, но смеяться не стоит, это так горько на поверь.

– От смешного падения до рокового бывает разделяет метр высоты, – встрял в разговор подошедший Нагар, – так говорят в нашем племени, когда лазаешь за бананами.

– Роботы захватили власть, точнее мы отдали ее сами, так как они лучше справлялись с нашими желаниями, с экономикой, высокими технологиями. Наша планета очень сильно ограничена ресурсами для производства сложной техники, и чтоб построить новое, мы аккуратно должны разобрать что-то ненужное. Все ресурсы планеты уже перекопаны десятки раз, каждый последующий просеивая все тщательнее и чище, даже построен огромный дезинтегратор для термоядерного синтезирования недостающих редких элементов, ветряками, приливными станциями два месяца накапливаем энергию, затем производим четыреста двадцать килограммов железа. На Земле самое дорогое – это золото и бриллианты, а у нас это железо, алюминий и медь. Все исследовано до атома, и без четкого учета каждого гвоздя никак.

– Так значит, если вы хотите построить велосипед, вам необходимо собрать сто сковородок, а если автомобиль – то сто велосипедов, – не мог удержаться я, чтоб не вставить словцо.

– Сковородки, – усмехнулась она сравнению, – в принципе так оно и есть. Роботы разбирают все строения, построенные для людей, на ресурсы, привезенные с Земли. Когда романтика исследования всех уголков планеты иссякла, все от безделья ушли в виртуальный мир или обратили внимание на свои похоти. Вирус отключил все энергостанции, что привело к сбою всех программ. Хаос восстал из преисподней, народ, не соображая, стал требовать вернуть благ и, кое-как восстановив станцию, запустил цех по производству роботов, которые имели повреждения Третьего закона робототехники: «робот не способен своим бездействием допустить смерть человека», но они четко продолжили линию последних программ развития соцзащиты – это улучшения Радости жизни.

Ресурсов взять неоткуда, с экономической точки зрения оказалось самое затратное – это содержание человека. Поэтому на островах были возведены шикарные отели с комплексом развлечений. Роботы не поскупились, жители охотно покидали города на разрушения. Далее, чтоб получить больше ресурсов, было принято решение сократить численность людей.

– А первый закон? – возмутился Нагар.

– Ха. Они пошли другим путем, зная все пороки человека. Вначале допустив поголовный разврат, они смогли убить в нас всю нравственность. Оргии продолжались месяцы напролет.

– Но разврат аукнется бумерангом, поголовная беременность.

– Это временные издержки. Зато потом человечеству все приедается, главное было достигнуто – нравственность пала, все достойное, выношенное, отшлифованное тысячелетиями исчезло, как туман.

– И народ требовал более крутого и поэффективнее, как наркозависимые.

– Логично, легкие наркотики и напитки становились сильнее, в строй вступили секс-машины. Мужчины голубели, женщины краснели. Люди в своей натуре порочны, и мы любим свои пороки. Этим, наверно, и отличаемся от всех остальных животных. Все тело состоит из пороков, куда ни приткнись, мы состоим из сплошных эрогенных зон, начиная от обжорства желудка, заканчивая щекоткой на подошвах, не говоря о неосязаемых, таких как жадность, месть, скука, депрессия, удовольствие от страха, получая адреналин. И все это заложено во все программы роботов, и стоит нам только захотеть что-то из этих пороков, как они могут быстренько исполнить, мозг не успевает даже послать импульс запрета. Тело тут же откликается добром на желание, и ты в их власти. Но когда ты в алкогольным или, не дай бог, в наркотическом опьянении, то будешь выжат, как лимон, от всех удовольствий, которых даже и в мыслях не было. В состоянии, когда тело неподконтрольно тебе и твои мозговые сигналы просто блокируются твоими же чувствами. После этого ты уже не можешь быть нормальным человеком, ты просто сломлен самим собой, а они ни при чем, это ты допустил своим порокам взять верх. После таких пыток стеснения, приличия отходят на второй план, ты просто живешь, не зная, чего еще пожелать себе. Эти резервации помогают им не отпускать вашу совесть наружу, ты живешь с такими, как все, не более того, и если, не собрав волю, ты потеряешь бдительность, то твой закадычный друг вмиг может оказаться змием-искусителем. Они следят за тобой постоянно и, зная твои желания, судьбу, быстро влезают вначале в душу, затем овладевают телом. Вроде он был любимым человеком, а на поверь оказался андроидом желаний. Только замкнувшись в себе, ты можешь остаться нормальным человеком, и такие люди-одиночки просто живут в Столице, проживая в квартирах разных подъездов, разных домах, стараясь не общаться с соседями.

– Но почему все одиночки не могут общаться, ведь они одинаковые?

– А почем знать, что твой сосед не андроид и живет годами только для того, чтоб ты в трудную, терзаемую душу минуту обратился к нему. Им все равно, сколь ждать, это их программа. В последнее время у них Председатель киборг, в его квазимозг вложена программа жизни и желаний человека. Он был ранее архивариусом, от скуки он перечитал все книги человечества, сохраненные в бумажном варианте, электронные все стерлись, мозги пошли набекрень, и он возомнил себя психологом народа. Вывел формулу жизни – из двух зол выбираем меньшее, или из всех желаний общества можно пренебречь желаниями меньшинства. Всех неугомонных, требующих жить, как и раньше, признавал невменяемыми и определял их на отдельный остров. Бунт мужчин, не выдержавших беспредела, был подавлен парализаторами, и они были отправлены на отдельный остров с отелем для «настоящих мужчин», там как раньше в тюрьмах без противоположного пола сильнейшие опускали слабых. Роботы быстренько изымали последних и определяли в иные отели. Так поголовье настоящих мужчин сокращается со скоростью глайдера. Хотели жить без забот – пожалуйста, получи все, что пожелаешь, хочешь есть, пить… получай, только это твои последние желания, словно перед палачом.

Все ж компьютер не предвидел эту нелогичную логику женщин и получил побочные явления. Обычно после пяти– семи дней непрерывной работы секс-машин часть женщин была сломлена и истерзана телом, но этого не замечали их датчики, так легкое опьянение не дает телу подавать сигналы боли. Единицы из них после «пыток» просто озлобились и сплотились. А в один прекрасный голубой день (ну вы поняли, когда планета находится под воздействием нейтронной звезды), собрав единомышленников, совершили погром и в суматохе – побег. После этого наши ряды пополняются при очередных набегах на резервации. Мы сохранились только потому, что остались жить в лесах, вдали от цивилизации. Но наш возраст увеличивается, и мы теряем надежду на выживание.