Возрождение, или Граната в руках обезьяны

Дед с большой неохотой отпустил с ними меня.

– Иди, там твое будущее. Тока запомни на всю жизнь, прежде чем будить зверя, узнай поближе, каков он и хватит ли силы побороть или мудрости жить с ним в мире. Может, лучше отложить на потом, когда человечество более возмужает. Видишь, как застонала природа от мелкого изобретения, колеса да пилы, не говоря о боевых клинках и стрелах?

– Хорошо, деду, буду аккуратен, может, и Эврику отпустишь? Она боялась сама тебя просить.

– Пока нет, ее ремесло здесь. Обживутся немного северяне, подучит своих подруг, пусть идет, северян также учить надо.

– До свиданья, деду, я скоро вернусь, вот увидишь, ты и соскучиться не успеешь!

Я повернулся и, не оборачиваясь, пошел на край села, где собирались северяне. Много еще наших добровольцев из числа молодых парней и девушек согласились идти оказать помощь переселенцам. С Эврикой я не прощался, да и она знала, когда уходим, провожать не пришла. Мы не знали, как вести себя, как брат с сестрой или как любимым. В наших душах вселился страх, что снова вспыхнет искорка мимолетной любви и угаснет, растревожив надолго покой перед разлукой.

Северное селение

Река, могучая, древняя, текущая на запад, неведомо куда. Сколько событий произошло за ее тысячелетнее сосуществование, отбилось в памяти крутых берегов. Сколько зверей она напоила, вывела и прокормила рыб, да и люди, поди, часто навещали ее, жгли костры, жили на берегах. Сколько жизней спасла от голода, а неосторожных, обессиленных прибрала к себе.

Перед глазами всплыли воспоминания переправы Спаса и нашей помощи ему. Так просто могла закончиться жизнь, только вместе не одни люди, но и природа может выживать, помогая друг другу, а по отдельности – забвение и дикость.

На древних картинках нарисованы лодки с парусами, плывущие по волнам легко и непринужденно. Но главное – она помнит людские войны, трупы, плывущие в бесконечность в красных водах от собственной крови. Древний дикий мир, как его избежать в настоящем?

Северяне расположились на нашем, левом берегу, отгородившись крутыми берегами от севера, немного западнее берег полого спускался к воде, превращаясь в небольшую отмель. Далее река делала резкий изгиб, и берега снова поднимались над ней неприступной стеной.

Здесь, на крутом берегу, появился младший брат Людского монстра, спокойный и миролюбивый, может, потому что поменьше или в мире всегда и всему существует антипод.

Старомир распорядился мудро, мужчин с пилами и топорами отправил вдоль берега вверх по течению выборочно пилить деревья и сплавлять по реке. На отмели их ловили, и Спас трелевал наверх обрыва, где начинали мастерить фундаменты будущих домов. Женщины также шли по реке и вязали снопы тростника, бросая в воду. Детвора собирала и расстилала на берегу для просушки. Вроде не нарушая баланс сил в природе.

Старомир нормально пережил зиму (несмотря на заверения всем в обратном) и теперь на строительстве не давал покоя никому. Следил за разумностью вырубки леса, тростника, чтобы рвали пучками в разных местах. Лесорубам пришлось уходить высоко по течению, подальше с глаз старейшины. Но не тут-то было, при поддержке праправнука он доставал их и там. На доски разрешал пилить только сухостой. Повезло строителям фундамента, камень брали любой, очищая будущую деревню и пляж.

…

После гибели соседнего племени Старомир корил себя, что не смог произвести объединение племен, не проявил мудрости уступить место лидера молодому вождю соседнего племени. Пусть он и амбициозный, бестолковый, зато сохранил бы жизни целого племени. Правда, в бестолковые руки нельзя давать ничего, тем более, власть, неизвестно, чем это отразится на будущем, возможно, еще большими смертями. Находясь во власти со своей грубой силой, вождь вернул бы варварство на землю. Принял бы он решение идти на юг? И что принес бы на эти земли? Время рассудит, но нас уже не будет, а сейчас за гибель виновен я – Старомир.

Искореняя зло физически, мы сеем новое – справедливое – зло, потому что во благо остальным. Устраняя крупное зло, народ рад нашей праведной силе, но сила должна бороться, когда нет большого, мы обращаем внимание на малое и принимаемся за него. С малого на меньшее, мы ведь правы, народ поддержал. Затем хватаемся за любой проступок, мы привыкли наказывать, сила требует разрядки. Зло не нарадуется нами, истребляя его, мы встали на его сторону, выполняем его работу, рождаем тиранов, деспотов.

Мир без праведника конец света – хаос, мир без грешника – утопия, своей праведностью мы будем придираться ко всем, кто более справедливый, и разбудим гнев. Добро и зло едины, все зависит от морального воспитания, в каждом обществе свои рамки дозволенного. Труднее всего воспитывать морально, поднимать на новый уровень развития, чем физически, раз – и голова в кусты, все проблемы одним ударом – отдыхай. Значит, лень это не только физическая составляющая.

Парадокс: мы придумываем механизмы, чтобы облегчить физический труд, но, физически устраняя неугодных, мы облегчаем моральный труд перевоспитания и, освободившись от моральной нагрузки, вспоминаем о механизмах.

Ночью, ближе к рассвету, в разрывах туч луна осветила противоположный берег, и на повороте реки, возвышаясь над лесом, появилась она в белоснежном платье. Сердце затрепетало, что платочек на ветру.

– Я пришел к тебе, как и обещал, – прошептал я.

– Это хорошо, что держишь обещания, – позади стоял Старомир.

– З-з-здоровья вам, – взволновался я.

– И тебе молодости на долгие годы. Я слыхал, что ты многое узнал про древних людей из своей книги?

– Не совсем так…

– Почерпнул знание, но рассмотрел ли ты мудрость его?

– Не совсем, слова непонятны, судить могу разве по картинкам, они и рассказывают их быт и жизнь. Но это относится древне-предревним людям, таким, как мы.

– Любая вещь, перенесенная тобой в наш мир, может обернуться злом или добром, ты способен различить это?

– Мастер Сталь всегда напоминает об этом. Я еще юн принимать решения, грозящие изменением жизни племени, о любом открытии рассказываю деду, – чтобы успокоить старца, немного слукавил.

– Добре, добре, хоть и лукавишь малость, – прищурил глаза старец. – Ты собираешься посетить ту здань на том берегу.

– Да, Светлич и Мастер Сталь разрешили. Теперь прошу и вашего согласия на поход.

– Благословляю. Хотелось и тебя попросить об одном одолжении.

–Каком?

– Возьми меня с собой, надеюсь не быть обузой.

– Но, но как я могу отказать вам?

– Не удивляйся, беря меня с собой, ты понесешь ответственность за старого хрыча, – впервые улыбнулся старец. – За свои двести лет я многое повидал, много легенд сохранилось в моей памяти от прежних поколений ушедших веков. Одна из них гласит: древние люди не все за собой убрали, согласно закону о возвращении природе естества, оставили великие памятники жития человеческого рода, сокрытые магией. Здесь тому подтверждение.

– Я буду признателен за ваше присутствие в походе, но не отразится ли он на вашем здоровье?

– Не труднее, чем бегство с севера. Да, спасибо за Спаса, если бы не он, не выжило бы племя, один наш Тигр не справился бы с дикими родичами, и я не доехал бы до нового места. Он под прикрытием нашего тигра сломал ребра тигрице, упав на нее боком, и рогом припечатал братца. Они целый месяц к нам не подходили. Он необычный бык, очень мудрый, мы с ним очень часто размышляли о прошлом и настоящем, как жить дальше.

– Как? – удивлению не было предела.

– Душа, чувства, интонация, жесты – это те же глаза, уши, язык, надо уметь пользоваться. Ты мне нравишься своей целеустремленностью, не по годам рассудительностью, я хотел бы переложить свой груз знаний на тебя. Годы мои сочтены, моих родственников внуки уже в земле, задержался я на белом свете, видно, пока не сброшу ношу с плеч. Держит судьба-злодейка для последних наставлений новому преемнику. Бессмертие – это вроде счастье долго жить, но и проклятие хоронить всех.

– А ваши дети, внуки?

– Дети давно ушли в царствие небесное, да и внуки в сражении с дикими людьми. Один праправнук растет, и тот бестолковый, впрочем, как и вся молодежь, пока не повзрослеют, а там и смерть недалеко, некогда учиться. Учеба, как и охота, даны от рождения. Снова остаюсь один со своим кладезем знаний.

– Не расстраивайтесь, приедет Эврика, обучит всех грамоте и запишет на глиняные плитки весь ваш скарб.

– У вас есть тот, кто умеет писать знаки?

– Мой дед нашел девочку на западе, у нее отец знал буквы и обучал других. Однажды на их земли пришли ящеры, и все погибли.

– Жаль, думающего человечества крохи, и те теряем.

– Я и стремлюсь постичь тайны прошлого, чтобы собрать всех в будущем.

– Лепота, красиво говоришь, а я всю жизнь боялся прошлого, казалось, приберет оно к себе затерянные осколки.

– Извините за нескромный вопрос. Вам двести лет, но я не знаю ни одного старца старше восьмидесяти. Старейшине Светличу восемьдесят два от роду, но выглядит старше вас.

– Ничего, спрашивай все, главное, не забывай ответа и умей сопоставлять, в мелочах кроется основная сила знаний. Зрелым мужчиной охотился на косулю, пращей подбил ей ногу, следя за ней, к ночи и не заметил, как вышел в долину предков. Никто не уговорил бы меня идти добровольно, если бы не темень. Косуля прилегла в траве, вытянув ноги. Подкравшись поближе, я всем весом воткнул в нее новый тонкий кремневый наконечник. В темноте что-то прыснуло на меня, облив с ног до головы, это был труп предка.