Возрождение, или Граната в руках обезьяны

? Ай-яй-яй, словно со мной и не сидел, иди, охотник-зайчатник, медведь приелся. Ха-ха.

? Ща лося завалю, вот увидишь, ? обиженно крикнул с порога Ярик.

? Вот и хорошо, долго тебя не будет, – пробурчал ему вослед.

Быстро собрал провода, генератор, собрал бластер, для начала и такого заряда хватит, карту. Постоял у порога, нет, не все. Взял у печи уголек и на столе оставил письмо для деда.

? Прощай, дедушка, ? сказал я в пустой дом и ушел к реке.

на

ЮГ

Уселся в корзину, распределил по сторонам пожитки, нагнулся отвязать лодку. За бортом меж ивовых ветвей покачивалась на волнах кружка со звездолетом на боку.

? Ну что с тобой делать, раз смогла долететь до реки и не утонуть?

Вдруг послышались голоса, односельчане шумной гурьбой возвращались из гостей. Отбросил кружку, не глядя, принялся грести, но не тут-то было, лодка, как волчок, крутилась вокруг оси, пришлось предоставить на волю волн. Течение быстро разогнало мою посудину, и вскоре я скрылся за многочисленными поворотами реки. Круглая форма оказалась удобной, огибая все препятствия, словно колесо, катилась по кромке берега, если течение ускорялось, лодка сама заходила в него. На пути попадались многочисленные завалы, узким лучом бластера разрезал их без проблем, даже забавляло, еще не доплыл до него, взмахнул два раза, и средина бревна плывет рядом.

Верно рассчитал, плыть, пусть и петляя, но все же не пешком, намного проще, не под стать тому, чтобы переться через буреломы, болота. Главное сориентироваться по карте. Многочисленные притоки сбивали с толку, сосчитать оказалось непросто, да и знать бы, какие нарисованные, а какие нет, одно успокаивало, Днепр должен быть широкий, как Двина, и его я сразу узнаю. Ночью продолжал плыть, включив бластер конусным лучом. Потревоженная дичь убегала, шелестя кустами, рыба наоборот стояла неподвижно, несколько ударов копья, и в лодке лежали крупные жерех и форель. Жаль, в лодке не пожаришь. Скрутившись калачиком на мягком дне, прикрылся второй шкурой, тепло навеяло сон.

На вторую ночь свет погас, закончился заряд. Река раздалась вширь, плыл в полной темноте, мою корзину раскручивало по сторонам, постоянная болтанка выводила мой вестибулярный аппарат из равновесия, подступала тошнота. «Утром сделаю привал на берегу, да и костерок не помешает, зажарить рыбки, и бластер подзаряжу». Мысли текли медленно, в такт реке. Далеко в лесу завывали волки. Резкий треск кустов разбудил меня под утро, что-то плюхнулось в воду, раскачав посудину. Последней слабой вспышкой бластера высветил громадину, плывущую следом. Безумно рыча, упорно нагонял меня. В утреннем тумане трудно разглядеть, что за зверь, для волка крупноват, на медведя не похожий, рычал, как Спас. С каждой секундой расстояние сокращалось, нельзя подпускать его близко, вцепившись в борт, он сломает его. Взяв надежный и преданный лук, выпустил стрелу. Зверь буквально оглушил меня своим ревом, она попала в глаз. Последующие выстрелы результата не принесли, еще пару гребков, и возле борта появилась раскрытая пасть, утыканная стрелами. Немного наклонившись к нему, полоснул ножом по поднявшейся лапе. Монстр отстал, затем, забрав к берегу, проплыл мимо, заплывая вперед.

Сейчас обгонит, и мне каюк, или нет? Если навалится, все содержимое лодки уйдет под воду, бластер, генера.... Точно, генератор! Забросил провода в воду, ждал нападения. Человекоподобный монстр, вспомнил я рассказ деда, пробежал вперед по берегу, снова залез в воду, на мелководье поднялся во весь рост. Немного посветлели небеса, близился рассвет. Выставив лапы с когтями длинной в мою ладонь, призрак – чудо природы (природы ли?) в тумане преградил реку. Чем ближе, тем лучше, и наверняка, вспомнил опыт, проведенный на Двине.

Пора, ток сделал свое варварское дело, снова прозвучал в смертельной агонии крик, и в ужасных конвульсиях монстр упал аккурат возле лодки, зацепившись когтем за обшивку. Немного покрутив на всякий случай, пощекотал и себя, кожа на лодке размокла и пропускала ток, спасали шерсть и другая шкура-одеяло. Вытащил стрелы, отцеплять тушу не хотелось, когда рассветет, необходимо рассмотреть получше, с кем имею дело.

В связке проплыли часа два, речка делала крутой поворот, образуя с внутреннего берега песчаную косу, выступающую на двести метров от леса. Лучше места и не придумаешь. Спрыгнув в воду, вытянул спарку на берег.

Монстр поражал размерами, два с половиной метра роста, тело покрыто густым коротким мехом, как у крота. Телосложение гомо сапиенса, мощный торс, около метра в плечах с полутораметровыми руками, заканчивался резко, казалось, у него отсутствовал живот. Грудь и попа, еще непропорционально короткие ноги. Голова медвежья, четыре длинных клыка, как у саблезубого тигра, торчали из пасти.

Это мутант, мелькнуло в голове, сто процентов не дитя природы. Природа все делает рационально и тем более бережнее относится к органам размножения, чего здесь не было и в помине. Я сначала думал, это метровый хвост, покрытый такой же шерстью, ошибочка вышла.

Сколько я проплыл от деревни, когда повстречал монстра? Много ли их еще? Возможно, он один, как и я, отшельник. Мысль вернула хорошее настроение. В лес ступать боязно, здесь на берегу развел костер, запек рыбу, перекусил. Помутнение в голове от воды прошло, сложил остальную рыбу в лодку, собрался отплыть, но пятый пункт моего плана – любопытство, – вернул на берег. Вскрыл живот мутанта, кишок почти не было, один сплошной желудок, сердце на месте, слева, подкожного жира не оказалось. Он представлял собой мясной мешок, натянутый на редкие ребра. Отсутствие жировой прослойки немного обрадовало, он должен бояться морозов, не имея одежды, зима не за горами.

На песке из камней выложил надпись «цел и неневредим». Так, на всякий случай, вдруг поплывут за мной соплеменники и найдут этот труп.

После нападения день крутил генератор, не расслабляясь, препятствия старался огибать, более крупные приходилось резать, оставляя след своего присутствия. В уголке души теплилась надежда, что весной следом все же отправятся односельчане. Миновал большой приток реки, судя по карте, эта Цна. Может, и ошибся, сколько лет прошло, реки мелеют, расширяются, меняют русла.

Тихо и мирно доплыл до Днепра, его ни с чем не спутаешь, ширина побольше Двины. Круглая форма лодки сыграла злую шутку, она стремилась плыть в быстром течении, почти на средине реки. Как выгребать к берегу – стоял один вопрос. Прыгать в воду и тянуть за провод генератора, но хватит ли сил? Короче, за что боролся, на то и напоролся. Что хорошо для малого, плохо для большого.

Однажды утром открыл глаза я и не увидел берега. Проспал! Проспал устье впадения реки в Киевское водохранилище. Течения нет, легкий ветерок едва колыхал мою посудину. Сколько мне придется барахтаться в море? Хоть бы ветерок подул сильнее. Впрочем, ветер может менять направление назад-вперед, куда вздумает. Во влип! Для успокоения принялся крутить генератор, огонек сигналил светло-зеленым светом, еще немного, и взорвусь, улыбнулся своей прежней тупости. Туман полностью рассеялся, берега не появились, пасмурная погода мешала хорошо присмотреться. Ближе к обеду (наверное, потому что есть захотелось) ветер покрепчал. Я встал в полный рост, распрямив шкуру-одеяло, как парус. Кораблик мой ускорил бег, но управлять оказалось сложно, он постоянно норовил развернуться боком, пока я не стал ближе к борту. Вдали показалась земля, сердце взволнованно забилось. Внезапный порыв ветра опрокинул меня за борт, едва успел уцепиться за него.

Черная туча заволокла небо, ночь средь белого дня. Волны поднялись огромной высоты. Резкий взмах ног под водой, я налег на борт, хорошо, ветер на секунду ослаб, он лишь поднял край лодки, ставя ее на ребро, пришлось снова погружаться в воду. Лодку развернуло по ветру, дождался сильного порыва, сделал еще одну попытку, налегая на борт, ветер не дал подняться противоположной стороне, и я перевалил через неё. В это время разверзлись небеса, и на землю хлынул дождь, нет, это был не дождь, а водопад. Мою корзину швыряло с волны на волну, как яичную скорлупу, сверху заливая потоком воды, я умудрялся большой чашей выплескивать ее обратно. Возмущенные потоки воздуха норовили перевернуть судно, раскручивая в диком вальсе, мне приходилось все время камень-якорь перебрасывать к наветренному борту. И… промазал, камень улетел в воду, произошло чудо, якорь, волочась под водой, стабилизировал движения, он сработал, как руль. Лодка успокоилась, но волны смогли заливать через борт в полной мере, чаша не справлялась с водой, медленно я шел на дно. Сквозь мглу замаячил берег. Я надул два больших бурдюка и провязал к бортам, сам прыгнул в воду. Волны, как назло, гнали лодку вдоль берега, холод доконал меня, силы покидали. Выхода не было, отрезал один буек, взяв в зубы веревку, поплыл к берегу, лодка бортом ушла под воду.

Ветер рвал и метал, вода бурлила, словно кипяток в котелке, иногда я видел меж волн приближающийся берег. В голове все перемутилось, легкие наполнились водой, как вдруг почувствовал под собой что-то скользкое и удар или толчок в живот. Подводный монстр острым носом уперся мне под ребра в грудной клетке, перекрыв все попытки вдохнуть глоток воздуха, и стремительно понес назад. Все, погиб, это «Царь-рыба» из древнего эпоса Полесья, на нее охотились князья. Всплыли из памяти древние отрывки рассказов.

Открыв глаза, увидел над собой черное небо, усыпанное мириадами звезд, блеск приятно радовал глаз. Вот Полярная звезда, судя по отношению к берегу, ветер был северный, хоть что-то хорошее вынес из бури и не болтался долго. Спохватившись, хлопнул себя по боку, карта на месте. Жаль любимой жужжалки и с полным зарядом бластера. Блин! Что такое не везет и как с ним бороться?

Из мешочка из мочевого пузыря на ремне достал кремень и трут, собрал мелкого хвороста, но все тщетно, дождь промочил его насквозь, и трут немного отсырел. Сделал несколько приседаний, пробежался по лесу, в темноте чуть не сшиб огромную сосну, на коре которой обнаружил живицу, радость захлестнула разум, но вскоре и потухла. Отрывая живицу, заметил глубокие борозды на коре. На пограничный знак медведя не похож, у него они ровные сверху вниз, здесь хаотичны, короткие, рваные. Монстр, догадался я, живица немного огрубела, значит, много времени прошло. Повеял свежий ветерок, холод напомнил о себе. Янтарная слеза вспыхнула от трута, весело огонек перескочил на хворост, просушив его, и костер возложил свое тепло на мое посиневшее тело. Свет костра вырвал из темноты небольшую полянку, усыпанную брусникой. Вот это подарок! Как дикий кабан, стоя на четвереньках, ползал вокруг костра, пока не нагнал оскомину. Желудок наполнился, жизнь продолжается! Навалил сырого валежника в костер, наломал лапок, провалился в глубокий сон, боже, как сильно я перенапрягся за прошедший день.

Утро. Слава богу, дождя не предвидится, в разрывах туч показывалось солнышко.

? Что дальше? ? задал себе вопрос.

? Как говорили древние, язык до Киева доведет. Будем искать, у кого спросить, хотя бы у монстра, ? усмехнулся своей шутке. ? Ау! Ты где?

Разложил карту, сориентировал по сторонам света.

? Ветер гнал с севера, береговая линия также просматривается слева, значит, я на левом берегу. Учитывая, что основное море прямо предо мной, возможно, я достиг южного берега, и справа должно быть продолжение Днепра, ? рассуждая, наметил дальнейший маршрут.

Идти решил вдоль берега, надежнее, не пропустишь реку, вдруг она широкая, и противоположного берега не видать. Главное, чтобы Киев находился на самой реке, как в древнем писании.

? Еще бы не мешало Софию обнаружить без защиты.

? Размечтался, – осадил меня внутренний собеседник.

По дороге смастерил лук, для тетивы вытянул из кожаных шортов все шнурки, оставив только на поясе, и они заболтались двумя лоскутами спереди и сзади.

Ой штаны мои штаны,

Штаны не удалися.

Я их спереди зашью,

Сзади раздалися.

Вспомнил Нюркину частушку, к ней все ходили шить, латать одежду и еще чего, если не женат.

– Ну и пусть, все равно я один, Ярик не примчится, – вспомнился его визит в деревню, славно гульнули.

Прикрепил нож к древку, получил неплохое копье.

По берегу идти мешал свежий валежник, видимо, и деревьям досталось от стихии, нехотя полез в воду. Движение ускорилось, бродил по щиколотку в воде, а где просто по песку. На следующий день все повторялось, бредя по воде, набивал разнообразной рыбы, сырую отправлял в желудок. Трут закончился, живицы набрать не догадался, обалдуй, костра не разведешь.

Ошибка вышла и в моих расчетах, это был просто мыс, а настоящий южный берег появился сейчас, когда, повернув на запад, я увидел, как он убегает за горизонт. Водная гладь отражала молоденькую луну, решил идти ночью, днем займемся добычей огня.

Пройдя с полночи, наткнулся на что-то большое и мягкое под водой. Движения не последовало, наверно труп. Опустив руки, пошарил на ощупь.

? О боже! ? вскрикнул от неожиданности.

Это была моя лодка, с одним буйком ее прибило к берегу. Радости не было границ, я кричал и выл, словно монстр, попавшийся в капкан. Обшарил каждый уголок лодки, но увы, она была пуста. Наполнившись водой, она ушла под воду одним боком, вися на одном буйке, содержимое высыпалось. В принципе, если бы не высыпалось, то тяжесть генератора, бластера и якоря утащила бы ее на дно. Кстати, якорь оборвало, добавив плавучести. Слегка покачивая, потянул ее к мели из кустов, вытянуть полностью на берег с тонной воды полный абсурд. Споткнулся о корягу, влетел в лодку и рукой наткнулся на дивный кубок Мастера Гончарных Дел.

? Эврика пришла на помощь, ? с болью в сердце произнес слова благодарности.

Работая, как сумасшедший, все ж успевал выливать воду изнутри, обгоняя поток, вновь заполняющий лодку. После получасовой гонки борта надежно показались над водой, ивовый каркас выдержал удар стихии, гася их своей упругостью. Немного передохнув, закончил состязание с водой и уселся в лодку. Шерсть промокшая, скользкая, немного мешала насладиться полнотой удовольствия, теперь не придется бродить по холодной осенней воде. Наломал веток, застелил дно, отталкиваясь шестом, продолжил путь.

Рассвет. Погода наладилась. Солнце встало над водой, озарив все вокруг розовым светом, лучи запрыгали по волнам, блеск слепил глаза. Порядком подустал, дрема и зайчики на воде сделали свое дело. Привязал лодку к поваленному в воду дереву, глубина воды под лодкой более двух метров, что придавало уверенности в относительной безопасности от нападений зверей. Свернувшись калачиком, улегся спать. Плыть по воле волн желания не было, еще занесет не туда и мимо Киева.