Возрождение, или Граната в руках обезьяны

Уходил с совета с чувством противоречия. Не ожидал такого от Старомира, год вместе корпели над знаками и какова благодарность за труды? Закрыть хранилище. Опять сработала боязнь перед страшным прошлым. Выжил старец из ума.

Радостно на душе от слов в поддержку, Светлич всегда был на стороне деда, теперь и моей. Радомир молодца, здорово оценил положение дел, выделив ключевые изобретения, и охарактеризовал их вклад. Как он всех поставил на место ? Храм достояние всего человечества. Правда, голосование облегчения не принесло, голоса распределились поровну. Разрешили до заморозков мне посещения храма, до очередного совета перед зимой. Если найдется чего интересного, это будет большой плюс в мою сторону.

Немного подремал, сон не хотел брать в свои объятия. Выбрался из душной палатки под ночное небо. В начале осени звезды засыпали весь небосвод, словно за лето вырастали с новым урожаем. На речке плеснула вода, видно, налим вышел на охоту. Снова всплеск, и тонкий девичий смех долетел до ушей. Кому еще не спится, надумал купаться в ледяной воде? Любопытство взяло верх. Продираясь сквозь кусты, чтобы не спугнуть «дичь», выполз на берег. Два силуэта брызгались водой, отчего им становилось весело, затем выскочили на берег и погнались друг за дружкой.

Это были Ярик и Эврика! Они купались обнаженными! В глазах потемнело, ревность захлестнула сознание. Набрав полную грудь воздуха, так и не смог ничего произнести, спазмом свело мышцы, я стоял, как вкопанный. За секунду в голове пронеслась вся короткая жизнь. Замелькали картинки, где мы с Эврикой, и везде звучали слова: «Сестра, сестричка, близняшки». Сознание возвращалось, гнев сменился на горечь, обиду на себя. Чего мне следовало ожидать, сидя в подвале, оградившись стенами из книг? Думал, все решится само собой. Так оно и решилось, награда досталась победителю. Кто не боролся, тот проиграл заочно.

Снова пелена злости застелила глаза, выхватив из-за пояса нож, громко сопя, побежал следом. Не помню, как, но к утру, изрядно вымотавшись, летая по лесу, не найдя парочки, оказался в храме. Раскрыв дверь за обе ручки, под звон колоколов спустился в подвал. Затолкал в походный мешок бластер, книгу Лукаса и еще одну чудную книгу, которая раскрывалась, как скатерть, ее огромный «колдовской» рисунок притягивал своей магией. Перекинув через плечо ремень с любимой жужжалкой, я покинул свою Софию. Если мне нельзя работать здесь и судьбой определено быть отшельником, незачем больше оставаться. Я свою миссию выполнил, пора на покой. Выходя, все же задержался, написав записку.

«Постройте вдали от храма забор, зверь перестанет тревожить мою Софию. Сбережет энергию.»

Перед храмом поклонился в пояс, произведя крестное знамение на манер Старомира. Я уже находился на мосту, прозвучал басом главный колокол.

Я от дедушки ушел и…

Я шел в свою деревню, пока другого не придумал. Народ вернется нескоро. Главный праздник в связи с Крещением перенесли на сегодня, завтра похмелье, затем Совет старейшин перед уходом, после обдумывание первого и дорога назад с женщинами и детьми. Недельку, может, и две поживу в полном одиночестве, на раздумье времени с лихвой.

Я шел лесной чащей, насвистывая мелодию из записей древних. Чего человеку не хватало? Жил, не тужил, нет, подавай роботов, манну небесную, да и небо само со всеми звездами. В голове зазвенели колокола: «Звез, ? ударил маленький колокольчик, ? ды-ы, ? продолжил бас большого. Звез-ды, звез-ды». Впрочем, как сказал Радомир, «зверей хватает разных», далее продолжим: «умных нет». Бог создал нас не вместо себя, а в помощь себе. Вселенная огромная, и ему нужны помощники, толковые, не зарвавшиеся от могущества, предоставленного им. Теперь предоставил еще одну попытку вырастить достойное, надежное племя, управлять миром, зверь на это не способен. Воспитание человечества ? колоссальный труд, под стать воспитанию неразумного родившегося дитяти.

По-другому не получается, мозг человеку дан, чтобы творить, изобретать, летать к звездам. Но что получил я взамен? Рога. Эта мысль развеселила. Весь путь смеясь, я шел домой, разговаривая с собой. Эх, как приятно поговорить с понимающим человеком! Никто не мешает, не возражает.

Вконец выбившись из сил, голодный ввалился в свой дом. Запихнул в рот кусок вяленого мяса, запил брагой и свалился спать.

Обеденное солнышко лучиком опустилась мне на лицо. Теплое, нежное прикосновение сняло тяжелый и кошмарный сон. Да, поистине «доброе утро» наступает в обед, я вышел прогуляться по селу. Дома не запирались, заходи и бери что хочешь. «Не укради!» ? вспомнилась заповедь библии, легко сказать, трудно сделать, червь-искуситель гложет изнутри.

Дверь Светлича заскрипела и распахнулась, приглашая внутрь. А что случится, если и войду, посмотрю, как обжились другие? Мучаясь в сомнениях, терзаемый совестью и искушением, я застыл перед дверью. Как вдруг из нее мне навстречу выскочил медведь. Сбив с ног, покатил меня по земле, обнявшись, как закадычные друзья после долгой разлуки. Прижавшись к нему, я стремился не допустить, чтобы его пасть сомкнулась на моем горле. Когти прокололи медвежью шкуру на моей спине, но разорвать ее у медведя не получалось (какой-то дикий каламбур, медведь рвет медвежью шкуру). Вскоре по склону скатились в реку. Гостю Старомира повезло меньше, при последнем повороте он оказался снизу и уперся боком в большой валун, один нос торчал над поверхностью воды. Ненамного в лучшем положении оказался и я, с загнанными когтями в самый позвоночник, хотя лежал сверху, но лицо находилось под водой. Каждый глоток воздуха был смерти подобнен. Когда подымал голову для вздоха, клыкастая пасть норовила оторвать ее мне. Сделав глубокий вдох, я прижал его голову, упершись лбом в горло, притопил его пысу, ноги расставил, не давая ему повернуться и сбросить меня. Медведь хватанул воды, конвульсивно бешено задергался, когти влезли еще глубже, казалось, пробили легки и выпустили воздух. Наступила кульминация, медведь ослабил хватку, все закончилось. Освободившись от объятий, поднял голову и сделал живительный глоток чистого, ароматного воздуха.

Вот и славно! Еды привалило, и довольно нетрудно обошлось, пять минут в обнимку со смертью, множество дыр в спине ? и на недельку попировать вдосталь. Отдышавшись, разделся, подставил раненую спину теплому солнышку, полез в воду за добычей. Весь остаток дня провозился с ней. Наевшись от пуза свеженины, разложил диковинную книгу на весь стол. Надписи на старинным языке, немного измененный, возможно, другой язык эпохи многоязычия, родственный, вверху крупными буквами написано: «СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК». Помельче ? «географическая карта».

Картина представляла собой разлитые краски разных оттенков, от зеленого до коричневого, и была расчерчена синими линиями, заканчивающимися синими пятнами. Вразброс находились многочисленные надписи: Мурманск, Ленинград, Таллин, Псков… Псков? Надпись на жужжалке! Она из города древних, из северного селения! Это не просто рисунок нерадивого художника, она находилась в разделе истории и покрыта эластичной пленкой ? это важный документ. Все, голова пошла кругом, надо выпить браги. Заглянув еще раз за печь, раскатал губу, как же, дед оставит ее, уезжая на праздник. Блин, я один на всю деревню! Можно и напиться, как свинья, никто не упрекнет, оно само меня отвергло, так что получите. Я решительно вышел на поиски веселительного зелья. Добычу делим на все село, почему не поделить и брагу? Но губа быстро свернулась, вся деревня опустела не только людьми, но и настойкой. «Все вывезли, гады», ? с досадой подумал я. Снова знакомый скрип привлек внимание, дом старейшины гостеприимно распахнул дверь. С волнением в душе я шагнул на порог, зверей не было, в помещении царил хаос, разбросанные вещи валялись на полу, на стенах висели сушеные травы, амулеты. Спальные шкуры разорваны в клочья, в углу… В углу стоял долбленый бочонок, цел и невредим. Откупорил дырку, в нос проник запах свежей, крепкой медовухи.

? Ай, как не хорошо, а еще старейшина, такой напиток зажал, ? вслух произнес я.

Принес из дома бурдюк, перелил напиток, остатки разлил по полу, пусть думают, что медведь похозяйничал. За печкой под потолком на полочке обнаружил бурдючок с брагой.

Налил в кубок янтарного напитка, залпом осушил его, по нутру растеклось тепло, через пару минут дурман затуманил голову. Я снова склонился над книгой-скатертью, бесконечное множество слов: Тюмень, Курск, Япония. Еще выпил кубок, слова слились воедино ? Киев, Москва, Полоцк.

? Стоп! Это названия городов. Эврика! – повторил открытия часовой давности, закричал на весь дом.

На радостях хлобыснул еще кружку. Вот они, родные, в голове смутно вспомнилось из книг, по картам люди знали размещение городов, местечек. Здесь Полоцкая епархия ? княжество, немного правее Московия – Москва, ниже Киевская Русь – значит, Киев. А я, дурак, старался, считал шаги, ломал голову, как правильно составить карту. Где же ты, Эврика? Радость у меня какая, новое открытие. Эх, дурья моя башка, прозевал свое счастье, тяжесть многокилограммового пьяного тела не выдержали мышцы, и я рухнул под стол.

Наутро или к обеду голова трещала, как весенний лед на реке, еда не полезла в горло, похмелившись кубочком, подвинул карту. Просидел с полчаса, разглаженный, разбухший от спиртного, мозг не хотел снова морщиться в умные извилины. Выпил чашку янтарного напитка, вышел к реке, солнышко, не по-осеннему жаркое, заставило раздеться. Студеная водица приободрила, вернула к жизни. Летом все ж приятнее искупаться, еще и раков наловишь в камышах. Пойдешь вдоль берега до поворота, полную корзину натягаешь, бывало, на девчонок наткнешься, писку-то… С неделю в ушах стоит. С ними и Эврика плескалась, как на Большой реке… Хмель ударил с новой силой. Эврика с Яриком!

? Не-е-ет! Я-а-а-рик! Я убью тебя! ? пронеслось над тихой рекой.

Птица, громко крикнув, поспешила улететь.

Бешеным зверем ворвался в дом, достал бластер, из всех сил сжал и вдруг вспомнил: не работает, сволочь!

? Тогда я взорву всю деревню! Раз я вам больше не нужен, так не видать вам и моих открытий.

Достал цилиндрик из бластера, подключил к генератору и с безумством в глазах, смеясь на все село, крутил ручку, периодически промачивая горло медовухой. Чем дольше я крутил, тем больше накатывала пелена зла, ну когда же рванет? Красный огонек разгорался ярче.

И вот в очередную остановку для дозаправки, когда все извилины переплелись в замысловатый узор клубка нитей после кошачьей игры (может, он и играл, пока я спал), на пороге появился Ярик! Я помахал рукой, галлюцинации не прошли.

? Привет, пропажа, ? радостно помахал в ответ Ярик.

? Ты? Здесь? Чего тебе надо? Убирайся!

? Ты что перепил, крыша съехала? Сидишь голый за своей шарманкой. Все волнуются.

? Прочь! Сволочь, и здесь покоя не даешь! ? схватил кочергу, что валялась под рукой, выставил вперед. ? Спалю!

? Остынь, брат, не кипятись, давай поговорим по-мужски.

? По-мужски, говоришь.

Потискав кочергу, понял, что не бластер, я замахнулся ею и налетел на Ярика. Он легко уклонился, и я вылетел в открытую дверь, перекатившись через голову, сосчитал все ступеньки. Ярик протянул руку помощи, за что и поплатился. Подымаясь, я нанес удар ногой в пах, он опустил руки и получил хук слева в нос.

? Идиот! Алкаш долбаный! ? взревел Ярик, вытирая кровь.

С разворота двинул ногой мне в грудь. Удар я принял весь и с диким воплем улетел в кусты. Лежа на мягкой душистой травке, почему-то внезапно сильно захотел поспать. Скрутившись калачиком, мирно, как младенец, отказался от очередной помощи и предался сновидениям.

Очнувшись средь ночи, замерз, как цуцик без будки, зуб на зуб не попадал, вылез из куста, ранее казавшегося милым. Все тело в дополнение к дыркам от когтей зверя покрылось царапинами, вдохнуть полной грудью не представлялось возможным, ушиб на всю грудь отозвался болью. На четвереньках заполз в дом. При тусклом свете лучины за столом, склонив голову над картой, сидел Ярик.

? Очухался, мужик, ? соперник бросил мне одежду, подобранную в деревне. ? На, оденься, совсем одичал, – на опухшем лице расплылась улыбка.

? Ща, погодь, долыбишься.

Запутавшись в штанине, грохнулся задницей об пол. Взглянул на грудь, на ней красовался огромный синяк, размер соответствовал стопе Ярика.

? Блин, как больно. Вот за это ответишь.

? А за это кто ответит? ? Ярик указал на сломанный нос, лицо отекло, глаза окрасились в фиолетовый цвет.

? Это тебе за Эврику, а сейчас выдам за себя.

? Стоп. Причем здесь Эврика?

? Как причем? Совместные купания под луной в тумане, думал, не замечу?

? Неужели ты способен что-то замечать, кроме книг?

? Налей, промерз до костей, ? присаживаясь на противоположной стороне стола, приказном тоном сказал я.

Ярик достал еще одну кружку, налил и себе.

? Давай за нас, за решение проблем мирным путем.