Политэкономия войны. Союз Сталина

Потерю частного капитала во время Первой мировой Д. Кейнс назвал «Эвтаназией рантье». Попытку оценки размеров этой «эвтаназии» для ключевых участников, за исключением России, сделал Т. Пикетти (Гр. 3). Бедность России капиталами и полный провал всех попыток мобилизации экономики привел к тому, что в России процесс «эвтаназии» зашел гораздо дальше. Косвенно о масштабах этого явления говорил уровень инфляции, по которому уже к концу 1917 г. Россия обгоняла основных союзников и противников почти в 5 раз[314 - Шмелев К.Ф. Доклад от 10.02.1922…, с 25.]!

«Несомненно, после войны вопросы экономические приобретут в русской жизни доминирующее значение, – отмечал в декабре 1916 г. С. Прокопович, – Война разорит наше народное хозяйство, а государственное хозяйство приведет в состояние, граничащее с банкротством. Поэтому экономическая проблема после войны станет самой неотложной. Перед нею померкнут все остальные задачи нашей национальной жизни»[315 - Прокопович С.Н. 1917…, с. 213.]. Даже самая блестящая победа в этой войне, приходил в декабре 1916 г. к выводу С. Прокопович, с экономической точки зрения, будет Пирровой победой[316 - Прокопович С.Н. Война и народное хозяйство…, с. 210.].

Но даже это прогноз окажется оптимистическим, поскольку с окончанием мировой войны разорение России, в отличие от других стран, не закончилось, оно продолжилось благодаря интервенции и вызванной ею тотальной гражданской войне, еще почти 4 года: «Как мы постигли в 1919 г., – указывал на этот факт Д. Ллойд Джордж, говоря об интервенции в Россию, – нельзя поддерживать войны против правительства, находящегося в данный момент у власти, не опустошая страны и не разоряя ее народ»[317 - См. подробнее: Ллойд Джордж Д. Мир ли это…, с. 196.]. Согласно претензии, предъявленной советской делегацией на переговорах по урегулированию долгов, только интервенция и вызванная ею гражданская война, нанесли России ущерб в размере «до

/

ее национального богатства…»[318 - Любимов Н. Н., Эрлих А. Н…, с. 54.].

Гр. 3. «Эвтаназия рантье» по итогам Первой мировой: стоимость частного капитала в % к национальному доходу[319 - Пикетти Т…, рис. 4.4. (piketty.pse.ens.fr/capital21c S4.5. National, public and private capital in Europe and in the United States, 1870–2010); Для России расчеты автора: Стоимость частного капитала к национальному доходу в 1913 г. составляла в России ~ 390 %. Сопоставление данных по мобилизационной нагрузке со стоимостью частного капитала, основных стран, позволяет оценить потенциальную величину этого показателя, (при сохранении политико-экономической системы 1913 г.) на 10.1917 в размере ~ 160 %, а на 1920 г. порядка ~ 80 % национального дохода. Однако даже эти показатели можно считать оптимистическими, поскольку при достижении критического уровня мобилизационной нагрузки, любая политико-экономическая система начинает саморазрушаться. (Частный капитал… Лист1)]

Но потеря капитала во время войны будет только началом: «Война не оплачивается в военное время, – указывал один из отцов основателей США Б. Франклин, – счет приходит позже». Во время войны этот счет накапливается в виде «будущих налоговых обязательств» (future tax liability)[320 - Stephen Broadberry, Mark Harrison…, p. 31.] или «отсроченной инфляции»[321 - Морозов В.Ю. Прощай империя. Экономика распада. – М.: Редакция журнала Вопросы экономики. 1999 – 144 с.]. Для оплаты этого счета, на ликвидацию последствий войны, будет необходимо, предупреждал в декабре 1916 г. С. Прокопович, «обложение народного дохода приблизительно в 50 %. Государство должно будет взять у народа около половины его годового дохода»[322 - Прокопович С.Н. 1917…, с. 208.]. Для России это означало увеличение довоенной налоговой нагрузки, почти в 5 раз! (Таб. 4)

Таб. 4. Налоги к народному доходу, %[323 - Налоги: Woytinsky “Die Welt in Zahien”, VI, S. 127. (Мировая война в цифрах. М. 1934, с. 72); Налоги Россия: 1913 г. по: Соловей Г.Г. Государственные бюджеты. – Л., 1928, Налоги Россия 1924 г. – прогноз Прокоповича С.Н. 1917…, с. 208.]

* Прогноз С. Прокоповича, 12.1916.

Основная тяжесть послевоенных расходов ложилась на военный долг: по окончанию войны, «однихъ только процентовъ придется платить до 3 миллiардовъ рублей въ годъ, – подсчитывал в середине 1917 г. З. Каценеленбаум, – т.-е. приблизительно столько же, сколько составлялъ весь нашъ довоенный расходный бюджет»[324 - Каценеленбаум З.С. Война…, с. 59.].

Военный долг представлял собой одну из самых серьезных проблем, для всех государств участвовавших в войне, поэтому его оценке, ведущими специалистами, было посвящено несколько скрупулезных работ. Результаты одной из первых, компания Bankers Trust опубликовала еще в 1920 г. (Таб. 5). Они отличаются от тех, которые позже приводил Х. Фиск[325 - Fisk Harvey E. The inter-Ally Debts. New York – Paris: Bankers Trust Company. 1924. – 374 p., p. 13, 265, 331.], причина этого заключается в том, что Л. Готтлиб, во-первых, проводил оценку расходов России не до октября 1917 г., а до окончания мировой войны, т. е. до ноября 1918 г., во-вторых, он, как и Е. Богарт[326 - Bogart Ernest L. Direct and Indirect costs of the Great World War. – N.Y.: Oxford University Press. 1920, р. 267.], не дисконтировал военные расходы к уровню цен 1913 г.

Разница между недисконтированными и дисконтированными расходами указывает на потерю национального капитала вследствие эмиссионно-инфляционного финансирования экономики. Предъявленная к погашению, эта эмиссионно-инфляционная потеря капитала становится государственным долгом. Примером такого предъявления мог служить манифест Александра I от 2 февраля 1810 г., которым ассигнационный, по сути эмиссионно-инфляционный, долг был признан действительным государственным долгом[327 - Гурьев А. Денежное обращение в России в XIX столетии: исторический очерк. – СПб: В. Киршбаума, – 1903. – 254 с., с. 61.].

Подобного признания, по крайней мере частичного, З. Каценеленбаум в середине 1917 г. ожидал и по итогам Первой мировой: «Придется, быть-можетъ, „отвердить» часть безпроцентнаго бумажноденежнаго долга… При вс?хъ этихъ условiяхъ мы можемъ выйти изъ войны и революцiи съ государственнымъ долгомъ въ 65–70 миллiардовъ рублей»[328 - Каценеленбаум З.С. Война…, с. 59.], что уже составляло ~60 % Национального богатства. После этого мировая война продолжалась еще год.

Таб. 5. Государственный долг, по итогам Первой мировой войны, и Национальное богатство в 1913 г.[329 - Bankers Trust Company in New-York (L. R. Gottlieb) // Financial News. 5 February 1920. См. так же в переводе на немецкий: Braun, M.J. Wer soll die Kriegsrechnung bezahlen? Zur Wirtschaftspolitik des kapitalistischen Bankrotts. – Leipzig: Frankes Verlag, 1920. – 80 S, s. 8. См. подробнее методику: Gottlieb L. R. Indebtedness of principal belligerents. Quarterly journal of economics. 01.05.1919, т. 33, вып. 3, р. 504–519.]

Как бы ни были приблизительны эти оценки, они тем не менее указывают на то, что Россия, за 7 с лишним лет непрерывной тотальной войны, не только фактически потеряла весь свой национальный капитал, но и еще осталась должна сопоставимые суммы[330 - См. подробнее: Галин В. Политэкономия русской революции. – М.: Алисторус. 2020. Гл. Эвтаназия рантье.]. Внешнеэкономическое положение России в 1924 г. описывали американские эксперты Л. Пазвольский и Г. Мултон, которые, на основании тщательного исследования платежеспособности России, приходили к выводу, что «Россия не будет иметь возможности платить процентов ни по военным, ни по довоенным государственным долгам, ни по процентам, ни по дивидендам