Не русские идут

Данилин сразу почувствовал «запах» радиоактивности в бухте и вспомнил обзорную статью о Гренландии: в шестьдесят восьмом году прошлого века под Канаком разбился о льды залива американский бомбардировщик «Б-52» с ядерными бомбами, и радиоактивный фон здесь так и остался повышенным.

В сущности Канак, он же Туле, с населением всего в полторы тысячи человек, являлся факторией, а не настоящим городом. Лишь расположенная практически в черте фактории военно-воздушная база с отстроенными коттеджами для офицеров и придавала эскимосскому поселению видимость города.

Поскольку началось лето, туристам, прибывающим в Канак, не надо было предъявлять air attach, то есть разрешение на посещение города и авиабазы от датского посольства или командования базы, и Данилин порадовался этому обстоятельству: лишнее «засвечивание» перед контролирующими органами ему было ни к чему.

Он сошёл на берег в толпе оживлённых «макаронников» (итальянцы и на борту теплохода вели себя экспрессивно), осмотрелся и направился к мэрии Канака, чтобы честно оповестить местных чиновников о цели своего прибытия, а также попросить содействия.

Определив место установки «блохи», Данилин снимать её не стал, лишь изредка как бы невзначай прикрывал видеокамеру то локтем, то рукавом куртки, то бокс-офисом – чтобы наблюдатели привыкли к временной «слепоте».

В мэрии он щедро поделился своими грандиозными планами заготовок моржовой кости и китового уса, и ошеломлённые чиновники городка посоветовали ему обратиться в Сьорапалук, соседнее эскимосское поселение, жители которого охотились на моржей и тюленей.

– Транспорт дадите? – обрадовался «Фридрих Герберштейн», недвусмысленно доставая бумажник, туго набитый сотенными еврокупюрами.

Чиновники переглянулись, и один из них, лет шестидесяти, с аккуратной седой бородкой и бакенбардами, поманил гостя за собой.

На пороге небольшого одноэтажного здания мэрии с флагом Гренландии на коньке крыши он показал на двухэтажное красное строение на другой стороне площадки, на крыше которого висел уже датский флаг:

– Там есть офис туристической компании «Суиссун», которая организует восьмидневные походы в Сьорапалук. Присоединяйтесь к первой же группе, и вас отвезут в факторию на оленях.

– Сердечное спасибо, – сказал Данилин, протянув седобородому сотенную купюру. – Премного благодарен.

Его английский нельзя было назвать совершенным, ну так он и не был англичанином, а всего лишь немецким гражданином, впервые попавшим так далеко на север.

– Только купите себе туркомплекс «урс», – посоветовал сотрудник мэрии, обрадованный возможностью хоть на пару минут избавиться от рутинной размеренной работы. – Температура на побережье не поднимается выше минус пяти градусов, в этой курточке вы замёрзнете.

– Непременно куплю, – пообещал Данилин, который не боялся никаких морозов, умея поддерживать терморегуляцию организма в пределах от минус сорока до плюс пятидесяти градусов Цельсия.

В компании «Суиссун» его приняли радушно и пообещали включить в состав первой же группы любителей северной экзотики, которая должна была прибыть в Канак на следующий день.

– В гостинице есть свободные номера, – сказали ему, – располагайтесь смело, господин Герберштейн. В Канаке вам найдётся на что посмотреть, так что не соскучитесь. Если хотите, можем организовать экскурсию на американскую базу.

– Спасибо, не надо, – вежливо отказался Данилин. – Я поброжу по городу.

Он и так знал, что военно-воздушная база США была создана на территории Гренландии в начале пятидесятых годов двадцатого века, в соответствии с американо-датским договором тысяча девятьсот пятьдесят первого года «о защите Гренландии». В настоящее время она представляла собой один из основных элементов обороны Соединённых Штатов, прикрывающих американскую территорию от возможного удара с Востока. И хотя персонал базы сократился по сравнению с началом эксплуатации втрое, на ней дислоцировались стратегические бомбардировщики и была реконструирована мощная радиолокационная станция раннего предупреждения, способная вести наблюдение за территорией России.

– Можем дать экскурсовода, он расскажет о местных достопримечательностях.

– Благодарю. Устроюсь в гостиницу и зайду к вам.

Однако прежде, чем устраиваться, он зашёл в один из универсальных магазинчиков на площади Гунбьёрна и купил туристический костюм «урс», в котором действительно можно было путешествовать по любым местам сурового острова. Теперь он мог избавиться от «всевидящего ока» микротелекамеры, имея на это вполне убедительные причины.

Гостиница оказалась маленькой, всего на двенадцать номеров, но вполне современной и комфортабельной. Работали в ней одни мужчины, в большинстве своём – инуиты. Во всяком случае, ни одной женщины Данилин не заметил.

Расположившись в номере, небольшом по нынешним меркам, зато с модулем душа и объёмным экраном телевизора, Данилин переоделся в новый костюм, рассовал по карманам необходимые вещи: мобильный вифон, ручку, нож, бумажник, очки, футляр от бритвы, – и вышел на прогулку.

На город опустился вечер двадцать пятого июня.

Было тихо и почти тепло – плюс семь градусов.

Солнце висело над горизонтом на северо-западе и, похоже, заходить не собиралось. В этих широтах царил длинный полярный день.

Народу на улицах Канака, мощёных камнем, почти не было видно. Изредка проезжали машины, в основном – «Фольксвагены», один раз промелькнул пятнистый американский джип.

В спину Данилина кто-то посмотрел.

Делая вид, что глазеет на кирху, он оглянулся, никого не заметил, настроился на ментальное сканирование и через минуту понял: над Гренландией пролетал спутник, внимательно наблюдавший за наиболее важными объектами и территориями.

Данилин спустился к порту, где у причала стояли несколько малотоннажных судёнышек: три сейнера, чья-то яхта под названием «Mystery», военный катер и с десяток лодок.

Дорога обходила порт и ныряла за изрезанный тенями берег фьорда. Она вела напрямую к авиабазе и была заасфальтирована.

Данилин не спеша двинулся в обратном направлении, поднялся на холмик, заметил стоящие неподалёку старинные эскимосские жилища, неотличимые от чукотских чумов. Их насчитывалось штук десять разного размера, и никто их не охранял.

Прислушиваясь к своим ощущениям, Данилин обошёл стоянку, предназначенную скорее всего для экскурсий: местные жители-инуиты давно жили в современных домах, – и нырнул в одно из конусовидных жилищ, накрытое оленьими шкурами. У него было минут десять на то, чтобы устроить сеанс связи с «одуванчиком», ждущим указаний в полусотне километров севернее Канака, и направить беспилотник на поиски «странного».

В иглу было темно, однако это не помешало Данилину собрать передатчик из мобильника, ручки, ножа и футляра для бритвы. Не обращая внимания на неаппетитный запах внутри ветхого строения, Данилин включил вифон, быстро набрал кодовое слово «беркут». Через несколько секунд развернувшийся экранчик вифона отразил сначала алую звёздочку вызова, сменившуюся зелёной (код был принят), затем показал картинку – вид с высоты двадцати метров на поверхность острова под аппаратом.

Белое пространство с голубыми тенями, чёрные трещины, камни, расселины. И ничего больше.

Данилин, сообразивший, что белое пространство является снежно-ледяным покровом северной части Гренландии, подключил навигатор. Стало видно, что «одуванчик» висит в сорока девяти километрах северо-восточнее Канака и находится в рабочем состоянии. Ни американские спутники, контролирующие территорию острова, ни колдовские системы жрецов Геократора обнаружить его не смогли.

– Славно… – прошептал Данилин, набирая комбинацию цифр – программу для компьютера аппарата.

В соответствии с этой программой «одуванчик» должен был исследовать небольшую долину среди льдов Аванерсуака, где прятался вход в систему тоннелей – по расчётам специалистов ВВС – и где, по сведениям разведчиков, месяц назад объявился какой-то необычный объект.

«Ищи», – набрал Данилин слово, соответствующее включению программы.

Пейзаж под телекамерами «одуванчика» сдвинулся с места, повернулся, горизонт раздвинулся: аппарат поднялся на полкилометра выше.

Понаблюдав за его манёврами, Данилин быстро разобрал передатчик, рассовал «невинные» с виду предметы по карманам и вышел из иглу, предварительно ощупав местность внечувственным «локатором». Пробыл он внутри эскимосского жилища всего шесть минут, и за это время вблизи поселения не появился ни один подозрительный человек.

Агент Компании «Хорьх УПС» Фридрих Герберштейн не заинтересовал местные спецслужбы до такой степени, чтобы те организовали за ним слежку.

До вечера, относительного, конечно, так как солнце действительно не собиралось скрываться за горизонтом, Данилин успел оплатить в туркомпании «Суиссун» экскурсию в Сьорапалук и сходить в местный ресторанчик «Топпен», где послушал джаз в исполнении аборигенов-иннуитов. А в гостинице мобильник сыграл ему «бетховенскую оду», что означало: «одуванчик» наткнулся на что-то интересное и хочет показать находку оператору.

Данилин поплотней упаковал «блоху» на старой куртке, чтобы та не смогла не только ничего увидеть, но и услышать, собрал передатчик.

Объёмный экранчик органайзера раскинулся зеленоватым эфемерным кубиком размером с две человеческие ладони, подмигнул красной и зелёной звёздочкой. В его растворе показалась испещрённая тенями, бугристая ледяная поверхность плато. В ней протаял шрам – это начиналась ложбина, к которой и направлялся беспилотник. А точно посреди ложбины вырастала вверх… самая настоящая гигантская капля воды!

Данилин надавил на глазные яблоки пальцами, вгляделся в мерцающее изображение странного объекта.

Ничего не изменилось.

Над ложбиной красовалась огромная, стометрового диаметра и пятидесятиметровой высоты прозрачная водяная опухоль! Истинная капля, только набухшая не на обрезе крана, а выпирающая из земли в небо! Лучи солнца пронизывали её насквозь, собираясь в пучок, как в линзе. Опухоль-капля иногда подрагивала, покрываясь, как чешуёй, рябью мелких волн, однако продолжала невозмутимо сохранять свою форму, словно издеваясь над законами физики и человеческим воображением.

– Шоб я вмер! – с расстановкой пробормотал Данилин на украинском. – Що це такэ?!

У подножия водяной горы правильной геометрической формы – ну, капля, и всё тут! – возник короткий блик.