Под струной

– Почему Белоруссии? Прилетают отовсюду, из других городов и даже стран, особенно из Европы. Нам есть что показать и что рассказать.

Провожатая остановилась у входа в белый одноэтажный флигель с резными воротцами и такими же резными деревянными ставнями и наличниками на окнах.

– Вот, пожалуйста.

– Как вас зовут?

– Зося. – Девушка смутилась. – Извините, я побегу.

Денис проводил её глазами, радуясь непосредственности юной служительницы музея, и шагнул к резному крылечку с четырьмя гранитными ступенями. Дверь открылась без малейшего скрипа. За ней располагался небольшой холл с деревянным дубовым полом и двумя лавочками. На стенах висели иконы, изображавшие каких-то убелённых сединами старцев. Пахло в помещении свежескошенной травой и чуть-чуть ладаном.

Открылась одна из трёх дверей – также деревянных, с резными пластинами, вышла Аурика в тёмно-синем унике официала космической службы.

– Привет, – сказал Денис, внезапно пожалев, что заявился без цветов. – Я не знал, что твоя бабушка служит в этом музее.

Аурика отступила в сторону.

– Проходи.

Денис засомневался в необходимости встречи, но виду не подал, прошёл внутрь комнаты, вдохнув волну знакомого возбуждающего запаха Аурики. Комната оказалась вполне современной столовой, обладавшей барной стойкой и обставленной как игровой клуб любителей истории. Здесь отдельной группой стояли кресла с приставками дополнительной реальности, журнальный столик, книжные полки с настоящими бумажными книгами, а по стенам висели картины маслом, воскрешавшие страницы древнерусской истории.

Денис искренне удивился.

– Вот это сюрприз! Неужели есть любители такого вида времяпровождения?

– И много, – усмехнулась Аурика. – Хотя в принципе в эту комнату заходят только работники музея, гости очень редко. Садись. Есть хочешь?

– Нет, благодарствую, если только чай или кофе.

Аурика прошла за стойку бара, включила кофе-комбайн, что-то набрала на клавиатуре.

– Тебе какой чай?

Денис, ожидавший, что ему предложат что-нибудь алкогольное, замешкался.

– Зелёный, с чабрецом, если позволите.

– У нас одинаковые вкусы, майор, но я буду кофе.

– Тогда и я тоже.

– Руссиано?

– А ты?

Аурика набрала код, дождалась утробного ворчания автомата.

– Я предпочитаю малагасийский с лаймом.

– Не поверишь, я тоже.

– Не поверю. Так чай или кофе?

Он подошёл ближе.

– Кофе. Что такое ГНАП?

Брови Аурики взлетели на лоб.

– Ты о чём?

– На борту глайдера у дома написано ГНАП.

– Аббревиатура слов «государственный национальный авиапарк». Обслуживает чиновников высшего звена Беларуси.

– А я расшифровал как «главный независимый административный парк». Какое отношение ГНАП имеет к космосу?

– Почему к космосу?

– Ну, ты ведь полковник военно-космических сил России, капитан новейшего космического фрегата.

– Руководитель гомельского отделения ГНАП мой отец.

Денис с любопытством посмотрел в глаза женщины.

– Хорошие у тебя связи, капитан.

– Не жалуюсь. – Аурика подала ему чашку кофе на блюдечке, бросила в чашку ломтик лимона. – Извини, лайма здесь нет.

– Сойдёт.

– Жаль, обстановка не позволяет расслабиться и отдохнуть нормально. Мне завтра утром надо быть на космодроме.

– Мне тоже. Здешняя девчонка, что меня встретила…

– Зося, управляет хозяйством музея и волонтёрами.

– Она сказала, что заведующая музеем твоя бабушка.

– Бабушка – директор, да и то номинально, возраст уже серьёзный, не позволяет напрягаться, да и сердце пошаливает. Вот, увезла «Скорая».

– Надеюсь, ничего серьёзного?

– Гипертонический криз. Я тоже надеюсь, что её поднимут. Не стой столбом, присаживайся. – Она села у стола.

– Похоже, я не ко двору.

– Нет, я хочу расслабиться, ты правильно сделал, что прилетел. Вряд ли в будущем нас ждёт ситуация покомфортней. Проблема с «Бичом» ещё не решена.