– Чего? – не понял Кузьма.
Юэмей Синь улыбнулась.
– Паньтао в китайской мифологии – персик, дающий бессмертие. Предлагаю использовать этот термин в качестве названия операции и собственно ТФ-эмиттера. Не будем же мы наш проект называть по-старому – «Потрясателем Мироздания».
Мужчины обменялись короткими взглядами, но никто не возразил.
– Я закончил два цикла расчетов, – сказал Кузьма. – Однако решения пока не нашел. Для уничтожения «зеркал» требуется гиперволна с возбуждением солитонных кластеров, способных вызвать резонанс «зеркал» без сотрясения всей метрики Вселенной. Теоретически это возможно, и все же универсального решения скорее всего не существует.
– Что вы хотите сказать?
– Каждое «зеркало» придется уничтожать индивидуально.
– Это потребует слишком много времени и средств. Необходима одноразовая акция. Учтите, Наблюдатель не стал бы вмешиваться и уничтожать «Потрясатель» просто ради развлечения, значит, угроза реальна, и «Потрясатель» можно доделать.
Кузьма опустил голову, пробормотал:
– Я учту.
– Постарайтесь решить проблему побыстрее, время не ждет. – Юэмей Синь посмотрела на пошевелившегося директора УАСС.
Тот проворчал:
– Боюсь, у нас меньше времени, чем мы думаем. В Правительстве активизировались те, кто хочет взобраться на вершины власти, используя любую возможность.
– Ты имеешь в виду Мехти? – понимающе кивнул Игнат.
– Министр безопасности давно ведет политику дестабилизации властных структур, и если он вдруг начал громче всех кричать, что мы не справляемся с работой, а «Потрясатель» – опасен и его надо немедленно уничтожить, значит, Наблюдатель начал действовать и в социальной сфере.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что у Наблюдателя в Системе есть агентура, – ответила за Филиппа Юэмей Синь. – И ее надо искать и обезвреживать.
Игнат скептически сморщился.
– Попробуй обезвредь Артура Мехти…
– Доберемся и до него, – возразила начальница контрразведки. – Мы не даром едим свой хлеб и кое-что имеем в досье на господина министра. Но нам нужны основания для более решительных действий, а эти основания можете дать только вы, сяньшэн, – Юэмей глянула на Кузьму совсем не по-женски, – и вы. – Взгляд на Германа. – Потому что только от вас теперь зависит, как скоро мы получим сведения о миссии мантоптеров и расчеты по «паньтао».
Герман хотел что-то сказать в ответ, но посмотрел на задумчиво-мрачного Кузьму и передумал. Филипп Ромашин понял его чувства, едва заметно улыбнулся.
– Они сделают все, что от них зависит, тайтай[17 - Тайтай – обращение к молодой женщине в Китае.], и даже больше. Я их знаю. Хотя времени, конечно, мало. Меня почему-то особенно тревожит второй зеркальный «мяч» – «футбольный». Уж больно он велик – почти равен Земле! Мне кажется, он решает иные задачи, нежели первый.
– Знать бы, какие это задачи… – вздохнул Игнат, помолчал и повернулся к Реброву. – Что ты там намекал насчет Солнца?
– Просто поинтересовался, чем может закончиться рандеву «мяча» с нашим светилом, – ответил комиссар. – А что?
– Возможно, оно и есть цель Наблюдателя.
– Солнце?!
– Почему бы и нет? А вдруг этот «мячик» его действительно взорвет ко всем чертям?
– Зачем это Наблюдателю?
– Мы ему мешаем, где-то наступили на лапу в космосе, вот он и решил разом покончить с цивилизацией.
– Не проще ли покончить с ней, уничтожив Землю?
– За Землей еще надо погоняться, тем более что мы будем ее защищать, а Солнце – вот оно, запускай в него мину и жди. Ты можешь исключить такой вариант?
Ребров хмыкнул, снова помолчал, привычно потеребил пальцами подбородок.
– Не могу. Но не вижу причин, по которым Наблюдатель мог бы предъявить нам претензии. Раньше он действовал достаточно мягко. К тому же он должен понимать, что таким образом не остановит экспансию человечества, расширение контролируемой нами зоны Галактики.
– Вот почему так важно знать о намерениях мантоптеров, – сказала Юэмей Синь. – Что заставило их пересечь пространство между рукавами галактической спирали? Какое важное сообщение они несли?
– Еще не доказано, что они его хотели передать нам.
– Зато доказано, что их гибель – результат столкновения корабля с «зеркалом», точнее, с «мертвяком».
Ребров мельком посмотрел на Германа.
– Компьютер космолета запустить не удалось?
– К сожалению, основной массив его памяти уничтожен, – виновато ответил молодой ксенопсихолог. – Но я не оставляю надежды решить проблему через мента-сканирование мантоптеров. Если только мне разрешат эту операцию.
Ребров кивнул, покосился на директора УАСС.
– Когда Даль-разведка планирует экспедицию в Змееносец?
– Старт перенесен на двадцать девятое марта. Если все сложится удачно, уже через десять дней после старта они подойдут к шаровому скоплению с циркониевой звездой. А сколько им понадобится времени на поиски родины мантоптеров, одному богу известно.
Помолчали. Затем Филипп Ромашин уперся кулаками в пол и встал. За ним поднялись остальные гости и хозяйка.
– Итак, судари мои, у нас три приоритетные задачи: «Потрясатель», то бишь «паньтао», корабль мантоптеров с его дохлым инком и… Солнце. Интуиция мне подсказывает, что последняя проблема самая важная. – Он помедлил и процитировал: – Как сказал Сократ: например, если угодно, о Солнце достаточно будет, по-моему, сказать, что оно самое яркое из всего, что движется вокруг Земли[18 - Платон. Теэтет.]. – Он посмотрел на Кузьму. – Я еще раз советую тебе нанести визит Яну Лапарре и Керри Йосу. Они могут дать дельный совет.
– Какой совет могут дать старики?—вполголоса заметил Кузьма.
Филипп нахмурился.
– Они, конечно, старики, но ведь мудрость не имеет возраста? В отличие от глупости. Слетай, поговори, возможно, получишь ключ к новым расчетам.
Кузьма смешался под взглядами присутствующих, промямлил:
– Хорошо, я у них побываю.
Все потянулись к выходу. Юэмей Синь смотрела им вслед до тех пор, пока все не вышли, и позвала: