Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)

Артем не ответил. Не хотелось думать, что с момента высадки Червей на кладбище иксоидских боевых роботов прошел миллион лет и что их корабль-матка уже не в состоянии послужить транспортным средством. Потому что идея, которая пришла ему в голову, как раз и состояла в том, чтобы использовать корабль по его прямому назначению. Изучить, запустить и направить на родину Червей, где можно было попытаться найти активный контур «червивого» метро и перебраться с его помощью на Полюс Недоступности. А уж оттуда связаться с Калаевым, сообщить ему новость об Ульрихе и о поступке Селима фон Хорста. Который, по сути, пожертвовал собой, чтобы предупредить человечество об опасности новой войны с роботами негуман. Правда, у Артема еще теплилась надежда, что Селим жив. Но, для того чтобы убедиться в этом, надо было вернуться на кладбище моллюскоров.

Группа собралась у колодца с ковчегом.

Вызвали «мустанг».

– Обнаружил три ниши с тонкими мембранами, – доложил инк аппарата, – за которыми просматриваются объемы пустого пространства. Обследую корпус корабля на глубине ста сорока метров…

– Отставить! Возвращайся и покажи найденные ниши.

– Это наверняка люки, – обрадовался Роман. – Я же говорил, кибер справится. Только как мы их откроем?

– Что-нибудь придумаем.

Появился «мустанг», сверкая прожектором.

Безопасники пристроились за ним и нырнули в темноту щели, включая нагрудные фонари.

Первая ниша, за которой кибер обнаружил нечто вроде коридора или тамбура, оказалась на шестьдесят метров ниже поверхности дна «червивого» космопорта. Она была диаметром около восьми метров, и в нее вполне мог поместиться любой Червь Угаага.

– Толщина перегородки пять метров, – сказал Роман, пообщавшись с «мустангом». – Чем будем пробивать? Неймсом или «глюком»?

Артем вспомнил свое первое знакомство с ковчегом, правда, не Червей, а гиперптеридов. Тот корабль, перевозивший в трюмах боевых гиперптеридских роботов – «джиннов», лежал на дне болота, и Артему, Селиму фон Хорсту и Зари-ме пришлось порядком помучиться, прежде чем они смогли проникнуть на борт корабля.

– Наши неймсы маломощны, долго провозимся. Пустим в ход «глюк». Но так как мы не знаем, живы ли защитные системы ковчега, лучше всего в момент удара всем удалиться на безопасное расстояние.

– Ты прав, рисковать надо с умом.

– Здравое рассуждение.

– Стараюсь, ваше благородие!

Выбрались обратно на белый свет, объяснив инку «мустанга», что от него требуется.

Артем подождал немного, борясь с переживанием дежавю, скомандовал:

– Огонь!

Инк включил «глюк». Но ничего особенного не произошло. Лишь из щели между корпусом ковчега и каменной толщей космодрома вылетел приглушенный взвизг. Луч «раздирателя кварков» разрушал любой материал без особых эффектов, превращая его в сгусток плазмы, в облако элементарных частиц.

– Киб? – позвал Артем. – Что молчишь?

– Задание выполнено, – доложил «мустанг». – Стена пробита. Расширяю проход.

Артем нырнул в щель, опустился к сверкающему прожектором «мустангу», окруженному тающим облачком дыма.

Мембрана люка, если это и в самом деле был люк, была продырявлена, кибер деловито расширял отверстие, и Артем почувствовал мимолетное сожаление, на этот раз связанное с мыслью, что им приходится проникать на борт гиганта силой. Потом пришла другая мысль: если корабль Червей не отреагировал на атаку, значит, его автоматика давно прекратила существование, а сам он превратился в гору мертвого металла и камня.

Включили фонари, пролезли в пробитую кибером дыру и оказались внутри помещения сферической формы, своеобразный тамбур, из которого в разные стороны отходили два круглых в сечении коридора с оплывшими складчатыми стенами буро-красного цвета. Стены сферы тоже состояли из наплывов, ям и бугров, а их цвет был сиренево-оранжевый, с беловатым налетом, словно здесь когда-то текла вода, оставив после себя солевые отложения.

Артем прислушался к своим ощущениям.

Когда они с Селимом проникли на борт ковчега гиперптеридов, на них обрушилась волна пси-излучения, пронизывающего весь корабль, отстроиться от которого так и не удалось. Пси-звон сопровождал разведчиков повсюду, словно рядом с ними все время звенела басовитая гитарная струна.

Здесь же, внутри ковчега Червей, стояла полнейшая тишина. И в душе снова шевельнулось сожаление, теперь уже по поводу того, что корабль скорее всего давно и безнадежно мертв.

– Куда дальше? – осведомился Роман, озираясь.

– Надо найти императив-центр ковчега.

– Рубку управления, что ли?

– Нечто вроде этого.

– Допустим, мы это сделаем. Что ты задумал?

– У нас только два варианта выбраться с этой планеты и вернуться на Землю. Первый – с помощью моллюскора. То есть надо найти еще живого робота и каким-то образом уговорить его отправить нас домой. Второй вариант – ковчег Червей. Если сможем запустить его и объяснить инку, куда надо лететь, он доставит нас в Солнечную систему или хотя бы в мир Червей.

Роман скептически хмыкнул.

– Оба варианта из разряда «дохлых».

– Предложи свой.

– Что тут предлагать…

– Тогда вперед!

Отряд направился в один из коридоров, уходящих в чрево корабля гигантской петлистой кишкой.

Уже после прохождения первых встретившихся на пути помещений стало ясно, что ковчег Червей мало чем отличается от гиперптеридской машины пространства, которую штурмовали Артем вместе с фон Хорстом и Зари-мой. Черви Угаага, как и разумные «птице-насекомые», пришли сюда из другой Вселенной, где царили иные физические законы и пропорции, а метрика пространства не исчислялась тремя измерениями.

Коридор, начинавшийся от сферической полости тамбура, привел беглецов сначала в помещение, проросшее рядами «опухолей» с грибообразными выростами, а потом в огромную пещеру неопределенных очертаний с оплывшими стенами и ребристым «корытом» пола. Форма пещеры на самом деле складывалась из множества пересекающихся объемных фигур: сфер разного диаметра, эллипсоидов, гиперболоидов, цилиндров, – но на первый взгляд это сочетание форм казалось хаосом и действовало на психику угнетающе.

– Очень похоже… – пробормотал Артем.

– Ты о чем? – не понял Мигуля.

– Внутренности этой колымаги похожи на интерьеры гиперптеридского ковчега. Прямо почти один к одному.

– Может быть, они в какой-то мере родственники?

Артем озадаченно посмотрел на безопасника, качнул головой.

– Хорошая мысль. Надо будет поделиться ею с Гилбертом.

– Кто это?

– Мой знакомый из ИВКа, Гилберт Шоммер, ксенопсихолог, биолог, философ. Он занимается проблемами контактов с негуманами.