От Пекина до Берлина. 1927–1945

Генерал М. С. Шумилов, его ближайшие помощники, члены Военного совета 3. Т. Сердюк, К. К. Абрамов, начальник штаба И. А. Ласкин относились ко мне внимательно. Мы как-то быстро нашли общий язык, работали дружно, слаженно, проявляя постоянную заботу друг о друге. (Такая дружная обстановка сохранилась до последних дней моего пребывания в этой армии). И тут вдруг они потеряли меня.

Их тревога была, конечно, не напрасной. В ту пору бывали случаи, когда такие «блуждающие» генералы не возвращались совсем – погибали или попадали в плен.

Когда я вошел в землянку, Шумилов, увидев меня, громко закричал:

– Вот он, нашелся!

Он тут же позвонил начальнику штаба фронта и доложил ему о моем появлении.

Вскоре в землянку вошел член Военного совета. Меня упрекали и ругали, но на их лицах я видел нескрываемую радость. Долго не получая от меня известий, они, оказывается, дали указание Людникову и другим командирам частей разыскивать меня на поле боя, найти хотя бы разбитую машину. Но случилось так, что я вернулся жив-здоров и на своей машине.

2

Четыре корпуса из пяти, входившие в состав 6?й армии Паулюса, 23 августа устремились в наступление с плацдармов восточного берега Дона. По плану Паулюса 8?й армейский корпус должен был наступать через Котлубань, Кузьмичи и Ерзовку, обеспечивая всю операцию с севера; 14?й танковый корпус – через Бородкин, разъезд Конный на Рынок, Спартановку; 51?й армейский корпус – через Россошки, Гумрак непосредственно на город; 24?й танковый корпус – туда же из района Калача через Карповку. 17?й корпус оставался за Доном.

4?я танковая армия Гота продолжала наступление, нанося главный удар с юга через Тундутово.

6?я армия Паулюса и 4?я танковая армия Гота с 20?х чисел августа вступили в тесное оперативное и тактическое взаимодействие.

48?й танковый и 4?й армейские корпуса армии Гота, начав наступление 21 августа, вклинились в стыке 64?й и 57?й армий в направлении Тундутово на 15 километров. Создалась угроза прорыва армии Гота с юга к Сталинграду и к Волге.

Командующий Юго-Восточным и Сталинградским фронтами А. И. Еременко для усиления обороны против 4?й танковой армии Гота снял с фронта 62?й и 4?й танковой армии четыре истребительных противотанковых артиллерийских полка, четыре гвардейских минометных полка и 56?ю танковую бригаду перебросил на угрожаемый участок 57?й армии южнее Сталинграда. Эти части помогли остановить наступление армии Гота, но их переброска с Дона на юг ослабила оборону 62?й и 4?й танковой армий, в стыке которых 6?я армия Паулюса подготовилась к наступлению на Сталинград с запада.

Планируя выход к Волге севернее города, захватчики одновременно стремились глубоко охватить правый фланг 62?й армии. Они, по-видимому, старались самым пунктуальным образом выполнить план окружения 62?й и 64?й армий, смыкая клинья, идущие с запада и юга по самому берегу Волги.

Получив приказ Гитлера взять Сталинград к 25 августа, немецко-фашистские полчища, не считаясь ни с какими потерями, рвались к Волге. Наступил трагический день города, день 23 августа 1942 года, когда нескольким пехотным и одной танковой дивизиям противника ценой огромных потерь удалось прорвать оборону 62?й армии на участке Вертячий – Песковатка. В образовавшийся прорыв немецко-фашистское командование бросило несколько пехотных, две моторизованных и одну танковую дивизию 14?го танкового и 8?го армейского корпусов.

Передовые части врага, поддержанные ста танками, вышли севернее поселка Рынок к Волге.

Создалась чрезвычайно опасная ситуация. Малейшая наша растерянность, малейшее проявление паники были бы гибельны. Гитлеровцы учитывали это. Именно для того, чтобы вызвать панику, и, воспользовавшись ею, ворваться в город, днем 23 августа они бросили на Сталинград армаду бомбардировщиков. За день было совершено около двух тысяч бомбардировочных вылетов. Воздушные налеты врага еще ни разу за всю войну не достигали такой силы. Огромный город, протянувшийся на пятьдесят километров вдоль Волги, был объят пламенем. Горе и смерть вошли в тысячи семей. Наши части ПВО 23 августа сбили около 90 самолетов противника. До темноты бомбардировка не прекращалась.

Однако эта ужасающая бомбардировка не вызвала паники, не посеяла смятения в ряды защитников Сталинграда. На призыв Военного совета фронта и партийной организации города воины и горожане ответили достойно. Знаменитые заводы – Тракторный, «Баррикады», «Красный Октябрь», электростанция стали бастионами обороны. Рабочие ковали оружие и вместе с войсками отстаивали заводы. Седые ветераны царицынской обороны, сталевары и тракторостроители, волжские матросы и грузчики, железнодорожники и судостроители, служащие и домохозяйки, отцы и дети – все единодушно выступили на защиту родного города. Вскоре на помощь им подошли воинские части генерала Сараева, полковников Горохова, Андрюсенко, подполковника Болвинова.

Сражение принимало все более ожесточенный характер. Каждый шаг гитлеровцам приходилось завоевывать ценою огромных потерь. Чем ближе немецко-фашистские орды подходили к городу, тем напряженнее становились бои, тем бесстрашнее дрались советские воины. Если прибегнуть к сравнениям, то наша оборона в те дни напоминала пружину, которая, сжимаясь, увеличивает свою упругость.

Вот что пишет об этих боях первый адъютант армии Паулюса. «Советские войска сражались за каждую пядь земли. Почти неправдоподобным показалось нам донесение генерала танковых войск фон Виттерсгейма, командира 14?го танкового корпуса… Генерал сообщил, что соединения Красной Армии контратакуют, опираясь на поддержку всего населения Сталинграда, проявляющего исключительное мужество… Население взялось за оружие. На поле битвы лежат убитые рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в окоченевших руках винтовку или пистолет. Мертвецы в рабочей одежде застыли, склонившись над рулем разбитого танка. Ничего подобного мы никогда не видели…» (Выделено мною. – В. Ч.).

В эти же дни на фронте, в районе Малых Россошек, в сорока километрах западнее Сталинграда, отличились 33 воина 1379?го стрелкового полка 87?й стрелковой дивизии 62?й армии во главе с заместителем политрука комсомольцем Леонидом Ковалевым. Оказавшись в полном окружении, бойцы не отступили. 70 фашистских танков штурмовали позиции героев. У воинов кончился запас продовольствия. Стояла жара, а у людей не было ни капли воды. Но бойцы не дрогнули. В этом бою они сожгли 27 танков и уничтожили около 150 фашистов.

Встретив серьезное сопротивление на подступах к Сталинграду, гитлеровское командование стало наращивать силы. Сражение приобретало все больший размах.

Севернее города 23 августа гитлеровцы вышли к Волге, но расширить прорыв и захватить северную часть Сталинграда им не удалось. Поселки Рынок, Спартановка, Орловка, где была своевременно организована оборона, стали неприступной преградой. В боях на северной окраине города участвовали сотни трудящихся, бойцы зенитной артиллерии ПВО, которые стояли плечом к плечу с воинами 62?й армии. Здесь фашисты в город не прошли.

На юге, на участке 64?й армии фашистам также не удалось прорваться к Волге. Они были основательно побиты контратаками наших войск.

Наиболее слабая оборона была в это время в районе станции Котлубань и разъезда Конный – на правом фланге 62?й армии. Если бы от разъезда Конный захватчики повернули хотя бы две дивизии вдоль железной дороги на юг, то они могли бы легко выйти к станции Воропоново, в тыл 62?й и 64?й армиям, и отрезать их от города.

Но гитлеровские генералы, по-видимому, хотели одним выстрелом убить двух зайцев – захватить с ходу город и окружить все войска 62?й и 64?й армий. Они так увлеклись этим, что не заметили возрастающего упорства советских войск, растянутости своего фронта наступления и коммуникаций. Их расчет на создание паники и неуверенности, которые они надеялись вызвать варварской бомбардировкой, провалился. Население города выдержало этот жесточайший удар.

Фронт обороны 62?й и 64?й армий в конце августа проходил от поселка Латашинка через Рынок, Орловку, поселок Советский, Ляпичев и далее на юго-восток по рекам Ерик и Мышкова до Васильевки, затем через совхоз имени Юркина по железной дороге до станции Тундутово.

Войска 62?й и 64?й армий находились по существу в мешке, дно которого было на берегу Дона у поселка Ляпичев, а края на севере у Рынок на Волге и у станции Тундутово на юге. Чтобы и на юге от станции Тундутово пробиться к Волге у Красноармейска, 4?й танковой армии Гота нужно было пройти 15 километров по прямой.

В штабе Гитлера оценивали обстановку как благоприятную для быстрого захвата Сталинграда и его пригородов. Поэтому Гитлер потребовал от генералов Паулюса и Гота 25 августа захватить Сталинград. Войска 62?й и 64?й армий находились в труднейшем положении.

Выручить наши войска могли только решимость и упорство всех, начиная от бойцов до командующего фронтом. Мы знали решение Ставки Верховного Главнокомандования, лично Сталина, что за город будем сражаться всеми силами. Мы понимали, что судьба и результат кампании всего 1942 года решается здесь, на Волге.

Сталинград в 1942 году оказался, как Москва в 1941 году, таким объектом, в котором сошлись главные стратегические, политические, экономические и престижные цели и задачи всей войны. Накал боев на Волге дошел до такой степени, что осенью 1942 года весь мир замер. Все зависело от того, удержат ли советские войска Сталинград.

Несмотря на тяжелую обстановку, войска 62?й и 64?й армий не только оборонялись, но и наносили сильные контрудары по главным силам противника. Особенно было важно в последней декаде августа остановить южный клин противника, который двигался от Котельниково через станцию Тундутово к Волге. Его продвижение грозило окружением всех наших сил в районе Сталинграда.

Ставка Верховного Главнокомандования систематически усиливала войска Сталинградского и Юго-Восточного фронтов. С 1?го по 20 августа было направлено 15 стрелковых дивизий и 3 танковых корпуса, но прибытие их на фронт задерживалось из-за ограниченной пропускной способности железных дорог. Из общего числа стрелковых дивизий только 5 прибыли в район Качалинской к 20 августа, а танковые корпуса могли прибыть под Сталинград не ранее 23–24 августа. В связи с создавшейся напряженной обстановкой между Доном и Волгой, эти прибывающие соединения командующему фронта приходилось вводить в бой поспешно, часто без ориентировки на фронте и без подготовки к бою.

Прибывшая из резерва Ставки 315?я стрелковая дивизия 23 августа форсированным маршем направлялась в район Городище для занятия обороны на внутреннем обводе. Во второй половине дня эта дивизия была атакована на марше авиацией, а затем танками противника, прорвавшимися из района Вертячий.

35?я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Глазков В. А., должна была занять оборону на среднем оборонительном обводе. Ее части только ночью 23?го могли выйти на рубеж обороны своими передовыми отрядами. Южнее станции Котлубань передовой отряд дивизии под командованием капитана А. А. Столярова принял бой с крупными силами танков и мотопехоты противника. Пять раз бросались фашисты в атаку на позицию этого передового отряда, но каждый раз с потерями откатывались назад. В разгар боя выбыл из строя капитан Столяров. В командование вступил капитан Рубен Руис Ибаррури, сын председателя ЦК Коммунистической партии Испании Долорес Ибаррури. В этом бою он был смертельно ранен.

Капитану Рубену Руису Ибаррури было посмертно присвоено знание Героя Советского Союза. Его прах покоится в городе-герое Сталинграде. Каждый год, в день смерти Рубена Ибаррури, можно видеть, как седая высокая женщина возлагает цветы на могилу героя. Это мать героя – Долорес Ибаррури.

35?я гвардейская стрелковая дивизия, атакованная превосходящими силами противника, не успев занять оборонительный рубеж, вынуждена была отойти в район Самофаловки.

Для ликвидации прорвавшегося противника к Волге были созданы две ударные группы. Первая – под командованием заместителя командующего Сталинградским фронтом генерал-майора Коваленко К. А., в составе 4?го и 16?го танковых корпусов, 84?й, 24?й, 315?й стрелковых дивизий получила задачу с утра 25 августа нанести удар в направлении балки Сухая Мечетка. Вторая группа в составе 2?го и 23?го танковых корпусов под командованием начальника ВТ и MB Сталинградского фронта генерал-лейтенанта А. Д. Штевнева нацеливалась через Орловку в общем направлении на Ерзовку. Этим двум группам ставилась задача совместными действиями окружить и уничтожить вражескую группировку, прорвавшуюся к Волге в районе севернее Сталинграда.

Для восстановления фронта обороны по левому берегу Дона было приказано: левому флангу 4?й танковой армии силами 27?й гвардейской и 298?й стрелковой дивизий ударом с севера на Вертячий уничтожить противостоящего противника и выйти на левый берег Дона на участке Нижне-Гниловский, Вертячий; 62?й армии правым флангом с приданными 35?й гвардейской стрелковой дивизии и 169?й танковой бригады наступать на Песковатка и к исходу дня овладеть рубежом Вертячий, Песковатка, соединившись на левом берегу Дона с 4?й танковой армией.

Штаб Сталинградского фронта продолжал оставаться в Сталинграде. Для удобства управления в районе Мал. Ивановки 26 августа был организован ВПУ (вспомогательный пункт управления), на котором находились заместитель командующего фронтом генерал-майор Коваленко К. А. и начальник штаба фронта генерал-майор Никишов Д. Н.

Удары групп генералов Коваленко и Штевнева поставили 14?й танковый корпус противника в тяжелое положение. 26 августа ширина коридора прорыва в районе Котлубань сократилась до 4 километров. Паулюс был вынужден снабжать этот корпус по воздуху.

Противник к этому времени успел организовать сильную систему противопехотного и противотанкового огня. Его авиация в эти дни проявила особую активность, еще на марше методически бомбила и обстреливала наши войска, не давая возможности в течение светлого времени организованно подготовиться и вступить в бой.

Контрудары левофланговых сил 4?й танковой армии и правофланговых частей 62?й армии с целью выхода на левый берег Дона на участке Нижне-Гниловский, Вертячий, Песковатка также не имели успеха.

Резервы Ставки, предназначенные для фронта, начали прибывать только 23 августа на станции разгрузки Фролово, Лог на удалении около 100 километров от района боевых действий и к кризисному моменту боя подойти не успели.

Особо надо сказать о работе связи в эти дни.

Связь и на второй год войны была у нас слабым местом. Гитлеровцы во всех звеньях использовали рации. У нас превалировала проводная связь. Она постоянно выходила из строя. Приходилось рассылать офицеров, что крайне затрудняло руководство войсками, разбросанными на степных просторах. Решение штаба фронта провести в жизнь не доставало ни времени, ни средств. Запаздывала из-за плохой работы связи и точная информация с передовой.

Война моторов требовала значительной большей мобильности во всех звеньях управления войсками, чем мы располагали в то время.

Мы отходили под усиливающимся давлением противника. Приказы со словечком «немедленно» частенько приходили в часть, когда уже были оставлены поименованные в приказах населенные пункты, а иной раз, переставала существовать, как боевая единица и та часть, которой надлежало выполнить приказ.

В дни грозной опасности особенно напряженно работала городская партийная организация. Городской комитет обороны под руководством первого секретаря обкома КПСС тов. Чуянова А. С. превратился в боевой орган Военного совета фронта. В заводских районах формировались рабочие батальоны для защиты своих заводов. Эти батальоны, сформированные из рабочих Тракторного завода, «Красный Октябрь», «Баррикады» и других предприятий, стали грудью на защиту своего города.

Партийные организации города и области, армии под руководством Военного совета фронта и политического управления развернули широкую неутомимую работу среди масс, направленную на быстрейший разгром врага. Сотни коммунистов шли на фронт, на передовую линию борьбы. Наряду с этим была развернута беспощадная борьба с проявлением какой бы то ни было паники и трусости. Коммунисты были впереди, на самых ответственных участках боя.

Ниже я привожу документ, который имел большое значение в обороне города. Воззвание Городского комитета обороны, возглавляемого секретарем Сталинградского обкома товарищем Чуяновым А. С.