Тайна пролива «Врата скорби». Том второй

– А про то, что в эти кубики добавок насыпали больше, тоже забыл сказать? Или тоже для чистоты? (командир усмехнулся, увидев как абхазец понурил голову – не очень низко, кстати), – во сколько раз больше – в два?

– Точно! – тут же вздернул кверху голову Георгий, – а в следующем ряду…

– Ладно уж, – остановил его полковник, – чистота, так чистота.

В пятом ряду один из кубиков не поддался, как не пытался Кудрявцев стереть его в порошок двумя руками; однако под ударом кувалды, направляемой все теми же руками, развалился на куски. В седьмом ряду еще один – тоже контрольный, как догадался профессор по довольному лицу руководителя эксперимента – не поддался уже никаким усилиям. До десятого ряда решили не продолжать, сэкономили время.

А вердикт профессор Арчелия огласил тут же:

– В общем, друзья, мы теперь знаем, как сделать наш будущий город несокрушимым. Вопрос – нужно ли нам опять собирать эти «легирующие добавки», или обойдемся чисто русским вариантом?

– Ага, – конечно первым выразил свое мнение Толик Никитин, – придет какой-нибудь киргиз – такой же, как наш товарищ полковник… Ну, не совсем такой, конечно – таких больше нет и быть не может (это находчивый тракторист мгновенно отреагировал на общий гул недовольства); шепнет что-нибудь по-своему, по-киргизски, дунет-плюнет и все – нет больше нашей хаты.

Такую возможность представили наверное все, потому возражать Анатолию никто не решился. А вот профессор Романов как раз такую, или подобную возможность совсем недавно рассматривал, поэтому первым нарушил молчание:

– Если кто-то и сможет разрушить это, – Алексей Александрович показал пальцем на немногие оставшиеся целыми кубики, – скорее всего он тоже будет говорить на русском языке…

– Ну да, – прервал его язвительно Никитин, – фразами типа про денатурат.

– Или про Толика, – вернул ему усмешку профессор.

– Хорошо, – прервал перепалку полковник Кудрявцев, – начинаем делать блоки с полным комплектом добавок, с максимально возможной концентрацией. Это для цитадели – центрального здания. А для заборов можно и обычной пластмассой обойтись. С них и начнем строительство.

– А я думал, с цитадели, – озадаченно протянул комендант, – разве это не самое важное?

– Правильно, – согласился командир, – но ведь тебе еще фундамент надо выкопать. Какой там объем грунта?

– Если брать с запасом – почти тысяча кубов на каждый метр вглубь. Так у нас же экскаватор есть!

– Вот пусть и снимет верхний слой – до песка. А там вручную, по десять литров – или сколько там нужно на один блок? И блоки сразу в дело. Огораживайся, Валерий Николаевич от врагов, а заодно… от «друзей» незваных.

– Это же какой объем нужно перелопатить?! – ужаснулся Ильин, – не будем же мы заставлять девчат таскать песок.

– Ну, трубы-то таскать заставил, – не преминула подколоть его бывшая супруга, – надо будем, и песок потаскаем.

– Не пойму я тебя, Ирина, – шутливо нахмурил брови командир, – то ты грозишься оставить нас без детей, то, как Павка Корчагин, хочешь увлечь подруг на никому не нужные трудовые подвиги. Вот пусть наши ученые и технические умы продумают, как автоматизировать процесс, или, по крайней мере, механизировать. А не придумают…

– Придумает командир, – опять быстрее всех отреагировал тракторист.

А полковник Кудрявцев очень странно отреагировал на откровенный подхалимаж:

– Я уже придумал, – усмехнулся он…

На переговоры с неандертальцами командир пошел один.

– Подойдете позже, – велел он профессору и Оксане, а заодно и остальным разведчикам, – соврете, что ходили проведать новорожденного и его мать… Хотя, зачем врать – сходите и проведайте; а я посижу, подожду наших «друзей». Позову вас, когда понадобитесь.

Разведгруппа дисциплинированно направилась к медицинскому фургону, а Александр Николаевич занял место за столом, который вчера так и не убрали. А чего убирать – до очередного дождя (если только окажется верной поговорка про дождичек в четверг) еще два дня, а дикие копытные, да и хищники тоже, давно натоптали себе новые тропы – далеко за границами лагеря.

Вот к командиру присоединились три гиганта; четвертому – мелкому – дикарю стул не предложили. Минут пять спина полковника (а он, естественно, сидел на ближайшей русскому лагерю стороне) оставалась неподвижной. Наконец он вроде как широко потянулся, и разведчики поняли – это сигнал.

На столешнице лежали только три ожерелья, так что всем, кроме самого Кудрявцева с супругой и профессора Романова пришлось ограничиться созерцанием односторонней пантомимы. Больше всех махал руками Алексей Александрович. Неандертальцы сидели истуканами; выплевывал сквозь зубы скупые слова только старый вождь. Командир отвечал такими же лаконичными фразами.

На удивление, дикарь согласился на все условия полковника: племя строит становище там, где укажет Кудрявцев (или человек, им уполномоченный), но не вблизи реки – требование Денату. Люди обеспечат их питьевой водой (что за водо-, точнее рекобоязнь у дикарей?). Ну и свежей добычей.

Великий охотник может понадобиться в любой момент – когда старый вождь сможет разбудить и призвать Спящего бога. А поскольку командир не собирался таскаться по пятам вождя, рядом с полковником за пределами лагеря всегда будет посланник Денату – правнук Ден, который сегодня сидит напротив профессора и скалит зубы, не решаясь, впрочем, повернуть голову налево, к Оксане Кудрявцевой. Этот самый Ден, молодой отец, который к сообщению о состоянии сына и его матери отнесся весьма и весьма равнодушно, оказывается, был лучшим, и практически единственным охотником в племени, поэтому…

От других услуг и преференций дикари в лице вождя категорически отказались. Единственно – попросили хотя бы на час каждый вечер предоставлять аккордеонистку – видимо, настоящая музыка была способна затронуть сердца даже таких, по сути чуждых всему человеческому существ. С полной гарантией безопасности Жадовой, естественно.

В свою очередь племя обязалось поставлять ежедневно по десять крепких мужчин в качестве неквалифицированной рабочей силы – бери больше, кидай дальше! Тут профессор в очередной раз взмахнул руками и искренне улыбнулся – он понял, что будут брать дикари, и куда кидать.

На этом саммит завершился, и одна из высоких (в прямом и переносном смысле) сторон отправилась к соплеменникам в сопровождении вооруженных автоматами Левина и Марио – им предстояло согласовать место стойбища, удобное и безопасное – в первую очередь для людей. А остальные разведчики терпеливо ждали, когда командир решит, что тонкий слух дикарей не сможет улавливать его слов. Одно ожерелье осталось лежать на столе – для связи с Деном; Кудрявцев опять перебирал его, словно четки. Что он хотел выжать дополнительно из этого образца неизвестно чьих технологий (не сами же дикари их изготовили!), так и осталось неизвестным. Полковник, дождавшись, когда «высшие» дикари под конвоем удалятся на достаточное, на его взгляд, расстояние, рассказал остальным разведчиком, чем закончились переговоры.

– А потом? – задал вопрос Никитин.

– Что потом?

– Ну, потом, когда покончим с этим Спящим богом, как будем разбираться с ними?

– Ага, – засмеялся командир, – не «если», а сразу «когда»? Молодец, так держать. Вот когда покончим, тогда и решим. А сейчас гадать бесполезно – мало ли что случится за эти месяцы.

– Месяцы? – поразился Романов.

– Ну да, – засмеялся Кудрявцев, – так почему-то считает этот Денату. Ну и мы спешить не будем. Зачем отказываться от дармовой рабочей силы? Пусть приобщаются, так сказать, к цивилизации.

– А это не опасно? – осторожно заметил Ильин, – тут какая-то пятая колонна получается.

– Это ты правильно назвал, – повернулся к нему Александр Николаевич, – только вот у кого в тылу эта «колонна» будет основы разрушать? В лагерь мы их не пустим, а трехразовое питание от Зины Егоровой кого хочешь перевербует. Да еще рядом совершенно другой уклад жизни – бегают и смеются женщины и дети; никто никого не бьет; все сытые и довольные. И как по волшебству строится город. Что, Валерий Николаевич, покажем неандертальцам, как русские работают (он повел взглядом вдоль шеренги выстроившихся разведчиков)?.. И итальянцы… И израильтяне… И никарагуанцы, – в общем все. Покажем?

– Покажем, – комендант энтузиазма Кудрявцева совсем не разделял, – только сначала надо построить водопровод от родника до стойбища дикарей, который ты, Александр Николаевич, им обещал. А где я столько труб найду?

– Ну.., – протянул полковник, – где же твоя смекалка, Валерий Николаевич, отдыхает? Вон тогда пусть Анатолий подскажет.

Тракторист действительно тянул перед собой поднятую кверху руку – совсем как ученик-отличник на уроке.

– Помните, – начал он, когда командир кивнул ему, – Виталик Дубов объяснял нам, как надо смазывать формы, чтобы пластмасса не приклеивалась (он дождался, когда комендант пожал плечами и продолжил), – ну он еще принес обломок бетонной панели.

– Ну и что, – пробурчал Ильин.

– Так панель та была облегченная, с пустотами внутри. Это же готовая труба. Представь: в длинный деревянный ящик, в отверстия с торцов вставляешь еще более длинную трубу нужного диаметра, чтобы концы торчали; смазываешь все внутри маслом (особенно густо на стыках трубы с деревом), и заливаешь жидкую пластмассу…

– Ага, – подхватил обрадовано понявший, наконец, комендант, – через полчаса вынимаем металлическую трубу и вываливаем из ящика готовый кусок пластмассовой. Главное – у нас все преимущества и круглых и профильных труб. Внутри – круглая, так что вопросы повышенного трения, засоров в острых углах и многое другое снимаются. А снаружи – квадратная, так что складировать удобно – штабель рассыпаться не будет. Ай да Анатолий! Ты почаще общайся с Виталиком, глядишь – он тебе еще какую идею подскажет.

– Уже, – скромно потупил глаза тракторист.

– Что уже?

– Уже подкинул, – пояснил Анатолий, – насчет того, как нам попасть к соседям, минуя гигантских крокодилов.