Мой бумажный демон

– Раз уж все мы здесь собрались, – он обвел зелено-синим взглядом сидящих вокруг, зеленый глаз при этом словно сканировал, а синий уже целился, выбрав жертву, – и игра скучна, как траур на поминках, давайте изменим ставки! Вы все знаете о моих связях в разных социальных кругах и возможностях, что дают эти связи, …и именно поэтому все вы здесь. Почти…

«Шестой» только мельком взглянул на игрока, пишущего мысленно свой победный марш. Тот ответил демонстративной невозмутимостью.

– Вот вы, уважаемый, – «Шестой» снова сверкнул глазами, излучая зелено-синий огонь, – пришли сюда просить о помощи в разрешении своих проблем, связанных с вашим бизнесом?

Кадык алкогольного магната дернулся, напоминая всем перезарядку помпового ружья.

– Ну да…

– Отлично, – «шестой» со щелчком перебирал фишки руками со слишком выпирающими костяшками кистей. – После раздачи играют двое. Выигрываете вы – я разрешаю вашу проблему, и вы продолжаете безбедно жить, выигрываю же я – вы отдаете мне расписку некой Дианы, десятилетней давности, хранящуюся в вашем сейфе в подарочной коробке с бриллиантовым колье, под ее бордовым бархатом?..

– Откуда ты об этом…? – «Помповое ружье» магната дернулось подряд несколько раз, но так и не выстрелило.

– Задаем вопросы или играем?

– А гарантии?

– То, что я здесь, и рекомендации, данные вам обо мне, – разве этого не достаточно?

– Тусуй! – магнат кивнул крупье, символично выставив самую маленькую по номиналу фишку.

Из кисти руки «шестого», “жонглирующего” фишками, в ответ на сукно стола выпала одна из них, равнозначная по цветовому и цифровому достоинству.

Это вызвало сдержанные улыбки за столом. Но короткие. Карты раздавались на всех игроков, разлетаясь лопастями вентилятора, чьим мотором являлись руки крупье. Играли двое. Восьмерочный сет магната перебил двух тузов «шестого».

И все-таки «помповое ружье» магната выстрелило: изрядно вспотевший, он прокричал что-то невнятное триумфальное вверх, видимо, обращаясь к какому-то своему богу, поднимая массивные руки и красное лицо к потолку.

– Поздравляю, – развел руками, сверкнув запонками, «шестой» и поднялся. – Мои инструкции только для победителя. Да простят меня остальные, это буквально дело пары минут.

Они удалились в смежную комнату. До сидящих за столом доносился гулкий и непонятный звук диалога. Все игроки переглядывались между собой, подавляя внутри разные чувства.

– Кто следующий?

– Давайте я… – выпрямился за столом «ёж», и Василию показалось, что он разглядел приколотую к иголкам его прически дубовую осеннюю листву. – Ваш интерес, мой интерес?..

– Ну ваш мне очевиден, – «шестой» облизнул слегка подсохшие обветренные губы. – Анонимный свидетель по очень важному для вас и недавно возобновившему ход делу. Вам нужно его имя. Не так ли?

– Совершенно верно… – «Ёж», выпрямляясь еще больше, вновь поправил несуществующую золотую цепочку на шее. – Что тогда… нужно вам?

– Пустяк. – Его противник хрустнул костями кистей и сверкнул всем перечнем своих «аксессуаров». – Та пачка компроматов на ныне действующих представителей администрации вашего родного города, в прошлом являющихся лидерами криминальных сообществ; те материалы, что хранятся у вас на даче, в железном ящике, под деревянным настилом беседки…

– Однако… – «ёж» покачал головой, скидывая несуществующие замерзшие яблоки с иголок. – Можете удивить!

– Ставка равноценна? – «Шестой», играя цветом глаз, пододвинул фишку к полю для ставок.

– Вполне, – «ёж» ответил, бросая на сукно покатившуюся к центру фишку. – Сдавай!

«Шестой» блефовал в процессе игры, поднимая ставку по максимуму. В итоге его одинокий валет был побит двумя семерками соперника.

Все эмоции, выражаемые на лице не меняющегося за столом игрока буквально «считал» «музыкально-игровой гений» и удовлетворенно расслабился, мысленно закончив свой шедевр.

Ничем не выражающий свои эмоции «ёж» скрылся за дверью с игроком, проигравшим ему. Все тот же дверью разделенный, непонятный диалог для остальных игроков.

Южанин, молча подняв руку, сделал заявку на игру. Веером разлетелись карты. Оппоненты смотрели друг другу в глаза.

– Я знаю, что вам необходимо, вы уже это понимаете. – «Шестой» мелкими глотками пил гранатовый сок. – Но я озвучу на всякий случай. Объемы кокаина, поставляемые вами в контейнерах с аппаратурой в Европу, очень долго проходили незамеченными, и внезапно вся построенная вами эффективная система дала сбой сразу в нескольких странах. Вы понесли убытки – сотни килограммов первосортного продукта, – «шестой» с пониманием взглянул теперь уже на сглотнувшего слюну Василия, – и соответственно, финансовые потери. Аналитически вы выяснили, на каком уровне произошла утечка информации. Это близкое окружение. Обезопасить себя, ликвидировав всех, вы не можете. Вам нужен точечный удар и стопроцентный. Без этого не построить новую рабочую схему… Не будет прочной базовой опоры…

Южанин, не отрывая глаз от говорящего, молча играл желваками.

– От вас, если вы проиграете, – «шестой» поднял подбородок высоко вверх, сверкая поочередно разноцветностью глаз и зубами в слегка оскаленном рте, – мне нужен древний манускрипт, хранящийся в стеклянной колбе, доставшийся вам по материнской лини от вашего прадеда…

– Согласен, – южанин усмехнулся снисходительно. – Никогда не понимал, для чего он. Никем не прочитанный, никем не озвученный… Бесполезная семейная реликвия.

Он проиграл. И поднялся, качаясь, словно борясь со всем тем, что навалилось обратно на его плечи вместе с этим проигрышем.

– Завтра в восемь в вашем офисе, я заберу манускрипт! – Тут же забыв о качающейся у двери фигуре проигравшего, «шестой» с улыбкой смотрел на двух оставшихся оппонентов.

Останавливающим жестом он прервал попытку Василия заявить о себе.

– На вас закончим, – он посмотрел в глаза Василия, которому показалось, что зеленый глаз его (в данный момент левый) смеялся, а вот синий (соответственно, правый) холодил, и холодил, леденяще прожигая насквозь внутренности и, главное, разум. – Да и молодой человек дышит нетерпеньем, спеша представить на наш суд восхитительную, свеженаписанную им мелодию. Просим!…

– Если выигрываю я, – голос молодого человека оказался приятным и мелодичным, как сама музыка (все оставшиеся без исключения заслушались его тональностью), – то ты перестаешь играть в карты совсем: ни в одном казино мира, ни в одном закрытом клубе, ни на одном заброшенном чердаке или поляне в парковой зоне не должно существовать тебя как игрока! Максимум как зритель.

«Шестой» улыбнулся, и Василию показалось буквально на миг, что его клыки слегка заострились и удлинились. Но всего лишь на миг. Этого хватило, чтобы испытать ужас. Тоже короткий, но сдавливающий грудь и мешающий свободно дышать.

– Что ж, я понимаю… – Потенциальный ответчик снова улыбнулся. – Ваши амбиции, стесненные условиями моей конкуренции, не дают вам спокойно жить… Я принимаю ваши условия. Но если выиграю я… – он дождался ответной улыбки оппонента, уверенного в своем выигрыше, говорящий на секунду задумался визуально. – У вашего отца… хранится старая нотная тетрадь одного известного композитора восемнадцатого века. Сонет, не известный для всех, но не для вашей семьи. Недописанный, внезапно оборванный на минорной ноте…

Василий услышал, как хрустнули в сжатии зубы молодого музыканта.

– Вы помните? Конечно же, помните… – глядя поверх молодого человека, продолжил «шестой», своим голосом холодя спины сидящих за столом. – Этот сонет для вас незабываем. Отец заставлял вас играть его, добиваясь от вас сочинения его продолжения, делая ненавистной каждую ноту произведения для своего сына и всю музыку взятую в целом. Но вы не могли отказать. Ваша семья верила в вас и что это украденное еще вашим далекими предками недописанное произведение сделает вас знаменитым. Сочини вы ему красивый финал, – даже более известным, чем ее реальный автор, или как минимум… поставит вас с ним на одну ступень. Интересная судьба… неоконченного шедевра. – Он задумался и, вновь оживившись, посмотрел своим «разноглазием» (один цветом индиго, второй болотной топи) в глаза тяжело дышащего «бывшего» музыканта. – Так вот, если выиграю я, то эта тетрадь…

– Даже если это случится, я расстанусь с ней очень легко! – улыбнулся, перебивая говорящего, успокоившийся внезапно молодой человек.

– Даже если придется выкрасть ее из дома родного отца, – глоток гранатового сока вновь сбил сухость, образовавшуюся во рту «шестого», – с которым вы не общаетесь по понятным причинам десяток лет и который от вас отрекся, несмотря на причитания вашей стареющей и любящей вас матери?

– Я же сказал: легко. – В глазах молодого игрока взволновалась морем снисходительная неприязнь.

Крупье сглотнул слюну от напряжения. За ним повторил Василий, по той же причине.

– Усложним задачу, – «шестой» думал только секунду, меняя поочередно цвет глаз, качая головой из стороны в сторону. – Всю оставшуюся жизнь каждое второе воскресенье, начиная со следующего, ты будешь приезжать ко мне, где бы я ни находился на этой планете, и играть. Играть ту самую мелодию. Перед лицом твоим будет лежать тетрадь, тобою так ненавистная тетрадь…

– Этому никогда не бывать! – молодой человек засмеялся, наполняя комнату эхом, пугая крупье и Василия смехом, не сказать что вменяемым.

Они играли. Не глядя в карты. Глядя друг другу в глаза. Молодой человек смеялся негромко «остаточным» смехом. Волосы на головах двух других присутствующих «шевелились» от страха, и крупье, и Василий, полностью разделяли чувства друг друга при этом. Не видя. Лишь осознавая, что они просто есть за этим столом…

Он проиграл, несмотря на саранжированную им внутренне победоносную и нерушимую мелодию. Его два короля были биты шестеркой «шестого», скомбинированной с двумя шестерками же, выложенными на «доске» дрожащим от страха крупье.

С проигрышем смех молодого человека перешел в истерический. Он так, поднявшись, смеясь, и покидал комнату. Пока его не остановил голос победителя.