Смертник из рода Валевских. Книга 2

Смертник из рода Валевских. Книга 2
Василий Михайлович Маханенко

Смертник из рода Валевских #2
Макс, в прошлом Максимилиан Валевский, начинает понимать, что такое быть тёмным в мире, где главенствует свет. Его используют, ненавидят, боятся, стараются убить при первой возможности, но главный герой готов выдержать любые испытания, лишь бы достичь своей цели – отомстить герцогу Одоевскому за гибель своей семьи. И на пути к этой цели все преграды будут сметены.

Василий Маханенко

Смертник из рода Валевских

Книга 2

Глава 1

– Полагаю, ты должен дать им имя, – произнёс наставник. Когда-то давно, скорее всего, в прошлой жизни, он был человеком, но те времена безвозвратно прошли. Сейчас Злой Инженер являлся одной из четырёх тёмных тварей, официально признанных церковью Света очищенной. Обращённый, сумевший выйти из-под контроля тёмного бога Скрона. Тем не менее от прежней сущности в Злом Инженере осталось многое. Прежде всего аура, проявляющаяся в виде тёмного тумана, извечно хмурый вид, дрянное настроение и неизгладимое желание доминировать над всем и всеми. Можно, конечно, добавить ещё садистские наклонности, но с этим, как мне кажется, наставник родился.

– Зачем? Это же просто оружие, – ответил я, поднимаясь с земли. Хотелось на ком-то сорваться, но мне удалось сдержать эмоции. Все, сбегающиеся к нам со всей арены в ожидании халявного лечения, значительно превосходили меня по силе. В магической академии Заракской империи учились избранные – дети высшего сословия, родители которых ничего не жалели для своих чад. Усилители, дарующие небывалый прирост физических параметров, превращали юношей и девушек в настоящих монстров. Что говорить, если моя напарница, Карина Фарди, с лёгкостью жала от груди штангу весом в сто двадцать килограмм? Двадцатилетняя девушка с фигурой наложницы из любовных романов!

– Лечение отменяется! – громогласно произнёс Злой Инженер, не сводя с меня тяжёлого взгляда. – Просто оружие? Ты назвал свои катары простым оружием? Подъём, салабон! Полоса препятствий сама себя не пройдёт! Фарди, хватит валяться! Встала в планку! На одной руке, балда! Вторую за спину. Менять каждую минуту! Макс, твою скрона душу! Ещё раз упадёшь – будешь стоять рядом с напарницей! Ты должен пройти эти маятники! Вперёд, бездарь!

Вот так и проходили мои тренировки – под постоянные подбадривающие и местами мотивирующие выкрики наставника. Видимо, нужно пару слов рассказать о себе, чтобы описать общую задницу, в которой мне суждено было очутиться.

Я смертник по кличке Макс, родом из славного баронского рода Валевских. Бывшего рода, потому что официально его больше не существовало. Герцог Одоевский подставил мою семью, у меня в этом не было ни малейшего сомнения, после чего всех казнил. Причём без суда и следствия, хотя по бумагам, как мне сказали, было всё чисто. Даже император одобрил такую показательную порку одной никому ненужной семьи, чтобы вся остальная империя поняла – в этом мире лишь единицы имеют право. Мне, если можно так сказать, повезло – вместо эшафота меня определили в особую касту смертников. Качественный состав этого сообщества был весьма специфическим – убийцы, насильники, казнокрады, просто неугодные высшим чинам лица, но даже здесь, среди отребий, люди разделились на две ветки. Тех, кто владеет магическими камнями, и всех остальных. Я попал в первую группу, и меня на шесть месяцев определили в академию для учёбы – дабы я пожил чуть дольше, чем один бой с тёмной тварью. Ибо маги среди смертников имели свою ценность. Уже здесь, в академии, мне выдали садиста по кличке Злой Инженер, что по какой-то причине упорно называл свои издевательства тренировками, а также напарницу, волей случая оказавшуюся дочерью того самого герцога Одоевского. Собственно, на этом краткое знакомство можно завершать. Хотя есть ещё кое-что. Те самые катары…

Оружие мне подарила смертница по кличке Графиня. Когда-то оно принадлежало одному из её бойцов, но разломы, что порождают тёмных тварей, беспощадны. Дикого, как звали того бойца, не стало, зато у меня появились довольно интересные мечи. Или скорее длинные ножи. Однако, как только мы отправились обратно в академию, приставленный Крепостью (это такой высший орган-здание церкви Света) контролёр изъял у меня оружие, и больше я его не видел. Сутки спустя, уже в академии, ко мне пришли какие-то непонятные взлохмаченные типы, измерили меня вдоль и поперёк, чтобы через три дня отец Нор, официальный представитель Крепости в академии, в торжественной обстановке (то есть в присутствии ректора и главы службы безопасности) вручил мне творение местных мастеров. Автоматизированные стальные катары, подогнанные под особенности моего организма. По сути, всё тот же набор пружин, но исполненный с куда большим мастерством и изяществом. Длина выдвигающегося клинка увеличилась до двадцати пяти сантиметров, причём он получил возможность трансформации. Отныне я мог выдвигать либо тонкий шип, способный проделать дырку даже в толстой броне, либо широкий обоюдоострый клинок, чтобы кромсать плоть. Но самое странное и необычное заключалось в том, что мне позволили носить это оружие в академии! Ибо отныне оно являлось неотъемлемой частью смертника по кличке Макс. И, стоит признать, сидело на мне это оружие на порядок лучше, чем предыдущее.

– На сегодня с разминкой закончили! – заявил Злой Инженер, когда я в очередной раз сорвался с полосы препятствий. – Макс после обеда идёт на полигон, Фарди на сегодня свободна. Смертник, сделай так, чтобы твоя напарница успела к завтраку.

– Я тоже хочу на полигон! – прохрипела Фарди, из последних сил удерживая себя в горизонтальном положении. Стоять в планке и так непросто, тем более на одной руке, а когда на тебя сверху положили два десятикилограммовых блина от штанги, так и вовсе нереально. Нереально для обычного человека, ибо Карина стояла так уже несколько минут.

– Сестра по Крепости, нужна ли тебе помощь? – я остановился в нескольких шагах от Фарди. С момента возвращения из разлома прошла неделя, за которую мы, не сговариваясь, выработали новый стиль общения. Нарочито любезный, с чётким осознанием того, что через шесть месяцев мы превратимся во врагов. Когда-нибудь я убью Карину. Либо она меня. Другого варианта не существует, что бы романтические книги ни писали. Как перестал существовать род Валевских, так перестанет существовать род Фарди. Иного не дано.

– Если тебя это не сильно задержит, брат смертник, – в сходной манере ответила Карина, позволяя мне то, за что в приличном обществе вызывают на дуэль. Я поставил девушку на ноги и принялся очищать комбинезон от прилипших опилок, стружек и непойми чего ещё. Особенно пострадала задница, на которую Карина неоднократно падала. Однако Фарди спокойно перенесла эту процедуру. Ей куда важнее было выйти с арены чистой, чем не позволить дотронуться до себя смертнику. Существу, которого официально не существует.

– Сумеешь ли ты добраться, или тебя проводить, сестра по Крепости?

– Хотела бы я отказаться от твоего общества, брат-смертник, но не имею такой возможности, – Карина на меня только что не рухнула. Сил на самостоятельное передвижение у неё уже не было. К тому же появившееся ещё на первой тренировке правило о том, что приём эликсиров на восстановление разрешался только в собственных кроватях, никуда не делось. Два служителя Света, приставленных ко мне и Фарди в виде контролёров, внимательно за этим следили.

Что ещё произошло примечательного за эту неделю? Пожалуй, есть две вещи, которые стоит выделить отдельно. Для начала у меня появилось чёткое расписание дня. Подъём в пять тридцать. Полчаса на гигиену и транспортировку на арену. Двухчасовая разминка, после которой либо я тащил Карину обратно, либо она меня. Роли часто менялись. Душ. Завтрак. С десяти до двух дня – череда занятий, часть из которых проходила в общих группах первого курса. Как же на меня смотрели студенты-первогодки в первый день! Кажется, появись среди них крон, страха в глазах было бы меньше. Ещё бы – смертник с оружием! Спасайся кто может! Ладно, это лирика. В два часа у меня был плотный обед, после которого начиналась самая жара – основная тренировка со Злым Инженером. С четырёх часов и до тех пор, пока я мог дышать. Потом ещё полчаса. Ужин чисто технически начинался в девять, но у меня за семь дней ни разу не получилось до него доползти. После душа я падал в кровать и получал то, на что даже не надеялся, – личное время. Два часа личного времени! Правда, тратить его приходилось сугубо на чтение учебников, но мои соседи-смертники пользовались своим на полную катушку, умудряясь рубиться в какую-то игру со слепленными из хлеба костями. Ровно в одиннадцать вечера проходила смена надзирателей, книги забирали, свет гасили. Церковники внимательно следили за тем, чтобы смертники отдыхали перед следующим днём. Вообще, следили только за мной, мужики страдали сугубо за кампанию.

Это было первое. Второе, о чём тоже стоит сказать, – ежедневные часовые встречи с отцом Нором и одним из обладателей красной мантии. Время встречи постоянно менялось, порой меня выдёргивали с зарядки, с тренировки, лишали обеда – служителей Света вообще ничего не смущало. Усаживали меня за стол, устраивались напротив и начинали по сотому разу спрашивать одно и то же. Всех интересовал обрывок карты. То, как возбудились церковники, когда я рассказал о том, что получил от Хозяина, словами не передать. Столько представителей службы безопасности Крепости в одном месте я ещё не видел. Казалось, вся академия ими заполнилась. Чего со мной только ни делали в первые дни – исследовали, тестировали, брали какие-то анализы… Заглядывали даже туда, куда заглядывать совсем не следует. Причём предупредили сразу – любое неповиновение приведёт к тому, что меня прибьют и извлекут обрывок карты уже из трупа. Остановило церковников от такого шага, видимо, только опасение, что с тёмного ничего получить не удастся. Мне трижды пришлось рисовать обрывок карты, что расположилась в виде отдельной пиктограммы на строке состояний, каждый раз объясняя, что заполнить недостающие куски сейчас не получится. Потому что у меня всего один из пяти фрагментов. О том, что где-то внутри меня находится один из двенадцати осколков камня «Усилитель», ставить в известность представителей Крепости я не стал. Это мой билет на свободу и отдавать его кому-либо я не намерен. По части географии, как и геральдики, у меня имелся определённый пробел в образовании, так что я не знал, к какой части нашего мира имеют отношения мои рисунки. Хотя по реакции церковников становилось понятно – они прекрасно понимали, о каком районе идёт речь. Но ставить меня в известность, естественно, никто не собирался. Не дорос.

Пришлось совершать привычный маршрут. Вначале я тащил Карину к себе в дом, где мне приходилось падать на кровать, демонстрировать контролёрам целый флакон на восстановление, выпивать его, вставать и нести напарницу уже до её кровати. Право находиться в общежитии академии было даровано мне лично Зурган Шором. В комнате Карины приходилось ещё раз демонстрировать целостность флакона, вливать его содержимое в Фарди и наслаждаться несколькими минутами спокойствиями. Это были те самые редкие мгновения, когда надзиратель оставлял меня без контроля. Оба церковника покидали комнату девушки, плотно прикрыв за собой дверь.

– Сука, когда ж я сдохну? – прошептала Карина, когда по телу прошла волна тепла.

– Только скажи, я тебе это мигом устрою, – тут же предложил я, усевшись возле кровати. Несмотря на действие эликсира, тело всё ещё болело. – Главное, церковников извести, что ты действуешь по своей воле. Без принуждения.

– Не дождёшься. Я уже написала отцу о том, что ты жив и собираешься мстить. Уверена, в Крепости ты не протянешь и недели. У герцога Одоевского большая власть, широкие связи и длинные руки.

– Мне нет дела до длинных рук твоего отца, – я сжал кулак определённым образом, вызывая срабатывания катары. С характерным щелчком появился длинный шип, но тут же исчез. Нечего себя провоцировать. Не в присутствии одной из Фарди. – Я буду к нему так близко, что длина рук станет только мешать.

– Я прикончу тебя раньше, – заверила Карина, не сводя взгляда с моего оружия. – И заберу катары себе. Вообще наставник прав – такому творению действительно требуется собственное имя. Можешь назвать их «Беспомощность» или «Слабость». Твои естественные состояния.

– Главное, чтобы не «Самодовольная дура» или «Бездушная стерва». Ты в норму пришла? До завтрака доберёшься, или тебя ещё и туда отвести нужно?

– Ещё чего не хватало! Меня и так чуть ли не за прокажённую считают, что я вместе с тобой тренируюсь. Вали на свои уроки. Встретимся завтра. Надеюсь, мне повезёт, и ты сегодня на полигоне сдохнешь.

– Ты смотри сама не сдохни ненароком. Я хочу прикончить тебя лично.

Такими любезностями мы с Кариной обменивались всю неделю – по какой-то причине церковники не боялись оставлять нас наедине. Выйдя из комнаты, я попал в плотный людской поток – студенты торопились на завтрак, чтобы успеть на свои любимые лекции. Это четвёртый и единицы с третьего курса торчали на арене с самого утра. Первый и второй курсы изволили спать как можно дольше. Хотя, если судить по некоторым опухшим лицам, спать в эту ночь им не довелось. «Элита» отрывалась от внезапно полученной свободы.

– Принцесса! – по рядам пошёл приглушённый шёпот, заставивший всех прильнуть к стенке. В том числе и меня – младшая дочь императора обитала в общежитии наряду с простыми смертными. Конечно, у неё имелись свои вольности, положенные по статусу – личные телохранители, что однажды чуть меня не прибили, отдельный этаж, куда без приглашения был заказан путь любому студенту и даже преподавателю академии, личный повар и даже экипаж, что всегда был готов унести её упитанное величество в неведомые дали. Миральда Лертан царственной походкой прошлась по коридору, наслаждаясь всеобщим вниманием и, что мне не очень понравилось, её взгляд задержался на мне. Недобрый такой взгляд. Предвкушающий. Остановившись неподалёку, Миральда обратилась к одной из сопровождающих её девушек:

– Только когда кого-то теряешь, начинаешь понимать, как много он для тебя значил. Граф Хамальский хоть и не слыл писаным красавцем, да и шутки его вызывали скорее скуку, чем улыбку, но делал всё от чистого сердца, никогда не задавая глупых вопросов. Тех, кто готов умереть ради своей принцессы, ради мимолётного шанса стать одним из её фаворитов, слишком мало, чтобы оставлять их смерть неотплаченной. Если ты, мразь, решил, что церковники смогут тебя защитить, то глубоко ошибся. Граф Хамальский будет отомщён!

Внезапный удар в затылок оказался таким сильным, что просто обязан был лишить меня головы, но вместо этого вызвал лишь большой сноп искр. Вместе с оружием у меня появилось право оставлять себе остатки маны и, как следствие, практически никогда не выключать защиту. Это значительно ускорило моё прохождение арены, позволяя блокировать некоторые особо быстрые удары манекенов, от которых я физически не мог уклониться на текущем этапе развития. Наставника это бесило, но он признавал необходимость сразу сживаться со своей новой сущностью, раз я оказался настолько слаб.

Раздался чей-то истошный крик, студенты в панике ринулись прочь из коридора, устроив давку в дверях, Миральда оказалась заключена за огромными щитами, что носили её двое верных телохранителя, но продолжала наблюдать за происходящим. Уверен, защитных амулетов на ней больше, чем во всём разломе под нами. Всё происходящее я отметил мимоходом, отпрыгивая к стене и прижимаясь к ней спиной, чтобы хоть как-то успеть среагировать на новую атаку. Судя по тому, что уровень маны просел почти наполовину, удар мне нанесли смертельный и с довольно близкого расстояния. Вот только рядом никого не было. Лишь тройка каких-то бедолаг, лежащих на животе и загрязняющих пол огромной красной лужей. Этим не поможет даже магистр Смалог – тяжело вылечить человека, когда у него нет половины головы.

Движение я скорее почувствовал, чем увидел – пространство рядом со мной неожиданно обрело плотность, превращаясь в представителя ночной братии. Полностью чёрный костюм, и только прорезь для глаз говорила о том, что против тебя вышел человек, а не сама тьма. Удар вновь наносился с близкого расстояния, в живот, уклониться или хоть как-то среагировать я не мог, потому сделал то, за что отец Нор или магистр Шор меня явно по головке не погладят.

Я активировал «Тёмный шип» одновременно с тем, как меч врезался в защиту, после чего выкинул обе руки вперёд, выпуская катары. Живот свело дикой болью – защита лопнула и лезвие убийцы вошло в тело. Форма студента мало чем могла защитить. Однако своего я добился – взрыв за спиной моего противника оказался достаточно неожиданным, чтобы его отбросило вперёд. Прямо на стальные шипы моих катар. Если у убийцы и имелись какие-то амулеты, они спасовали перед даром академии. Нас накрыло облако из каменных осколков, и на пол я падал основательно израненным. Маны ноль, лечиться нечем, живот горит огнём, угрожая захватить меня целиком, да и лицу досталось… Радовало одно – катары показали себя с лучшей стороны. Урод, что на меня напал, закончился раз и навсегда.

– Добейте его! – завизжала принцесса, как только тьма рассеялась. – Добейте эту тёмную тварь! Немедленно!

Один из охранников отложил щит и даже сделал шаг в мою сторону, как раздался полный яда голос:

– Принцесса желает покуситься на собственность Крепости?

Голос принадлежал Карине. Понимая, что рискую потерять сознание от малейшего движения, я задрал голову. В дверях, из которых я недавно вышел, стояла Фарди. Мокрая, вся в пене, наспех замотанная в полотенце, которое совершенно ничего не скрывало от моего взора. Но напарницу это не смущало – она смотрела на принцессу, выставив руку вперёд. Девушка готовилась атаковать.

– Ты не посмеешь! – в голосе Миральды появились панические нотки. Спектакль, подготовленный самой себе, начал давать сбой. По планам сейчас моё тело должны были пинать толстенькими ножками.

– А ты проверь. Ещё шаг – и я атакую! Слово Фарди! Слово Крепости! Этот смертник принадлежит церкви, и не тебе его забирать!

Что-то в голосе Карины показало, что она не лукавит – девушка действительно атакует принцессу или её телохранителя, если они ко мне приблизятся.

– Он всё равно сдохнет, – с ненавистью произнесла принцесса. – Магистра Смалога нет в академии! С такой раной ему не выжить! Уходим, я увидела всё, что хотела.

Перед глазами начала появляться тёмная муть – удар в живот оказался слишком серьёзным. Собраться и проводить взглядом принцессу я уже не мог – любое движение было бы сейчас для меня последним. Так что мне только и оставалось, что смотреть на Фарди снизу вверх, радуясь тому, что последним, что я увидел в этой жизни, оказалась не оскаленная морда твари, перекусывающей мне глотку, а прекрасное обнажённое женское тело. Пусть даже тело той, кого я при первом удобном случае прикончил бы с превеликим удовольствием.

– Пей! Пей, зараза! – Карина наклонилась надо мной и принялась разжимать рот. Я сделал невероятное усилие и приоткрыл губы – внутрь потекла живительная влага зелья восстановления.

– Сука, слишком страшная рана. Сейчас! – Карина исчезла в комнате, чтобы тут же вернуться с несколькими дополнительными флаконами. – Пей и включай ауру! Включай, тварь тёмная! Не смей отрубаться!

В рот потекла ещё одна жидкость, и полоска маны резко пошла вверх. Пиктограмма «Лечебная аура» находилась на строке состояния, буквально рядом, но для того, чтобы до неё добраться, пришлось приложить невероятные усилия. Тем не менее у меня получилось, и целых восемьдесят секунд моё состояние улучшалось. Рана чудесным образом не затянулась, но появилась надежда на спасение – тьма от глаз ушла.

– Ещё! – прохрипел я, как только аура подошла к концу. Карина сидела всё время рядом, совершенно не двигаясь. Девушка понимала, что любое движение для меня сейчас сродни смерти.