Смертник из рода Валевских. Книга 7

Смертник из рода Валевских. Книга 7
Василий Михайлович Маханенко

Смертник из рода Валевских #7
Смерть – это ещё не конец. Максимилиан Валевский был убит, но благодаря рунной магии его вернули в реальность. Ещё не все враги уничтожены, ещё не все силы изгнаны из мира. Вот только вопрос – что он будет делать с тем, кто не просто пытался, а действительно убил его? Простит или сделает так, чтобы провернуть ещё раз такой фокус убийца не мог? Но прежде, чем решать этот вопрос, нужно удалить рунную магию. Какой смысл наказывать, если убийца всегда сможет вернуться обратно?

Василий Маханенко

Смертник из рода Валевских. Книга 7

Глава 1

– Максимилиан, ты здесь? – нежный голос Наиры Джоде казался музыкой, ставшей проводником в мир живых из цепких лап тьмы. Я даже открыл глаза, чтобы увидеть девушку небесной красоты. Сейчас, когда на меня больше не действовали духи «Первое впечатление», были заметны некоторые изъяны на лице красотки. Небольшой рубец на лбу, неровный контур губ, родинка на щеке. Однако всё это не только не портило облика, наоборот, превращало картинку художника во что-то реальное, человеческое.

– Как будто я могу ещё где-то быть, – ответил я и попытался встать. Не получилось – тело слушалось, но как-то нехотя, словно ещё не до конца восстановилось. С трудом подняв руку, я увидел обтянутые кожей кости. Да, непросто мне дался разлом тридцать первого уровня. Непросто. Открыв карту, я даже хмыкнул от удивления. Если верить точке, что отвечала за моё местоположение, я находился в месте силы Света.

– С каких пор Цитадель стала открыта для серых? – спросил я.

– Мастер Мерам предупреждал, что ты не будешь помнить встречу у падишаха, – внезапно заявила Наира, заставив меня умолкнуть и захлопнуть рот. – Максимилиан, тебя убили. Это сделала Карина Фарди на ужине у Баязида Третьего. Ты правда ничего из этого не помнишь?

Наира не выглядела человеком, что готов шутить на такие темы. Я ещё раз попробовал подняться и на этот раз мне почти удалось сесть, однако острая боль в пояснице заставила застонать, рухнуть обратно на кровать и перевернуться на бок. Складывалось ощущение, что у меня весь низ спины калёным железом припалили.

– Лежи. Ожоги от уничтоженных символов просто так не проходят. Тебе нужно будет к моему двоюродному брату слетать. В нашем клане есть устройство, что позволяет удалять глубокие ожоги. В том числе и те, что остаются после тёмного огня.

– Как тут наш больной? – в комнату вошёл Кималь Саренто. – Я, конечно, слышал, что из-за девушек можно последние мозги растерять, но, чтобы всё оказалось так буквально – это перебор. Наира, деточка, оставь нас. Хочу поговорить с одним своим нерадивым учеником, умудрившимся умереть там, где это сделать было просто невозможно.

Наира посмотрела на меня, словно спрашивала разрешения. Пришлось кивнуть, и только после этого девушка вышла из кабинета.

– Господа, прошу оставить нас. У вас есть тридцать секунд, – произнёс ректор, обращаясь к воздуху, и я даже злобно оскалился, когда дверь сама открылась и закрылась. Невидимки по-прежнему следовали за мной по пятам, а обруча, позволяющего их определять, у меня больше не было.

– Да, Максимилиан, задал ты всем нам задачку, – Кималь Саренто уселся в кресло неподалёку от моей кровати. Благодаря тому, что я лежал на боку, мне не приходилось наклоняться или поднимать голову. И так всё было видно.

– Почему я ничего не помню?

– Потому что для тебя не существует всего того, что произошло с момента пробуждения после разлома тридцать первого уровня, включая конклав Цитадели, нашего примирения, а также путешествия во дворец падишаха Баязида Третьего. Когда тебя вытащили из заражённого разлома тридцать первого уровня, по согласованию с Цитаделью мастер Мерам нанёс на тебя одно из своих творений. Мне об этом было неизвестно. Думал, что решение о твоей судьбе будет решаться на конклаве, а всё закончилось гораздо раньше. Как я успел выяснить, постарался наш общий знакомый – верховный епископ Заракской империи. Отец Ург расписал твою полезность в части поиска тёмных и обращённых, так что снятие купола на конклаве было вполне осознанным шагом, а не какой-то блажью. Брат Лин давно подозревал, что среди кардиналов есть тёмный, но доказательств не было. Так что тот красивый эпизод, когда ты героически отстаивал своё право на жизнь, по факту, являлся обычным фарсом Цитадели, что желала выяснить, кто же из её высших иерархов предался тьме. К тому же ты так благосклонно сам вызывал Инквизитора, забрав цену на себя. Истинный слуга церкви Света. Хотя об этой встрече ты ничего не помнишь. Верно?

Я напряг память, но последнее, что всплывало из ее глубин, – жуткий Хозяин заражённого разлома. Всё, что было после этого, для меня являлось одной сплошной завесой тьмы.

– Мастер Мерам наложил на тебя слепок фиксации, как он сам назвал своё творение. Суть проста как варежка – если человека убивают, но при этом тело сохраняет свою целостность, слепок позволяет восстановить жизнь на момент своего создания. Весьма болезненная процедура, тебе повезло, что ты находился без сознания. Когда тебя убили, слепок сгорел, поэтому ты не можешь нормально лечь на спину. Всё, что ниже лопаток и до самой задницы, у тебя сейчас превратилось в один огромный ожог. Кстати, двадцать человеческих душ потребовалось, чтобы создать такую защиту, и Цитадель на это пошла. Цени! Но если серьёзно, то досталось всем довольно знатно. Начиная от мастера Мерама, которого пропустили к падишаху без проверки, заканчивая падишахом, что не обеспечил должной защиты своим гостям.

– Что с Фарди? – я постарался произнести фразу спокойно, но в голосе всё равно скользила ненависть.

– А что с Фарди? Ничего такого с твоей Фарди не случилось. Брат Лин запретил её трогать. Всё же гордость Цитадели. Она же уже единолично закрывает разломы четвёртого уровня. Одна! И вся добыча достаётся сразу Цитадели, минуя всяких покорителей разломов. Истинный Чистильщик…

– Кималь Саренто! – мне пришлось даже голос повысить, что тут же отдалось болью в спине.

– Вот она, человеческая благодарность, – картинно вздохнул ректор. – Растишь его, обучаешь, доверяешь, как самому себе, а что в ответ? Он голос повышает!

– Что с Фарди? – с напором повторил я свой вопрос.

– Ничего с ней не случилось. Сидит где-то в Цитадели, ожидает встречи с тобой.

– Я не собираюсь с ней встречаться.

– И всё же придётся. Казнь не состоится, пока ты на неё не явишься.

– Казнь?

– Конечно. За то, что Карина Фарди натворила, у неё одна дорога – на костёр. Он уже собран, все ждали только твоего пробуждения. Так что сегодня, примерно через два часа, её в торжественной обстановке сожгут. Можешь радоваться – твой глобальный план мести начинает сбываться. Сегодня исчезнет одна из Фарди.

– Если вы думаете породить во мне хоть какое-то тёплое чувство к этой гадине – зря стараетесь. Да, я не помню нашу встречу, но если всё, что вы сказали, правда, то ей даже костра мало.

– Максимилиан, что за настрой? – недовольно скривился Кималь Саренто. – Отличительная черта истинного победителя заключается не в том, чтобы достичь своей цели, а в том, чтобы достичь её живым и здоровым. Как физически, так и морально. Что за желание причинить девушке, вся вина которой заключалась лишь в том, что её отец совершил преступление против твоей семьи, дополнительную боль? Твоих родственников убили? Да, это факт. Но они умерли быстро и практически без мучений. Карине же придётся пострадать. Так что прояви толику уважения к той, что пошла до конца в своих убеждениях. Да, она твой враг, но это не значит, что её не нужно уважать. Вместо того чтобы прогнуться под требования мастера Мерама, она проявила гордость, прекрасно понимая, что за этим последует. Но девочка шла на это осознанно. Смог бы ты повторить её поступок? Или согласился бы с решением старого рунописца? Хотя кого я спрашиваю. Ты же совершенно ничего не помнишь. Я мог бы сейчас сказать, что ты полез под юбку к Карине, за что получил болт в голову, и не поверить в это у тебя просто не было бы повода.

– Однако я всё ещё не могу понять – каким образом Фарди протащила арбалет на встречу с падишахом? Она же могла попробовать его убить.

– Хотел бы я на это посмотреть, – усмехнулся Кималь Саренто. – Между мастером Мерамом и падишахом Баязидом Третьим давно существуют определённые договорённости, в том числе и по тому, что ни Мерама, ни того, кого сам Мерам сопровождает, не проверяют. Да и какая необходимость в проверке, если защиту падишаху обеспечил рунописец лично? Ты же провёл «Анализ» падишаха – смог бы ты сходу сломать эту защиту? Разве что только вирмой. Но даже если бы и добрался до тела, полагаю, там столько символов, что даже если падишаха сжечь дотла, он всё равно умудрится каким-то образом выжить. Так что никто особо ничем не рисковал. Что касается гостей и детей… Кто на них вообще внимание обращает? Но, конечно, после того, что произошло, отношения рунописца и богатейшего человека светлого мира сойдут на нет. Это же такой удар по репутации! Сейчас только ленивый не говорит о том, что во дворце Баязида Третьего небезопасно.

Пиктограмма обновления записной книги начала активно мигать. Я открыл её и едва не ошалел – такого количества записей у меня раньше не было. Казалось, что все тексты мира разом забрались в мою записную книгу, растёкшись по разделам.

– Вижу, зашёл в записную книгу, – ухмыльнулся Кималь Саренто. – Да, когда ты пришёл в сознание после разлома, мы с тобой знатно пообщались. Договорились о полном сотрудничестве, и в качестве доказательства я скинул тебе текущий разрез своей записной книги. С двойной интеграцией, прошу заметить. Даже когда твоя книга оказалась в руках Цитадели, я не стал убирать интеграцию, желая оставить наши договорённости в силе. Кстати, ты помнишь, сколько интеграций было до того, как ты ушёл в разлом?

– Одна. С Алией.

– Сейчас?

– Три, – я нахмурился. Откуда появились ещё две связи? – Причём одна из них односторонняя.

– Кто бы сомневался, – ухмыльнулся Кималь Саренто. – Цитадель в своём репертуаре – вот и ответ, почему тебе вернули такой редкий и ценный артефакт. Потому что надеются на пополнение знаний, причём вполне себе бесплатное пополнение. Полагаю, удалить эту интеграцию просто так не получится. Придётся полностью обрывать все доступы и начинать записную книгу заново. Цитадель неплохо подстраховалась на этот счёт.

– Моя книга оказалась в руках Цитадели? Мы договорились о сотрудничестве? – я слышал вещи, в которые поверить нельзя было даже после распития увеселительных жидкостей. Кималь Саренто явно лукавил, но огромный пласт данных в записной книге, а также наличие двух дополнительных интеграций, о которых я совершенно ничего не помнил, говорили об обратном.

– Давай ты не будешь меня перебивать, а я постараюсь тебе рассказать всё, что произошло два дня назад, хорошо?

Оставалось только кивнуть и погрузиться в удивительный мир сказок. Иначе речь Кималя Саренто назвать было нельзя. Что самое печальное – практически сразу все слова ректора подтверждались заметками в записной книге. Как минимум данными «Анализа» по людям, которых у меня ранее не было. И двое из них оказались тёмными, включая командора. Встреча с падишахом тоже нашла своё отражение в книге – я по вошедшей в привычку схеме прогнал всех собравшихся через «Анализ».

– Последние мгновения твоей прежней жизни мне известны по словам брата Лина. Карина Фарди находилась настолько близко к тебе, что попала в зону действия «Золотистого купола защиты». Какое-то время она не выказывала признаков агрессии, так что твоя способность стала воспринимать её как часть интерьера. Когда мастер Мерам заявил о том, что вы отныне являетесь одним учеником, Карина утратила контроль и наставила на тебя арбалет. Среагировать ты не успел, за что и поплатился – твоё бездушное тело рухнуло на пол, а рядом с ним образовалась целая гора артефактов. Включая, прошу заметить, интегрированную с моей записную книгу. Благо на встрече присутствовал брат Лин. Глава службы безопасности Цитадели сразу заявил, что всё, что выпало из тебя, принадлежит церкви и, если пропадёт хоть какой-то предмет, род Баязида Третьего будет наказан. Представляешь, что значит сказать такие слова в доме падишаха? Теперь у тебя есть личный враг, Максимилиан.

Я открыл инвентарь и тяжело задышал – у меня не осталось ни одного артефакта! Даже рецептов предметов из набора «Громовержца» и тех не было. Хотя нет – один артефакт всё же был. Записная книга, о которой говорил Кималь Саренто, находилась на поясе. Причём в своём реальном воплощении. Я положил руку на предмет и загнал его в инвентарь, оставив на поясе лишь мерцающую обманку.

– Если я сейчас сброшу все интеграции, вы поможете восстановить мои данные?

Кималь Саренто ухмыльнулся. Я практически слышал фразу «а что я за это получу», но неожиданно ректор кивнул:

– Да. Даже несмотря на то, что ты не помнишь о наших договорённостях, я планирую их соблюдать. И мне не очень хочется отдавать свои знания Цитадели. Так что ту часть, которую мне удалось забрать в рамках двухсторонней интеграции, я, конечно же, помогу восстановить. Вот только… Понимаешь, Максимилиан, Цитадель будет ждать от тебя новых знаний, и их отсутствие, даже если они таким наглым образом вмешались в твой артефакт, будет расцениваться ими как открытая вражда. Ты готов к этому?

– Один мудрый человек говорил, что единственная вещь в этом мире, что имеет истинную ценность – это информация. Если я оставлю книгу в том виде, в котором она сейчас есть, информация станет доступна слишком многим.

– Приятно, когда тебя называют мудрым, – Кималь даже спину выпрямил. – Вот только, кроме мудрости, есть ещё такая штука, как здравомыслие. И она упорно твердит о том, что ни в коем случае нельзя обрывать связь с церковью Света. Данные должны им поступать. Но только в твоей воле решить, какие конкретно данные попадут церковникам.