Смертник из рода Валевских. Книга 9

Смертник из рода Валевских. Книга 9
Василий Михайлович Маханенко

Смертник из рода Валевских #9
Иномирцы повержены. Каменоиды уничтожены. Казалось, в Кострищ должен прийти долгожданный мир, вот только слуги Хаоса так же считают. Они жаждут уничтожить возмутителя спокойствия и управляют им, как какой-то марионеткой. Смертники бывшими не бывают. Вот только мириться с таким положением дел эрцгерцог Максимилиан Валевский не собирается. Если и сражаться – то против всего мира, включая его богов! Только так можно стать великим.

Василий Маханенко

Смертник из рода Валевских

(Книга 9)

Глава 1

– Вы издеваетесь?! Зачем вы мне здесь сдались?!

– Твой гнев непонятен, эрцгерцог Валевский. Отныне и впредь Кострищ – основа справедливого и беспристрастного суда. Место, стоящее над всеми. Место, имеющее право. Ты желал автономии – ты её получил. Причём не только от Заракской империи, но также от светлых и тёмных земель. Таково решение Хаоса. Ни Свет, ни Скрон не посмеют его оспаривать. Как и ты. Тебе нужно принять этот факт, эрцгерцог Валевский. Отныне мы будем находиться здесь, желаешь ты того или нет.

Дознаватель умолк, показывая, что дополнительных комментариев не будет. Представитель тёмных уселся на тёмный трон, стоящий по правую сторону от моего, и превратился в неподвижную статую. По левую сторону, но уже на белоснежном троне, находился Инквизитор. Этот и вовсе не почтил меня ни одним словом. Инквизитор и Дознаватель были двумя сторонами одной сущности, и, раз у меня в магическом поле вновь находился «Золотистый купол защиты», общалась со мной только тёмная часть Хаоса.

– Посмотрим, кто что будет оспаривать и принимать, – пробурчал я, даже не думая усаживаться рядом. У меня имелся рабочий кабинет, где я и проводил большую часть времени. Сидеть на троне в окружении двух сильнейших существ этого мира не самое разумное решение…

Шокирующая новость о новых жителях обрушилась на меня по возвращении домой. На этот путь ушло почти две недели – какое-то время мне пришлось оставаться в Аль-Хорезме. Инквизитор превратил дворец падишаха Баязида Третьего в руины. Отголосок Хаоса, призванный охранять Свет, продемонстрировал свою силу и гнев всему миру. Церковники даже не стали тащить всех обращённых в столицу, настолько их было много. Костры пылали прямо во дворце, уничтожая тёмных целыми толпами.

Хотя костры в столице всё же полыхали. За три дня через меня прошли все служители Света Цитадели, включая папу. Инквизитор желал одного – выяснить, есть ли среди людей, имеющих доступ в Цитадель, тёмные или обращённые. Таких оказалось двенадцать человек, включая руководителя службы снабжения, а также двух слуг. Все пошли на костёр. Но не одними церковниками ограничились костры. Было ещё два человека, чья душа подверглась очистительному огню. Первый из них – падишах Баязид Третий, что до последнего не верил, что Цитадель решится на такой шаг. Ещё бы, богатейший человек светлых земель, надежда и опора трона Шурганской империи, и на костёр. Как такое только в голову могло прийти? Пришло.

Вторым оказался герцог Одоевский. Причём отправил его туда я. Лично. Своим решением. Главным и, по сути, единственным моим условием по поиску шпионов и предателей среди церковников явилось требование предоставить мне графа Фарди. Папа лично встретился со мной, пытаясь понять логику такого требования и отговорить от опрометчивого поступка. Герцог Одоевский был признан виновным в том, что дочь его стала сосудом Скрона, и подлежал казни. Но я был непреклонен – граф Фарди должен хранить преданность мне. Церковь Света пошла на уступки. Герцог Одоевский, уже утративший всякую надежду на спасение, был освобождён от стальных наручей, блокирующих магию, выведен из тюремной камеры и даже доставлен на площадь Цитадели. В глазах графа вспыхнула надежда на спасение, которая не угасла даже тогда, когда ему сообщили о том, что отныне его судьба целиком и полностью находится в моих руках. Забавно, но я не испытывал ненависти к этому человеку, поэтому не стал с ним играться. Да, граф Фарди мог не уничтожать мою семью, выполняя приказ своего Господина, а переселить нас (хотя я не уверен, что отец согласился бы). Мог бы попытаться переселить. Сделать вид. Но ничего этого не последовало и случилось то, что случилось. Изменить это уже никто не мог. Поэтому я просто отправил графа Фарди на костёр. Да, с помощью служителей Света, используя их же обвинения, но сделал это лично. Единственное, что принесло мне удовлетворение, – эмоции, которые менялись в глазах герцога Одоевского. Смотреть на то, как в них угасала надежда, было приятно. Я действительно ощутил, что часть моей семьи была отомщена. Но не вся. Далеко не вся.

Так что я вернулся домой, и на меня обрушили ушат ледяной воды. Отныне Кострищ является домом для Инквизитора и Дознавателя. Причём сущности строго-настрого запретили Элеоноре или Алие сообщать мне о происходящем, вплоть до уничтожения, так что моим беременным женщинам пришлось подчиниться. Портал вновь работал – Инквизитор приказал механоиду активировать арку, и защитник города не посмел противиться воле высшего существа. Это к вопросу о том, кому на самом деле подчиняется механоид. Так в Кострище появился Дознаватель, но Храм Скрона не бросился выяснять отношения с моим городом. Первый понимал границы своих возможностей и связываться с Хаосом не желал. С одной стороны, наличие таких гостей было идеальной защитой от горячих голов, с другой – теперь Кострищ становился центром паломничества всех обиженных и обездоленных. Всех тех, кто готов был принести в жертву всё, что у него есть, только чтобы добиться справедливости в том виде, в каком её видели высшие сущности. Это раньше я думал, что задача Инквизитора заключается в охране папы да редком выезде в тёмные земли. По факту оказалось, что он выступал в качестве мирового судьи, принимая решения по спорным делам. Цена такого рассмотрения была огромной, вплоть до жизни обратившегося, но рассматривались все дела без исключения. Будь то император или самый последний бездомный. Аналогичная ситуация происходила с тёмными – Дознаватель, когда не бегал по светлым землям и не карал всех налево-направо, занимался приёмом и вынесением финального вердикта по спорам между кланами. И сейчас вся эта толпа ринулась в мой город. Мой! Причём без моего на то разрешения!

Единственная радость, которая была во всём этом (кроме, конечно же, безопасности) – отныне все ресурсы по рассмотрению дел и призыву высшего суда отправлялись не в Храм Скрона или Цитадель, а оставались в Кострище. Именно это условие позволило мне не взорваться от гнева в первые минуты разговора с Дознавателем. Радовало ещё и то, что дела рассматривались всего четыре часа в день, причём в специально выделенных для этого помещениях. Вне моего дворца. Но то, что мне гостиниц в городе уже не хватает, даже до момента стройки, стало кристально ясно. «Гусю» придётся отваливать ещё больше золота и делать дополнительные места проживания, причём сразу для всех категорий граждан. Свет великий, дай мне на всё сил!

Оставив силы в покое, я отправился в свой кабинет. Хотелось просто посидеть в тишине и осмыслить всё то, что свалилось на меня за последнее время. Но и здесь не получилось – в коридоре меня перехватила Элеонора.

– Макс, мастер Мерам…

– С ним-то что случилось? – бессильно вздохнул я.

– Время, Макс. С ним случилось время. Идём.

Мерам лежал в кровати посреди самого настоящего хаоса. Повсюду валялись исписанные символами листы бумаги. Причём не один-два, даже не десять-двадцать, а несколько сотен дорогих листов, что сейчас превратились в измятые или даже порванные клочки бумаги. Бывший рунописец бесился, что у него ничего не получается, вот и вымещал свою злость на ни в чём не повинной бумаге. Старик старался успеть к моменту, когда силы покинут его окончательно, но не сумел справиться с навыком. «Писательство» оказалось сильнее.

Мерам был ещё жив. Во всяком случае, дышал. Сипло, с надрывом, через силу, но дышал. Смотреть на старика было довольно страшно – он походил на высохшую под палящим солнцем мумию. Почерневший, дряблый, беспомощный, с выцветшими, ничего не видящими глазами. Я использовал «Лечение», желая хоть как-то улучшить состояние, но моя магия провалилась в тело старика, как вода в песок. Элеонора покачала головой:

– Бесполезно. Мы приглашали нескольких лекарей. С телом мастера Мерама всё хорошо. Оно идеально. Насколько может быть идеальным тело у трёхсотлетнего человека. Время действия печатей заканчивается завтра, и мастера догонят остальные годы. Макс, это нужно заканчивать. Это твой ученик. Сделай правильный шаг.

– Он ничего не оставлял? Сообщений, записок?

– Ничего. Все двадцать дней он сидел в комнате, пытаясь разобраться с навыком. Должна признать, что держался он хорошо. Практически не злился, не бесился. Планомерно, шаг за шагом, проверял одну теорию за другой. Зная, что в случае неудачи меня ждёт, я бы так не смогла. За одно это его стоит уважать и подарить свободу. Он её заслужил.

– Заслужил, – согласился я. Лезвие из вирмы появилось в моей руке и беспрепятственно вошло в дряблое тело. Мастер Мерам, рунописец, умудрившийся почти две сотни лет диктовать свои условия как светлым, так и тёмным, отправился к Скрону. Ушла эпоха.

– Здесь что-то полезное будет? – я оглядел комнату.

– Не думаю. Насколько мне известно, навык ему не давался. Совсем.

– Странно, – нахмурился я и открыл описание «Писательства». Никаких ограничений в нём не было. Быть «писателем» мог любой человек. Но у Мерама это по какой-то причине не получалось. Нужно думать. Не хотелось бы получить в своё пользование бесполезную штуку.

– Ты в Кострищ надолго явился? – спросила Элеонора.

– Хотел бы я тебе сказать, что навсегда, но не стану обманывать, – горько ответил я. – Мне выделили три месяца, чтобы уничтожить тех, о ком никто даже понятия не имеет. Нужно готовиться. Кималь Саренто победил в турнире?

– Как будто кто-то рассчитывал на иной исход. Безоговорочная и без…

Элеонора резко умолкла и пригнулась, готовая к схватке. Перед нами, примерно в двух метрах, появился двухметровый кровавый портал, занимая большую часть коридора. Система безопасности города никак не реагировала на него, словно совершенно не видела.

– Отходи, – медленно произнёс я, делая шаг вперёд и загораживая собой управляющую. Это мне можно заниматься безумством, Элеоноре такие вещи противопоказаны, даже несмотря на мифриловый доспех. Прошла секунда. Другая. Из портала никто не появлялся. Ни тварей, ни щупалец, ни ещё какой-нибудь невероятной гадости. Просто кровавая пелена, что мерцала посреди коридора. Можно было бы даже сказать, что это галлюцинация, если бы видел её только я.

– Макс? – послышался шёпот управляющей. Ни толики страха или ужаса. Годы в разломах сказались на Элеоноре. Она была готова встретить любого неприятеля. Вот только он всё никак не появлялся.

– Понятия не имею, что это такое и что здесь делает. Я гостей не жду.

– Зато они ждут тебя, наследник, – послышался чужой голос. Причём, как мне показалось, этот голос раздавался прямо у меня голове.

– Ты это слышала? – я повернулся к Элеоноре.

– Слышала что?

– Со мной кто-то говорит. Слышу его, по всей видимости, только я.

– Всё верно, наследник, – подтвердил всё тот же чужой голос. – Тебе стоит войти в портал. Тебе ничто не угрожает. Нам нужно поговорить. Причём прямо сейчас, пока ты не наделал глупостей.

Прежде чем я успел сказал хоть слово и предупредить управляющую о том, что покидаю Кострищ, портал в мгновение ока оказался даже не рядом со мной – во мне. Пространство поплыло, чтобы оформиться в небольшое помещение. Ни окон, ни дверей. Стены были сделаны из тёмного необработанного камня, но пещерой назвать пространство у меня язык не поворачивался – пол и потолок оказались идеально гладкими, словно их выложили из дорогого тёмного мрамора. Да и необработанный камень выглядел слишком идеально, чтобы верить в то, что природа могла создать такое творение. Откуда брался свет, я так и не понял, но в помещении было светло. А самое главное заключалось в том, что в центре этого творения находилось два кресла, и одно из них было уже занято.

– Присаживайся, наследник, – приглашающим жестом предложил мне хозяин. Внешне он походил на человека, но по какой-то странной причине оказался полупрозрачным. Словно был одного рода со всеми сообщениями или табличками, что возникали передо мной каждый раз, когда я пользовался способностями. «Анализ» не работал, как и остальные магические камни. Строка состояния вообще вела себя достаточно странно – практически все пиктограммы на ней посерели и стали неактивны. Лишь личная информация да несколько настроек говорили о том, что я всё ещё являюсь тёмным. Хотя нет. Оказалась доступна карта, что во всех доступных масштабах показывала, что я нахожусь в неизведанном месте, где даже при максимальном удалении нет знакомых земель, а также навык «Писатель». Тот самый, что так не давался Мераму. Словарь и возможность формирования предложений никуда не делись.

Моему собеседнику можно было дать лет шестьдесят. Одет он был по моде высшей аристократии Заракской империи, что значительно уменьшало возраст, но короткие белоснежные волосы, а также густая белоснежная борода выдавали его. Лицо было мне смутно знакомо, но не более. Я устроился напротив хозяина этого странного места и прямо спросил:

– Почему ты назвал меня наследником?

– Сейчас это не та вещь, которую стоит обсуждать. Не нравится «наследник», могу называть тебя дворником. Мне без разницы. Это всего лишь набор звуков, что образуют некую конструкцию, но не несут в себе силы. Наследник, дворник, слон, квадрат – всё это лишь звуки. Важно то, зачем ты здесь.

Призрачный хозяин промолчал, но я не стал его торопить, выспрашивая, ради чего же я сюда явился. Чему-чему, а терпению за последние полгода я научился сполна.

– Ты работаешь с Хаосом, – наконец произнесла проекция. Я вновь промолчал. Глупо соглашаться или опровергать очевидные факты. – Хаос выдал тебе задание. Контролёры сидят прямо возле твоего трона. На тебе висят метки обоих слуг Хаоса. Мне пришлось постараться, чтобы добраться до тебя незамеченным.

– Полагаю, спрашивать о том, кто ты такой, тоже бесполезно? Ответ тоже окажется всего лишь звуками?

– Ты быстро учишься, – проекция позволила себе улыбку. – Что даст тебе знание о том, что я являюсь интерактивной нейросетью шестого поколения? Или что меня зовут Юрий? Это всего лишь звуки, не имеющие за собой никакой силы.