Холодина

Да и пофиг.

Убедившись, что светодиодные огоньки начали переливаться зеленым, я снова выдвинулся на «тихую охоту». Если честно, дальше было уже не так интересно. Просто методично добрался до самого верха, собрал остатки ключей, посмотрел на предмет: ну, удивите меня чем-нибудь! – и пошел к себе.

Новый звук – пусть еле слышимый за тарахтеньем генератора – уловил сразу. Откинул входные одеяла: а там робот-пылесос вовсю воюет с хламом, которым была переполнена моя комната более чем полностью. Парень отогрелся, подзарядился, и тут же, в благодарность за спасение, принялся трудится на благо меня. Понятное дело, другая комната, иное пространство, куча пакетов, коробок, баулов (где я кое-как систематизировал добытый хабар) – всё это ему мешало. Он поминутно во что-то втыкался, взрёвывал возмущенно своим электросердечком, искал обходные пути, снова на что-то натыкался…

– Вот же бедняга! – я кинулся к пылесосу и взял его на руки.

Тот заверещал каким-то новым голосом. Нащупав кнопку «выкл», я этот выкл и совершил.

Комнату наполнила тишина с фоновой неживой трескотней геника. Неприятная тишина. Поставив малыша на пол, я не удержался и снова запустил робота. Тот недовольно заурчал, спешно вернулся на базу, где, подумав какое-то время, вновь запустил свое электросердечко и принялся исполнять богом данную ему миссию: делать мир чище.

– Да блин! – закатил я глаза.

Надо как-то перепрограммировать его… но я в душе не чаял, как это делается. Может быть, у него какой-то пульт должен быть? Или пойти наверх, поискать инструкцию?

В это время довольный собой пылесос вылез из-под кровати и принялся бодать пакеты с вчерашними «покупками». По его мироощущению, здесь этого быть не должно. Мироощущение уборщицы: все, что стоит на полу – лишь из вредности мешает уборке, а все люди ходят исключительно ради того, чтобы пачкать полы.

– Ну, извини, брат! – развел я руками… и понял, что ничего перепрограммировать не буду.

Вот пусть так и останется. Я ведь повелся на него исключительно потому, что почуял в нем жизнь. Отголосок жизни. А разве не в том и заключается жизнь, чтобы реализовывать свои мечты, планы и задачи? Разумеется, делая это, мы вечно мешаем друг другу. И пытаемся договориться, с разной степенью успешности.

«А еще мы вечно пытаемся перепрограммировать друг друга, – не удержался мой сарказм. – Чтобы все вокруг делали, как нам удобно».

– Угу, – пробурчал я, потихоньку поворачивая упертого робота к свободному пространству. – И ни к чему хорошему, обычно, такие попытки не приводят… Будем договариваться, братишка!

Пылесос довольно заурчал, подчищая пол (в целом, весьма засратый), пока через 15 секунд снова не уткнулся в какую-то коробку.

– Блин… – закатил я глаза. – Слушай, дружище, я уберу. Но попозже.

И быстро убежал за одеяла. На холод.

Ведь меня ждала автомобильная ярмарка, о которой я мечтаю уже второй день! Обход подъезда одарил меня 18-ю разными ключами. И теперь предстояло решение уравнения с несколькими неизвестными. От каких они машин? Какие смогут откликнуться на зов сигналки? И какие из ключей могут подать знак.

Вышел на парковку и сразу врубил мощный фонарь (если честно, за последние дни темноту я стал бояться гораздо сильнее, чем раньше). Высвеченные силуэты статусных тачек замерли в ожидании.

– Ну, поехали! – и я нажал на кнопку первой сигналки.

Тишина.

Еще нажал, потыкал немного нервно – нет результата. С грустью бросил на пол и достал второй ключ. Та же фигня.

«Да ну нахрен! – заголосила паника. – Я что, без тачки останусь?!».

И на третьем ключе запипикало! Причем, черт-те знает где, я даже огонька не заметил, только далекий тихий звук.

«Неужели трудно парковаться под своим подъездом?» – я недовольно бежал на писк; луч фонаря хаотично метался по темному подземелью, вырывая отдельные тачки и ядовитую черно-желтую маркировку стен. Первой машиной, которую мне удалось завести, оказался «Мерс».

«Ну, а что – неплохо – улыбнулся я. – За тачкой явно следили».

Вторым тоже оказался статусный немец – Maybach – еще свежее, еще ухоженнее. А вот третий…

– «Хаммер»?! – я оторопело замер около здоровенного гроба, засиявшего огонечками, что твоя елочка. – Сегодня кто-то еще ездит на «Хаммерах»?

Кто-то явно не вырос из нулевых еще. Но с другой стороны… Я задумался. Тачка мощная, проходимая. А уж влезает в нее – мое почтение!

– Стой и никуда не уходи, – велел я автомонстру. – Ты будешь мой план Б.

Затем был отличный внедорожник Mitsubishi. Вообще, мне нравятся японские машины. Но, хоть, это был «паджерик» пятого поколения, всё равно выглядел он весьма старомодно. А я, знаете ли, не для того обшмонал 14 этажей, чтобы на чем попало ездить!

– Прости, япончик, – развел руками. – Но коль катать – так королеву.

Так и носился я по темной парковке от одного игривого подмигивания к другому. Глаза разбегались и жадно горели, руки шаловливо гладили ледяные рули, и выбрать никак не получалось.

Остановился я на восьмой по счету тачке. Вот уж о ком я не думал в своих фантазиях за два последних дня. Даже не сразу узнал, но разобравшись с логотипом… Range Rover Evoque. Не самая дорогая машина, не суперстатусная, но только я сел в салон (кожаный, конечно, кожаный!), только откинулся на спинку, обозрел приборную панель – мне не захотелось вылезать. Опять же, машина новая, кажется, второе поколение. Пробег – три тысячи? Божечки мои!

Окончательно останавливаться в поисках тоже не хотелось, но вылезать из такого комфортного салона – тем более.

– Я только по парковке покатаюсь, – застенчиво пообещал сам себе, прогрел машину и потянул к шайбе коробки передач. К шайбе, а не ручке, здесь скорости переключаются, как будто ищешь нужную волну в старом радиоприемнике.

Щелк – нейтралка. Щелк – «дэшка». Пока двигатель прогревался, я изучал приборную панель, которая была раз в пять сложнее, чем в моей Camry, но раза в полтора проще, чем в самолете. Компьютер не русифицированный, но это ничего: все-таки английский, это не загадочные иероглифы Страны Восходящего Солнца.

Всплыла плашка, радостно сообщившая, что машинка готова – и я осторожно выкатил Evoque с парковочного места. Как он слушался! Любое движение рулем, нажатие на педальки – всё тут же отражалось на движении! Прости меня, моя «камрюшечка», но ты просто гадкий утенок на фоне этого. Наверное, «мерсами» управлялось не хуже, но я уже влюблялся в этого «англо-сакса» и не желал сравнивать. Окончательно купили меня абсолютно свежие зимние покрышки, две запаски и запасной же аккумулятор в багажнике. Как будто, хозяин знал, какая ситуация меня ждет, и подготовил машину.

Спасибо, братан!

Нажал тормоз (совершенно случайно неподалеку от выезда на улицу). Еще раз изучил датчики. В баке не меньше 20 литров (похоже, здесь стоит не дизельный, а бензиновый двигатель).

В самый раз.

– Хочу кататься, – прошептал я и «передернул затвор».

Evoque мягко вырулил на пандус и с легким шелестом двинулся по мертвой улице. Даже скрип снега под колесами слышно. Поначалу я вел осторожно – привыкал к управлению незнакомой машиной… Ну, и что таиться – влюблялся в нее всё сильнее. Рука тянулась к коробке передач, к «эсочке», нога настойчиво массировала педаль газа. И, подъезжая к Ленина, я не сдержался. Пустой шестиполосный проспект лишил меня силы воли: уже на повороте я упер тапку в пол! Правое заднее колесо подняло красивую снежную «волну», которая просто напрашивалась снять ее в «слоумо». Прямая широкая и совершенно свободная дорога практически всосала нас в себя. «Рэндж Ровер» летел стрелой, я совершенно не чувствовал скорость. Развалившись в эргономическом кресле, я подергал руль вправо-влево: машина лихо завиляла. Никакого скольжения!

Завидев площадь перед большим ТЦ, я завернул, не сбрасывая газ. Как же это шикарно! Сила, скорость! Мне хотелось лететь!.. Слишком запоздало я почувствовал, что желание мое близко к исполнению: оба правых колеса на пару секунд оторвались от земли.

– Твою мать! – выкрикнул я и вцепился в руль. Но, по счастью, машина не подвела.

Одинокий кроссовер спокойно стоял посреди заснеженной площади, пока я медленно остывал в салоне.

– Что это было, Сава? – спрашивал себя, подсознательно зная ответ.

«Зато, как красиво мы могли бы уйти!» – воскликнуло еще не до конца унявшееся безумие.

– Никто никуда не уходит, – сквозь зубы прошипел я. – Мы будем жить. И обязательно найдем людей.

Потянулся за плечо, вытянул ремень безопасности и защелкнул «пряжку».

– С сегодняшнего дня – это еще одно правило Холодины.