Игра без правил

Припарковавшись около магазина, Михаил Павлович положил руки на баранку и огляделся – где этот посланец из ада? На остановке автобусов стоит толпа, люди идут к метро и из него, ныряют в двери магазина. Интересно, сможет он среди них узнать пришедшего оттуда?

По стеклу машины постучали. Котенев оглянулся – рядом с жигуленком стоял среднего роста парень с нахальными глазами и хитроватой улыбочкой, кривившей губы. Ничего особенного, только под глазами желтеют еще не до конца сошедшие синяки.

«Ручная работа, – усмехнулся Михаил Павлович, – набили ему где-то физиономию. М-да, подарочек».

– Привет, – выйдя из машины, поздоровался он, но руки не подал.

– Ты Михаил? – сплюнув в сторону, спросил парень.

– Я. Вы звонили? Чего нужно?

– Есть хочется, – усмехнулся Григорий.

– Хорошо, пошли. – Выругавшись про себя последними словами, Котенев направился к входу в парк.

Молча дошли до шашлычной. Котенев дал Григорию деньги, велел взять шашлыков и сухого вина, а сам сел за столик – не выступать же ему в роли официанта при этом уголовнике, а что пришел уголовник, и так сразу ясно: татуировки, жаргон и, самое главное, откуда он пришел!

Григорий быстро принес салаты, вилки, граненые стаканы, пять порций шашлыка и две бутылки портвейна. Разлил, не дожидаясь Котенева, выпил и начал жадно поглощать мясо, чавкая и вытирая рот тыльной стороной ладони с синими разводами наколок.

– Чего не пьешь? – поднял он на Михаила Павловича глаза.

– Я за рулем, – коротко объяснил тот. – В чем дело, скажите наконец?

– Родственник твой, – принимаясь за вторую порцию шашлыка, начал Григорий, – обещал, что ты мене заплатишь за услугу.

– Какую услугу?

– За то, что передам, как велено.

– Сколько? – Котенев сунул руку в карман за бумажником. Интересно, насколько развита фантазия у этого голодного и пьющего животного? Сколько он запросит и за какую информацию?

– На первый случай меня устроит тысчонка, нет, полторы, – быстро поправился Григорий и протянул через стол руку.

Михаил Павлович покорно вложил в нее пачку денег:

– Говори!

– Виталик просил напомнить, что он никого не взял с собой, – тихо сказал посланец. – Ты должен его вытащить оттуда или перевести. Велел рассказать, каков там санаторий, однако стоит ли? Это и так любой знает, что не курорт, а вот насчет его молчания подумай, Михаил Палыч.

– Так, значит? – Настроение у Котенева резко испортилось: сидит за проволокой щенок и лает на луну, брешет там кому ни попадя о делах родни да еще требует помощи, угрожает? Соображал бы, подлец, что язык головы лишить может. – Спасибо за сообщение. – Михаил Павлович застегнул пиджак, собираясь уйти. – За все уплачено, доедайте и допивайте, а мне пора.

– Это как? – удивился Григорий. – Погоди, еще не все.

– Что еще?

– У меня тоже просьба есть. Приткнуться мене надо на приличное место, чтобы с деньгой и не горбатиться лишнего. Но с моей биографией не очень-то жалуют в отделах кадров. Надо помочь.

– К сожалению, я не располагаю такими возможностями, – встал Котенев. – Всего доброго.

– Постой, – поднялся Григорий. – Тогда ссуди деньжат, если не желаешь помочь.

– Сколько?

– Семь тысчонок дашь, и разбежимся, – нагло улыбнулся посланец.

– Обкакаешься от жадности, – почти ласково сказал ему Котенев. – Держи еще за хлопоты и гуляй!

Он сунул в нагрудный карман рубашки Григория купюру, но тот ловко прихватил его руку:

– Дешевку нашел?

– Послушайте, милейший, – вырвал свою руку Михаил Павлович. – Здесь не место и не время. Люди оглядываются. Пошли на улицу, там поговорим.

Григорий с сомнением поглядел на Котенева – чего это вдруг тому приспичило разговоры заводить на улице, уходя от стола с недопитым вином? Или это для него так, мелкие брызги? Привыкли шиковать тут, но сейчас не на такого нарвался! Анашкин своего шанса не упустит – жирный карась бьется на крючке, и не наколоть такого фраера, еще не нюхавшего, почем фунт лиха, все равно что себя не любить.

– Зачем на улице? – набычился Ворона.

– Я же сказал, люди на нас оглядываются, – понизив голос, миролюбиво ответил Михаил Павлович. – Излишнее внимание ни к чему. Пошли, пошли. – И он потянул Григория за собой к выходу.

На крыльце шашлычной Котенев огляделся и, быстро сориентировавшись, завел Ворону за здание харчевни. Там, на задах, было тихо и безлюдно, стояли вонючие мусорные баки и тянуло сизым шашлычным дымком.

– Так, за что я должен платить? – брезгливо отшвырнув носком туфли смятую грязную бумажку, спросил Михаил Павлович.

– Родня твоя за валютку сел? – Анашкин облизнул языком пересохшие губы: жалко оставленной на столе недопитой бутылки портвейна, но выигрыш от разговора мог стать неизмеримо больше и обеспечить безбедное существование на некоторое время. – А за такие дела просто не садятся, согласен?

– Короче, ближе к делу.

– Ты тоже человек, как я вижу, не бедненький? Не боишься, что Виталик разматываться начнет? Помоги ему и помоги мне, чтобы и я язык за зубами держал крепко…

Договорить он не успел – Котенев резко двинул его в солнечное сплетение, а когда согнутый его ударом Ворона сломался пополам, добавил сверху по почкам.

Анашкин рухнул ему под ноги, захлебываясь слюной и блевотиной, корчась от жуткой боли и кривя рот в беззвучном крике, пытаясь протолкнуть в себя хоть немного воздуха, впитавшего гнилые запахи помойки.

– Забудь навечно мой телефон, – наклонившись к его лицу, прошипел Михаил Павлович. – Еще раз объявишься, прибью!

Выпрямившись, он с размаху пнул ногой Григория и не оглядываясь пошел прочь…

На остановках автобусов все так же толпился народ, взблескивали стеклами двери магазина «Зенит», впуская и выпуская покупателей, бойко торговала мороженщица в обшарпанном киоске, со всех сторон облепленном страждущими, клонилось к закату усталое солнце, утомленно взиравшее на извечную суету огромного, загазованного, грязного и перенаселенного города, казалось целиком состоящего только из камня и толпы людей, среди которых терялись хилые островки чахлой зелени.

Котенев слегка подрагивавшей рукой отпер дверь машины и тяжело плюхнулся на сиденье – экое несуразное получилось свиданьице. Угрожает еще, вымогатель, шантажист несчастный! И Виталий хорош, нашел кому доверить передать приветик из своего далека, отыскал гнусную блатную рожу, дал телефон, совершенно не подумав, кому и что он доверяет.

Михаил Павлович плавно тронул с места, вырулив на оживленное шоссе – сейчас останутся позади старое здание станции метро и темно-красная пожарная часть с каланчой, а вместе с ними и, наверное, уже пришедший в себя посланец из зоны, валяющийся около мусорных баков на задворках шашлычной. Забыть о нем, наплевать и забыть, больше не сунется!

Настроение было поганым, и всякое желание хоть чем-то помочь бедному Виталику Манакову абсолютно пропало…

Глава 5

Вопреки надеждам и ожиданиям Манакова, Ворона позвонил Михаилу Павловичу далеко не сразу по возвращении в Москву. До их встречи в Сокольниках произошло еще множество совершенно различных событий.