Спартак

– Не могу, цепь не пускает, – ответил сторож, оставаясь на четвереньках, – а то бы я поймал бездельника, хоть ноги мои и перебиты.

– А за что тебе перебили ноги?

– За что? За то, что я хотел убежать к себе на родину.

– И давно ты здесь сторожишь?

– Лет тридцать или побольше. Я молодой был, усы едва только показались, а теперь я совсем побелел. Но я все-таки убегу в родную деревню, на руках уползу, а не останусь здесь с этими тиранами! – и он погрозил костлявым кулаком в сторону города.

Внезапно среди поселян произошла суматоха, нагруженные ослы шарахнулись, куры закудахтали, все с криками бросились в стороны:

– Смертники! Берегитесь, смертники идут!

По дороге в облаке пыли приближалась толпа. Позвякивало оружие, в лучах восходящего солнца вспыхивали отточенные острия копий и начищенные бляхи панцирей.

Окруженные воинами, шли по четыре в ряд стройные, сильные люди. Они были в коротких цветных туниках, красных или шафранных. Закованные в цепи, они все же шли бодро, смело оглядывая встречных, которые сторонились при их приближении.

– Кто это такие?

– Осужденные на смерть, гладиаторы. Их всех покажут зрителям в цирке; там они сразятся с дикими зверями: львами, медведями и свирепыми быками.

Или же они будут драться друг с другом отточенными мечами, пока один не убьет другого.

Амика, увидев гладиаторов, вскочила, вглядываясь в них:

– Смотри, Гета, я узнаю среди них наших фракийцев! Видишь, впереди идет стройный, молодой? На груди у него нарисован барс, схвативший лошадь.

Этот знак носят юноши нашего горного племени. Видишь его загорелое лицо?

Вот он смеется, не думая о скорой смерти… Наверное, это храбрейший из храбрых! Три года назад римские собаки захватили в плен много наших молодцов.

Стройный гладиатор, на которого указала Амика, быстро вышел из рядов и схватил за уши испуганного ослика, за которым бежал старый крестьянин.

– Пожалуйста, возьми, кушай, что хочешь! – говорил старик. – Тебе ведь жить недолго.

Гладиатор взял из корзины два яблока и хлебец и с добродушной улыбкой, зазвенев цепью, похлопал старика по плечу:

– Кто знает, кому из нас суждено дольше прожить?

Так как ворота были еще закрыты, гладиаторы остановились и опустились на землю около дороги.

Амика попыталась пробраться к гладиатору-фракийцу, но надсмотрщик рабов грубо схватил ее за плечо и отшвырнул, хлестнул бичом. Гета, увидя, что бьют его друга, прыгнул, как кошка, на спину надсмотрщику и вцепился зубами ему в шею.

– Глядите, какой волчонок! – закричали кругом. – И этот верзила не может стряхнуть его! Ай да молодчина!

Фракиец-гладиатор заметил борьбу надсмотрщика с мальчиком, которого тот скинул на землю и пытался задушить. Мгновенно отстранив стражников, смертник бросился к надсмотрщику и выхватил у него висящий на поясе меч.

Все разбежались в стороны, а надсмотрщик, закрыв лицо руками, ожидая смерти, упал на землю.

Фракиец поднял полузадушенного мальчика и сказал Амике:

– Иди за мной! Я вижу, ты нашего племени.

Побледневший, но гордый и готовый к схватке, он направился обратно к своим товарищам-гладиаторам. Все кругом затихли, ожидая, что будет. Воины подходили к нему с копьями наперевес. Фракиец бросил меч в ту сторону, где все еще лежал на земле надсмотрщик. Меч блеснул в воздухе и воткнулся острием в землю возле его головы. Владелец гладиаторов уже бежал к месту столкновения. Толстяк со старушечьим лицом, казначей Красса, тоже соскочил с носилок и со страхом, прячась за своих надсмотрщиков, подходил к гладиаторам.

– Кто посмел тронуть рабов преславного Марка Лициния Красса? Вы все, все ответите за это!

– Не пищи, старушонка! – закричали гладиаторы. – Не вмешивайся не в свое дело, иначе мы устроим гладиаторские игры здесь сейчас и убьем и тебя и всех твоих подлых помощников!

Внезапно бросившись вперед, они схватили оторопевшего казначея и притащили его в свои ряды.

– Отныне это моя сестра, а это мой брат! – указывая на Амику и Гету, сказал казначею гладиатор-фракиец. – И если ты захочешь отнять их у меня, то я рассеку тебя на два ломтя, как тыкву!

Ланиста[12 - Ланиста – гладиаторы находились в собственности какого-либо лица, за деньги показывавшего их в цирке. Обычно такой владелец, также учитель и начальник, назывался «ланиста»; это слово означает и «учитель фехтования».], низко кланяясь, подошел к казначею Красса, дрожавшему от страха, и стал торопливо объяснять ему:

– Это наш лучший гладиатор; до сих пор ни один воин не смог на арене победить его. Цирк всегда полон, когда объявлено, что он будет выступать.

На что тебе эти девушка и мальчик? Продай их мне. Я дам хорошую цену.

Казначей, заикаясь, боясь, что смертники его разорвут, тотчас согласился на продажу. Ланиста передал ему кожаный мешочек с монетами.

– Половину нам! – закричали смертники.

Трясущимися руками казначей отсыпал половину содержимого кошелька гладиаторам и, придерживая длинную одежду, поспешно направился к носилкам.

– Меня зовут Спартак! – сказал фракиец Амике.

Высоко на стене прозвенели бронзовые щиты, в которые ударяли жрецы бога Аполлона, и хромой сторож прополз к воротам. Он открыл их большим заржавленным ключом, висевшим у него на поясе, и вся толпа, теснясь, двинулась внутрь города.

В школе гладиаторов

Наступила весна. Акации зацвели и казались осыпанными снегом.

Проливной дождь залил все дороги. Сторож у ворот Капуанской школы гладиаторов, завернувшись в заплатанный порыжелый плащ, спрятался в нишу стены. Виден был только его нахлобученный помятый бронзовый шлем с тремя выцветшими красными перьями и копье, крепко схваченное корявыми пальцами.

Обходя лужи, засыпанные белыми лепестками акаций, к воротам приблизилась молодая смуглая женщина. Ее красная одежда и серебряная серьга в ноздре показывали, что это была рабыня из «варварского» восточного племени. Она остановилась около сторожа, прислушалась к его храпу и нерешительно прислонилась к стене.

Вскоре из ворот показалась кудрявая голова черноглазого мальчика. Он посмотрел по сторонам и, заметив женщину, проскользнул к ней:

– Амика, я несколько раз выходил и решил уже, что в такой дождь ты не придешь.

– Спасибо, милый Гета. В награду получи горсть орехов. Передай Спартаку этот хлеб. Только смотри передай ему в руки, никому другому не давай! И еще здесь вареная с луком баранья голова. Скажи ему, что надо очень спешить: представление в цирке назначено через восемь дней. Уже всюду по городу объявлено, что «непобедимый гладиатор-фракиец Спартак будет драться с непобедимым гладиатором-галлом Криксом!»

– Я ему все скажу, Амика.

– Каждый раз, когда бывает бой в цирке, я умираю от страха, не зная, увижу ли я его в живых. Помни: хлеб передай ему прямо в руки!

Раскатистый удар грома разбудил сторожа, он вскочил и, поправив съехавший на сторону шлем, уставился на Амику.