Авиаторы Его Величества

– Я запросил…

В дверь постучали, и, получив разрешение, в кабинет заглянул Рома?н Те?нев, личный секретарь главы Службы.

– Лорд Корвунд, мистер Ленид, то, что вы просили.

Севан принял из рук сухощавого альконца серую папку, положил ее на стол и открыл. Внутри оказалось около двух десятков листов.

– Досье, которое собирали перед ее поступлением в Летную академию, – забормотал гитец. – Здесь несколько лет после… разные отметки. За уволенными курсантами, сами знаете, присматривают и время от времени обновляют сведения…

Он на секунду замолчал.

– А это что такое?..

– Что? – лорд Корвунд наклонился вперед, держа на отлете перьевую ручку.

– Отдельные… документы… – ответил Севан. – Некоторые… таможенные декларации заполнялись небрежно и вызывают сомнения. Я не специалист в налоговой области, но похоже на попытку уйти от выплат.

– Люди меняются, – хмыкнул ничуть не удивленный лорд Корвунд. – Похитители не воспользовались бы услугами полностью законопослушного капитана, согласны?

– Вы правы, милорд, – сдержанно ответил Севан и погрузился в досье, проклиная себя за выставившую его не в лучшем свете поспешность. – Но имеет ли это сейчас значение?

– Летчик, ученая, публицист, родом из неполной семьи… – лорд Корвунд забрал у подчиненного папку. – Тяжеловато ей пришлось… Она непростой человек. Вы знаете, что из тех семнадцати девушек десять служат в Россо?не и воевали против нас же в последней войне? Еще две под моей рукой, прочие сидят по домам… А она – вот так. Разрушить все – создать из ничего.

Главе Службы на глаза попалась личностная характеристика капитана Декс от альконского таможенника. Тот пренебрежительно отметил, что она, несмотря на дерзкий нрав, «всего лишь женщина».

– Его Величество Эдгар Второй тогда решился на смелый поступок… Я видел ее в Академии, читал книгу. Лично разбирался с инцидентом у Коронной Коллегии – мастерское приземление. Джаллия и Россон все ждут, что еще она вытворит… Корабль зарегистрирован на чужое имя? Вполне объяснимое желание не вылезать на свет Белого Солнца без серьезной причины.

– В любом случае Служба умеет уговаривать, милорд, – напомнил гитец; по личным причинам ему не хотелось обсуждать бывшую сокурсницу. – Ей придется сотрудничать с нами, если она желает сохранить корабль и команду. И, конечно, для альконца важна семья.

Севан встряхнул больной рукой и снова посмотрел на Морцкого.

Плохо, что Мария пострадала. Севан осознавал: он подставил старую подругу, но не сожалел о своем решении. Как десять лет назад не сожалел о том, что вызвался доставить приказ о ее увольнении капитану Родиону Аксаневу, достопочтенному графу Ломинск. Когда асессор Коронной Коллегии искал добровольца, ни один из эскадрильи не сделал шаг вперед. Однако кто-то все равно сообщил бы Аксаневу плохие новости. Севан просто выполнил свой долг, пусть для кого-то это и выглядело попыткой выслужиться и предательством сокурсницы.

– Как капитан?

– Пока не приходила в себя, – ответил Морцкий, наблюдая за Севаном и тщательно скрывая неуверенность. Тот ничего не сказал по поводу самодеятельности с командой «Аве Асандаро»: его отправляли ловить Вейса с подельниками, а не спасать Лем. – Попали… метко.

– Ясно, – Севан впился ногтями в искалеченное запястье. – Я жду отчет завтра утром.

– Так точно, сэр, – расслабился Морцкий, поняв, что выговора за спасение капитана не последует. – Понадобится – Джаллию по булыжникам переберем вплоть до балансиров.

– Не переусердствуйте, республиканцы не одобрят. И еще… Я бы хотел увидеть здесь, на Джаллии, коммандера Алеманда. Да… Установите, пожалуйста, связь со штаб-квартирой на Арконе. Мне требуется срочно обсудить несколько вопросов с лордом Корвунд.

– Я распоряжусь, сэр.

Морцкий вышел, и Севан остался наедине с картой Джаллии и собственными мыслями.

Похитить Длань…

Решившийся на подобный шаг нанес королевству серьезное оскорбление. Отказаться от поисков – все равно что аристократу стерпеть оплеуху от крестьянина. Иными словами, немыслимо.

Когда-то Севан сам был просто сыном таксидермиста и не интересовался ничем, кроме лесов. С тех пор многое изменилось. Теперь он служил Короне и защищал Его Величество.

Гитец с силой ударил кулаком по столу. Обожженная рука отозвалась судорогой. Боль расползлась по ладони.

Севан раздраженно сдернул перчатку. Кожа пересохла и снова потрескалась – раны кровили. Он потянулся к мази, которую всегда носил в кармане, но так и не достал флакон. Лишь замер, угрюмо глядя на плохо гнущиеся пальцы. После крушения гитец не смог переучиться на левую руку и от этого еще сильнее чувствовал себя беспомощным, убогим калекой.

Леовен Алеманд.

Разговор на Джаллии. 7.06.2015

Знак отличия Службы государственного спокойствия Альконта – дубовый лист с серебряным диском посередине. Герб официально приняли в 1631 г. Он объединил в себе два основных значения. Лист дуба символизирует стойкость и несокрушимость Службы, которая, как корни, поддерживает Королевство Альконт. Луна указывает на то, что многие дела джентльмены и дамы совершают, не привлекая к себе ненужного внимания.

Когда на темно-синих мундирах сотрудников Службы появился новый знак, светские острословы первое время зубоскалили по поводу «дубов». Однако преемник лорда Аркинд, достопочтенный граф Фернев, отличался редкой ироничностью и незаурядным поэтическим даром. Он быстро отучил шутников от пагубной привычки: любая насмешка возвращалась к автору в десятикратном размере, став изящной и ядовитой, словно кобра.

Альберт Корвунд

Леовен Алеманд, капитан фрегата «Вентас Аэрис», командир восемнадцатой боевой группы, прибыл на Джаллию следующим утром.

Сержант Гай Морцкий встретил его в порту, отвез в посольство и проводил в небольшой светлый кабинет, выходивший окнами на центральную площадь города. Внизу пестрели цветами клумбы и прогуливались горожане. Неяркое утреннее солнце мягко обрисовывало Стелу Независимости – символ Джаллийской республики. Но Алеманду было ближе спокойное обаяние родного королевства. По его мнению, площадь Наримова на Арконе смотрелась величественнее.

В кабинете, оформленном в золотисто-зеленых тонах, офицера ожидал смуглолицый и темноволосый уроженец Гита в мундире Службы с лейтенантскими погонами. Он представился Севаном Ленидом и предложил присесть.

Алеманду гитец сразу не понравился нарочитой формальностью. Она напомнила офицеру о помешанных на бюрократии клерках Генеалогической коллегии, где ему однажды пришлось провести целый день. Вопросы, бумажки… Просветленный, прилипший пиявкой. В четырнадцать лет отпрыски благородных семейств Альконта встречались с церковными чтецами для заполнения Книги высоких родов. К этому времени в узоре ауры читались не только наследственные элементы, но и склонности владельца.

– Я хотел поблагодарить вас за сотрудничество, – голос гитца звучал с мягкой хрипотцой, – и обсудить отдельные моменты.

– Слушаю вас, – ответил Алеманд.

Он еще раз окинул Севана пристальным взглядом, присмотревшись к перчаткам и застывшим, явно травмированным пальцам правой руки, но отодвинул в сторону предрассудки. Те, кто не приносил королевству существенную пользу, не занимались делами государственной важности. Алеманд ожидал, что собеседником окажется чистокровный альконец.

– Я руковожу расследованием дела о похищении Длани. Именно я давал указания мистеру Гектору Ва?рлину, нашему джентльмену на фрегате. Вы очень помогли нам с «Аве Асандаро».

– «Вентас Аэрис» выполнил свой долг без нареканий?

– Безупречно, – подтвердил Севан. – Об этом я и хотел поговорить.

Алеманду в голову начали закрадываться нехорошие подозрения. До вызова на Джаллию он искренне считал, что роль «Вентас Аэрис» в расследовании завершена.

– Я полагал, Служба лорда Корвунд уже со всем разобралась.

– Не до конца, – Севан продолжал говорить очень ровно, будто читал по бумажке. – В дальнейшем нам может снова потребоваться ваше содействие. Ваше и капитана Лем Декс.

Алеманд иронично вскинул светлую бровь, но Севан больше ничего не добавил.

– Лейтенант Ленид, – после долгого молчания произнес офицер, – мне хватило короткой беседы с капитаном Декс, чтобы фрегат лишился одного из фехтовальных манекенов.

– Какого рода проблемы у вас возникли? – Севан опустил уголки губ в подобии сочувственной гримасы.