Вечность тайн

Вглядываюсь в стену, не найдя ничего. Но… взгляд…

Я оборачиваюсь, осознавая, что стоять спиной к Селене не следует, даже если она за решёткой Света, даже когда на ней кандалы.

– Хм… – очередная театральная постановка. – Случалось увидеться. Недавно.

От последнего слова меня пробил озноб. Дрожащими губами я повторяю раз за разом последнее слово, полноценно доверяя. Четыре века… Я считал его мертвым четыре века!

– Он не горел желанием с тобой увидеться, Светлячок, – парирует Тёмная, играясь с прутьями вспышки Света когтями.

Азартно и опасно. Лойд оставляет расстояние в жалкий миллиметр между своим телом и лучами решётки. Одно резкое движение – ожог глаз и плоти обеспечен.

– Однако ты… им горишь, – с запоздалым продолжением дискутирует Тёмная. – Что, если я знаю, как его вернуть…?

Она мурлычет, словно кошка, которая медленно подкрадывается к своей добыче.

– Так сделай это.

Я ответил, перебив и позабавив Лойд. Она лишь вновь улыбнулась клыками, удовлетворенно прикрыв глаза.

– Знаешь, Светлячок… – с кошачьей грацией парирует Тёмная. – Душа Натаниэля чернее Создателя Тьмы… – она поворачивает голову на моё частое дыхание, понимая, что я начал догадываться. В один момент лицо Селены наливается Серостью, а ртутные глаза пылают в гневе. – Я собственноручно пытала твоего отца, это чудовище, в его камере, лично закрыв клетку магией. Лишь моя кровь откроет решетки подземелья Лойдов. И ты… ты, Светлячок, более не посмеешь перебивать меня.

Бессмертная говорит удивительно безразлично, но глаза наполнены гневом и силой, той, которую ещё не видел этот мир. Такое ли чудовище мой папа, если ртутью наполнен не он? Познавать тайны вокруг себя, сотканные твоими же близкими, совсем не сладко, но когда обретаешь чуть больше, чем теряешь, то уже ничего не кажется таким страшным.

– Что. Тебе. Нужно? – повторяю вопрос в третий раз, отчеканивая слова.

Бессмертная довольно улыбается, потирая запястья сквозь кандалы.

– Ты должен немедленно вытащить меня от сюда. Найти того, кто запер меня в заточении. Прибегни с просьбой к Эзэлстану или его дочери. У них сумасбродная семейка, но в поисках Стражи Смерти лучшие.

Меня отшатывает от произношения титула Тёмной.

– Мэнди ослепла. В этом виноват я.

Я сдерживаю слезу и молитву, очистив разум, но он загрязняется с каждым моментом взгляда на Тёмную.

– Мэ-э-нди, – растягивает Селена, приподняв неподвижную бровь. – А кто это?

Я хочу засмеяться, хочу зааплодировать театральной постановке, но… у новой Селены с юмором напряжение.

– Как ты не можешь помнить ту, кто первая за тебя побежала сражаться, как только Вальтер взмыл с тобой под купол башни Церемонии?! Ту, что была так с тобой близ…

– Довольно.

От имени Создателя обладательницу пепельных локонов переключило. Её театральный флирт переменился в повелительный тон, не терпящий возражений. Тон повелительницы. Королевы.

– Так значит ты…

Королева Смерти.

Звучит во мне громом. Я не нахожу кто это сказал – я или Королева. Одно верно – это истина. В детстве отец занимался… особой тайной. Он творил истории Измерений, составлял факты и легенды. Особая роль доставалась Королеве Смерти, чьё предзнаменование – как повелевать Небытием, так и уничтожить его. Новая Королева приходит на смену Старой, они способны слышать Небытие, каждую душу, молящую о покое. Королева Смерти… Я изучал каждую легенду на столе папы, как и каждую добрую складку на его лице. Остались ли эти складки теперь? За что его наказали… я не хочу знать.

Селена удовлетворенно смотрит на меня, всем своим видом выражая облегчение от предстоящего разъяснения. Она знала мое прошлое, поэтому была уверена, что я приду. Поэтому она выбрала меня. В жертву? В помощника? В раба? Что-то подсказывает, что в глазах пылающей ртути существует другой замысел, более изощренный.

– Ты повелеваешь мне открыть клетку Света, уничтожив того, кто тебя в ней запер. Своего брата по крови! – я осекся, вспоминая, что стоит на корню. – Взамен ты отпустишь отца.

– Хм… – вновь медленно промурлыкала Тёмная или теперь… Королева Смерти, предостерегающе погремев кандалами. – Как ты быстро смерился с участью убийцы… Видимо… яблоко от яблони. Так ведь говорят на Земле?

– Не смей.

– Да что ты… Если снаружи яблоко красное, это ещё не значит, что оно не пропитано гнилью. Так же и здесь. Если ты – Светлый снаружи – это ещё не значит, что ты не можешь быть звериным Тёмным внутри… – Селена хищно улыбнулась, добавив. – Как твой отец.      

Падение не всегда смертельно. Порой, оно начало нового пути.

Радует, что я упал лишь морально. Физически… мои ноги всё ещё держат тело, пусть был бы не прочь раствориться в лучах. Но я действительно нуждаюсь в Ней.

Я молюсь Крэдору в надежде, что его душа слышит меня из Небытия. Однако что-то или кто-то мне доказывает, что это напрасно.

Вновь чувство того, что за мной пристально следят.

Я сглатываю тяжёлый ком горла и прокашливаюсь в кулак. Селена всё ещё неподвижна. Её мимика уверена. Теперь она непроницаема, от неё не веет презрением. Теперь она – Королева Смерти. Небытия. Власти.

– Взамен ты отпустишь отца, – повторяю я, спрашивая немым вопросом точны ли условия сделки.

Селена не привыкла лгать, а Королева?

– Притормози, сладкий.

Сахарный до приторности голос отвлёк меня от очередного вопроса. Обращение прозвучало не в моей голове и не от плотно сомкнутых губ Селены. Глаза раскалённой ртути изучающе смотрели на меня, словно всё ещё раздумывая о глотке моей крови. Я невольно покосился в сторону мертвого Стража Света. Его рот был отсыревшим, так, что хранитель башни заточения не мог бы им и вздрогнуть, если бы имел возможность дышать.

Уловив новый приступ слежки, я резко развернул корпус.

Такая же Серость глаз. Только не имеющая могущества, больше интереса. Кипельно-серые глаза едва затуманены. Высокий лоб, на который заходят аккуратные тонкие брови. Острый нос. Белоснежные волосы, имеющие оттенок Селены. Чётко поставленная осанка, по ровности напоминающая мою. Тонкий миниатюрный стан и резко выпирающие ключицы из под чёрного камзола. Существо передо мной больше бы сошла за Светлую, но её аура веет чем-то новым. Не напоминает отголоски ни одной стороны.

– Кто ты? – с мягкостью спрашиваю я, замечая предостерегающийся взгляд Королевы Смерти в спину.

– Та пешка, которая в самом конце поля может стать важной фигурой при правильных ходах, – отвечает Селена Лойд, продолжая играть с лучом решётки, она явно не собирается посвящать меня в большее.

– И… к какому цветовому полю относится эта пешка? – спрашиваю я, всё ещё не находя точные знаки отличия Светлой или Тёмной.

– К господствующему, – отвечает миниатюрная девушка передо мной плотными маленькими губками. Гордость и твердость голоса несоотносимы с робкой внешностью и мелодичным голосом. – В шахматах мы не фигуры. Мы – игроки. Возрожденные Смертью.

Возрожденная Смертью прошлась изящной рукой по камзолу, стряхивая пыль. Идеально отточенный серебряными нитями камзол был идеально ровный, словно ненастоящий. А неестественно ровная осанка лишь придавала ощущение нереальности.

Это Измерения, пора бы уже и привыкнуть.

– Как твоё имя, Возрождённая Смертью?

Она молчит.