Лабиринт любви

– Он сказал, что Грозовский со своим начальником охраны приезжал в их отделение и решал какие-то вопросы с их начальником ОВД.

– Ну, понятно, что деньги получил начальник ОВД, а Рудь только исполнитель.

– Рудя могли тоже простимулировать за такую работу.

– Согласен.

Допили бутылку вина. Наташа уже порядочно захмелела. Она курила рядом с открытой балконной дверью, и изучающе рассматривала Глеба, дожёвывавшего кусок пиццы. Он сидел за столом.

– У меня мужика не было уже два года.

Глеб проглотил в мгновение кусок.

– Наташ, ты такая…

– Какая?

– Красивая. Нет, это неточное слово. Очаровательная, волшебная…

– Ой, прекрати, Перевалов.

Наташа махнула рукой и затушила окурок в пепельнице.

– Я с тобой делюсь, как с другом. Ты же друг мне?

– Друг.

– Вот и прекрасно.

– Наташ, неужели ты во мне совсем не видишь мужика?

– Глеб, а твоя красотка?

– Какая? Аглая? Мы разошлись уже.

– А ну да, ты же говорил, рассказывал. Что-то у меня своем сил нет ехать домой.

– Оставайся. Я тебе постелю в маминой комнате.

– Ага, и потом ты изнасилуешь меня ночью.

– Наташ, за кого ты меня принимаешь? Мне обидно.

– Ой, ладно тебе. Я шучу. Вызови мне такси.

11

Прошло ещё четыре дня. Шёл уже октябрь месяц. Глеб получил задание. Его отправили с корреспондентом Игорем Воскобойниковым – длинным брюнетом с некрасивым узким лицом двадцати девяти лет на площадь трёх вокзалов. Воскобойников должен был сделать репортаж о бомжах, тусующихся в этой знаковой точке Москвы.

На площадь трёх вокзалов приехали ранним утром. Предполагалось подготовить репортаж о бомжах, которые нанимаются на работы к покупателям. Покупателями называли людей, которые предлагали бродягам за небольшую плату поработать где-нибудь. Обычно платили за день работы. Около фонарного столба стояли четыре покупателя. Около них крутились пятнадцать бомжей. Один покупатель азербайджанец в чёрной дерматиновой куртке предлагал:

– Предлагаю работу на стройке. Плачу тысячу рублей за день.

Бомжи загудели. Трое согласились.

Азербайджанец продолжал:

– Ещё хотя бы один человек нужен.

Из кучки бомжей неслось в ответ:

– Пошёл ты, козёл. За такие деньги сам горбаться. Давай две штуки, тогда поеду.

Глеб снимал бомжей, а потом покупателей. Один из покупателей светловолосый крепкий мужчина бандитского вида в синем спортивном костюме обратился к представителям прессы:

– Эй вы, кто разрешил нас снимать?

– Это публичное место, – возразил Воскобойников.

– Сейчас нос тебе сломаю, узнаешь, как себя вести с уважаемыми людьми.

– Да отстань ты от него, – сказал светловолосому шатен в красном спортивном костюме с приятным лицом и белых кроссовках. – С прессой лучше не связываться, а то вонь поднимут потом – не отмоешься.

Он же обратился к бомжам:

– Мне на разгрузку стройматериалов нужны четыре человека. Плачу полторы тысячи на рыло.

– Надолго? Много разгружать? – поинтересовался рыжий бомж в серой оборванной куртке.

– Как работать будете. В прошлый раз ваши кореша разгрузили всё за два часа и уехали довольные и полные сил.

Многие бомжи сразу кинулись к этому покупателю, и тот долго отбирал себе тех, которые ему понравились больше других. В этой кучке Глеб узнал родственника Грозовского, которого он фотографировал со звездой отечественнго шоу-бизнеса Стасом Петровым. Его покупатель забраковал и этот бомж оказался в числе тех, кому не повезло в этот день, кто остался без работы и денег.

Воскобойников хотел взять интервью как раз у тех, кто остался без работы, и пошёл как раз к родственнику олигарха.

– Игорь, этого не трогай, пожалуйста, – попросил, одёрнув за рукав куртки Воскобойникова, Глеб.

– Почему? – не понял корреспондент.

– Он очень нужен мне. Я его знаю. Пожалуйста. Оставь меня с ним потом. Прошу.

Корреспондент пожал плечами.

– Ладно.

– Спасибо, фотки я тебе попозже скину на твою почту.

Никто из бомжей не хотел давать интервью, тогда Глеб посоветовал Игорю сунуть тысячу тому, с кем он хотел поговорить. Игорь был очень жаден, и с неохотой достал из кошелька две пятисотки.