Где-то на даче

– Катя моя подруга, и это была огромная подлость, странно, что ты не понял, – шарик тревоги, прыгавший внутри живота, сдулся, теперь на его месте голову поднимала злость.

– Подлость, -смакуя на языке это слово повторил Паша, -а как надо было? Умчаться с тобой в закат?

– Нет, ничего не надо было, – с поспешной горячностью, желая оттолкнуть его, воскликнула Маша.

Она не любила шумных разборок, обычно выбирала выражения. Раньше ей удавалось держать себя в руках, но только потому, что никто не вызывал настоящих сильных чувств. Сейчас же, все, накопленное годами, хлынуло наружу.

– Если я правильно помню, я не один хотел. Ты неоднократно давала мне это понять, что ты написала на зеркале? Что не сможешь забыть? Пожалуй, я был тебе не безразличен. Так что я не один совершил подлость.

Маша фыркнула:

– Не один, я и не отрицаю. Но если тебе было все равно, то я не хотела обманывать….

– Ты трусиха, – мягко и вкрадчиво сказал он.

– Ты не лучше, ты же не ушёл от Кати, ты целый месяц водил ее за нос,– возмущение, которое так долго Маша глушила угрызениями совести, наконец прорвалось.

Годы обиды высунули свой нос из самых глубин подсознания, на самом деле, когда она сбегала утром, не только стыд гнал ее прочь, ей хотелось знать, кого же он выберет: ее или Катю. И она думала, что он выбрал не ее. Уязвлённое самолюбие, желание доказать ему и всем остальным, что она лучшая, несколько лет пихали Машу в спину.

– Сложно уйти, когда тебя бросили, да и зачем, если не для кого, мне с ней нормально было-качая головой заметил Паша.

– А не зачем значит? -зло прошипела Маша

– Вообще она меня сама бросила, мы с ней слишком разные, и надо заметить: я не возражал. У меня много таких было, но все-не то, а с тобой я хотел на совсем, чтоб серьезно, – он осекся, наблюдая за Машей.

Она молчала, ключицы, белеющие в сгущающихся сумерках, ходили резко вверх-вниз. Маша тяжело дышала, от долгого дня начало стучать в спине, руки и ноги отяжелели, кожа покрылась мурашками. Туман оседал на плечах, волосах, лице, холодными капельками скатывался в вырез сарафана, кончиками пальцев ног Маша чувствовала лежащую на траве росу.

– Тебе холодно? – спросил Паша, голос звучал глухо.

Маша кивнула, ей стало отчетливо понятно, что этот разговор не имеет смысла, он может быть сколь угодно долгим, но не приведёт ни к чему. Как он соединяет в одном предложении формулировки много и на совсем. Какой странный и нелогичный, как давно все это было. Ничего уже не исправишь и ничего не вернёшь.

Паша снял джинсовую куртку и накинул ее Маше на плечи.

– Хочешь, пойдём к костру? -он махнул рукой в том направлении, где слышался весёлый смех и куда с азартом летели мотыльки.

Маша отрицательно покачала головой.

– Я лучше пойду домой, завтра у моих крестников день рождения.

Ноги дрожали, она побрела прочь от костра, от него. Ей страшно хотелось услышать красивые слова или понять, что все это время они любили друг друга. Но он сказал совсем не то, что ей хотелось услышать. В три шага он догнал ее и схватил за руку. Притянул ее к себе. Поцелуи были такими же яркими, обжигающими, как и тогда. Именно из-за них Маша могла совершить любую подлость, его прикосновения сводили с ума. Страх, раздражение, злость растаяли. Вместе с солнечным светом покинул Машу и стыд.

– Пойдём ко мне? – шептал Паша ей на ухо.

Маша не могла отказаться от этого предложения, она была уверена, что пожалеет. Но также хорошо она осознавала, что больше всего на свете она хочет снова окунуться в воды первой любви.

Ходики отсчитали 3 часа ночи, когда Маша выбралась из постели, взглянула на спящего Пашу. Она снова уходила, не дождавшись его пробуждения. То ли от того, что темнота ладонями обнимала его лицо, то ли из-за того, что он спал, выглядел он так же, как и15 лет назад.

Маша окинула взглядом комнату, старая посуда, небрежно брошенные в угол вещи, какие-то авто детали- все это казалось ей таким мало прилагаемым к ее жизни. Что общего у них может быть? Она бросила на Пашу последний взгляд и выскользнула в сад.

Надвигалась гроза. Ветер раскачивал верхушки деревьев, рвал ветки. Крупные капли падали на плечи. Маша шла быстро, не оборачиваясь, ее била дрожь. Она мысленно прокручивала его прикосновения, снова вздыхая. Но, кроме этого, совершенно не могла представить, что скажет сейчас Кате и ее семье. Где она пропадала весь вечер.

Дождь усилился. Маша почти бежала. Около забора нервно оглянулась. Было тихо, свет в окнах не горел. Она вошла в калитку. На ступеньках террасы сидела Катя. В руках у неё светился телефон, на плечи был наброшен пуховый платок. Волосы, рассыпанные по плечам, завивались барашками, она откидывала их назад, но ветер упрямо возвращал пряди на грудь. От скрипа калитки Катя вздрогнула и подняла глаза. Маша подошла к ней и села рядом.

– Нагулялась? – озабоченно спросила Катя.

– Более чем, извини, я должна была предупредить…

– Не волнуйся, все взрослые люди, никто не подумал, что тебя съели волки, но мама хотела отправить Женю на поиски.

– Извини, я собиралась прийти раньше, -устало сказала Маша.

Катя повернула к ней своё на удивление серьёзное лицо. В глазах читалась скорбь и печаль. Она попыталась улыбнуться. Но вышло неуклюже.

– Я так и подумала, но говорить маме, что ты заночуешь у Паши, я не стала, -бросила Катя.

Маша вдохнула поглубже, этот разговор должен был состояться гораздо раньше. Она отчетливо понимала, какую ошибку совершила, обманывая единственного близкого друга.

– Да, действительно, не стоит волновать тетю Люсю. Я вернулась, со мной не случилось ничего страшного.

– Ты его любишь? – странным голосом спросила Катя. В нем читалось любопытство.

– Я не знаю, столько лет прошло. Но я никак не могла отделаться от мысли, что свернула не там. Прости меня, прости, что не говорила тебе правду, обманывала…

– Я не знала, что он тебе нравится, -прервала оправдания Катя.-Я видела, что ты трудно переживала наш с ним роман, но не могла понять в чем причина, ведь ты так явно высказывалась на его счёт, считала его беспутным. Я так долго ломала голову, почему ты умчалась однажды утром. А потом Настя рассказала, что видела вас с Пашей. Все встало на свои места, я очень разозлилась на тебя. Почему ты не сказала? Зачем уехала?

– Я не хотела с тобой ссориться и обижать. Спешила уехать, чтоб не мешать вам. Как бы глупо это сейчас не звучало. Мне очень стыдно. Я сожалею.– Маша положила голову на руки. Было тяжело и грустно. Дождь стучал по крыше. Дуло в лицо.

Катя вздохнула, привалилась к поручню.

– Как видишь, твой отъезд мало что изменил. Ты же знала, что я хочу с ним расстаться. Ради чего?

– Что ради чего? -не понимала Маша.

– Ты могла мне рассказать, что вы нравитесь друг другу. Зачем за спиной?

Маше казалось, что она снова оказалась в детском лагере. Как- то летом, когда ей было 10 лет, она ездила на 1 смену отдыхать. Девочки, с которыми Маша жила в одной комнате, нашли осятник, но вместо того, чтобы уйти и позвать взрослых, одна из девчонок взяла палку и начала тыкать в гнездо. Естественно, осы вылетели и начали жалить. Вот и сейчас, как в дурновкусной мелодраме Катя тыкала в гнездо из воспоминаний, и жильцы больно жалили обеих подруг. Но только никто из взрослых не мог вмешаться и прекратить нападение.

– Я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать. Я была влюблена, он обратил на меня внимание, мне казалось, что это судьба, больше всего мне хотелось …,– Маша вдруг залилась краской, ей было неловко сказать о том, чего же ей хотелось. Катя всегда проще относилась к близости с парнями, у неё были юноши и кроме Паши, а Маша хотела, чтоб у неё все было по-особенному.

Катя кивнула.

– Хотелось, ну это я могу понять, – криво усмехнувшись сказала она.

– Ты все ещё обижаешься на меня? -осторожно спросила Маша.

– Давно нет. Когда мы встретились с тобой после долгой разлуки, и ты ни словом не обмолвилась, я решила, что это был просто эпизод, что тебе за него стыдно, и не стала спрашивать.

Маша кивнула.