Хроники Кащеева царства. Преступление

Больше он ни слова не сказал, а лишь взял свою сумку и вышел на улицу, оставив Белояра в раздумьях. То, что со списком надо было быть аккуратнее, он и сам понимал. И тут следовало определиться, насколько он доверяет своему начальству, утверждавшему, что Кащею нужна правда об убийстве Яги. Правда или тот, на кого можно повесить это убийство… И что они захотят сделать с человеком, который эту правду откроет? Повысят по службе или утопят в лесном озере? Чем ближе ты становился к власти, тем чаще должен был соблюдать осторожность. Слишком многое тут зависело не от правды и законов, а от того, кто твой покровитель и что этому покровителю выгодно. Белояр вздохнул. Утро вечера мудренее, да и поужинать бы не мешало.

Белояр не хотел лишний раз проводить время с Чаяной, поэтому уступил ей очередь поесть первой, а сам расписал все, чем ему стоило бы заняться завтра, постарался ничего не забыть. Лишь услышав, что дверь ее комнаты закрылась, он вышел на кухню, где поел остывшую гороховую кашу с хлебом и небольшим куском запеченной курицы. От вкусного ужина сразу накатила дремота. Белояр ушел к себе в комнату и лег в постель, от усталости почти сразу провалившись в сон. А вот дальше…

Нет, никогда у него не было в жизни случая, чтобы, проснувшись утром, он не сказать уверенно, было ли увиденное ночью сном или явью. Белояр помнил прикосновение, заставившее вынырнуть из темноты забытья. И девушку, чье тело давило на него сверху. Легкое, но не ощутить его было нельзя. Оно не горело жаром, скорее согревало теплом и будило желание, которому не должно было быть места в его теле. Он не видел лица, чувствовал только кожу и длинные волосы, опустившиеся на его грудь. Как хотелось перевернуть ее и погрузиться в это юное и такое манящее тело. Но нет, лишь ощутив ее губы на своих, он тут же вспомнил слова Малюты: «Не смешивайся с ней!». Белояр оттолкнул девушку и услышал вскрик.

– Почему ты не хочешь? – быстро спросила она.

– Ты не моя жена, чтобы делать то, к чему ты ведешь.

– Я ничья жена! Мое предназначение – ублажать водяное чудовище и рожать ему новых дочерей, которые повторят мою судьбу, – в голосе Чаяны слышались обида и озлобленность, – пока я не стану старой и ненужной и не отправлюсь на дно озера кормить рыб. И я хочу насладиться часами свободы, что у меня есть.

Белояр вздохнул, борясь с собой. Он понимал, что на него действуют не только ее слова, но и что-то другое – сила, которая неподвластна человеку. Она не просто хочет развлечься, она хочет подчинить его себе.

– Что я могу с этим сделать? – резко ответил он. – Мне жаль тебя, но ты родилась русалкой, у вас свой закон и не мне его отменять.

– А разве у нас в царстве не одни законы для всех? – усмехнулась Чаяна. Она сидела рядом, а ночная темнота развязывала язык и подталкивала развязать руки. – Если я пожалуюсь, что надо мной совершили насилие, ты меня защитишь?

Упрек задел. Он понимал, о чем говорит Чаяна, хоть и не хотел об этом думать.

– У вас своя стража в лесу. Если с тобой или с кем было совершено что-то против твоей воли, ты могла бы обратиться с жалобой.

Звучало ужасно, однако он не знал, что ей еще ответить. Мир несправедлив, но не ему его менять.

– А если вся моя жизнь идет против моей воли? – горько произнесла она. – И сейчас я впервые хочу что-то сделать по-своему…

Она вновь прижалась к нему. Как же хотелось ее обнять, утешить. Он почувствовал ее губы на своей шее. Руки сами потянулись к ее плечам…

– Найди другого, кто тебя пожалеет, – воскликнул он, вскакивая с постели и пытаясь отогнать от себя дурман. – А я уже слишком стар для подобных игр.

Русалка рассмеялась, но как-то чересчур нервно.

– Ты не стар, ты красив и умен. А мне хочется узнать хоть кого-то, у кого теплая кожа и от кого не несет рыбой.

Желание сжигало его изнутри, но он давно работал в полиции и не раз подчинял свои порывы холодному голосу разума. Пришлось справиться и здесь. Белояр приподнялся на кровати:

– Уходи в свою комнату, – сказал он. – Или оставайся тут, а я уйду в твою. Потом Малюта вернется, можешь с ним счастья попытать.

Белояр не видел в темноте, но чувствовал, что от нее исходят злость и обида. Девушка вновь подошла к нему. В темноте он видел очертания ее тела, облаченного в простую сорочку. Чаяна приблизилась к нему почти вплотную. Белояр подумал, что, если она попытается его поцеловать, он просто оттолкнет ее, на этот раз не жалея силы. Но русалка лишь положила руки на его плечи и привстала на носочках, так что едва коснулась его лба своим. И тихо произнесла: «Спокойной ночи».

Следующее, что помнил Белояр, было уже утром. Он открыл глаза, лежа на своей постели, в окно пробивались лучи утреннего солнца, рядом на соломенном тюфяке храпел Малюта. На удивление не было ни головной боли, ни других неприятных ощущений. Белояр чувствовал себя совершенно выспавшимся, хоть и не помнил, как заснул. Лежал он в постели в той же одежде, в которой и был вчерашним вечером. Неужели привиделось? Спросить бы Малюту, узнать, могла ли она его околдовать и воспользоваться ситуацией? Нет, не пойдет, рассказывать полевику о произошедшем он не хотел. Значит, спросить у Чаяны? Да что это даст. Девица наверняка рассмеется и скажет, что ему все приснилось. Белояр уже заметил, что Чаяна неробкая на язык, да и в своих интересах может и соврать. Соврать… Интересно, а не могла ли она обмануть и про студента? Увидела, что есть повод вырваться из лесу в столицу. Плохо ли? Да нет же, она неглупа вроде бы, должна понимать последствия. Белояр отогнал от себя мысль о бесплодности поездки. Надо действовать дальше по плану и надеяться, что дело действительно в студенте.

За все утро, что они завтракали и собирались в Университет, Чаяна так ни слова и не сказала по поводу ночи, и вела себя, будто ничего и не произошло. Белояр даже почти смирился с мыслью, что это было какое-то ночное наваждение. Девушка была очень спокойна и обходительна, только в Университете он увидел, как у нее загорелись глаза от количества людей. И не только людей. Кого там только не было – лешие, оборотни, полевики, и, кажется, даже ведьмы и берегини (хотя девушек было очень мало). Хотелось верить, что все они могут существовать в мире и равенстве. Но Белояр понимал, какая это, на самом деле, иллюзия. Как и везде, люди и нечисть держались поодаль друг от друга, да и уровень достатка у них был совсем разный. Бедной нечисти в столице не водилось. Даже те из них, кто не вел никаких грязных дел и жил честно, всегда получали должности и деньги выше, чем люди. С этим надо было просто смириться, но, видимо, кто-то не захотел.

– Ну что, никого не узнаешь пока? – тихо спросил Белояр.

Русалка покачала головой.

– Здесь столько людей, и они мне кажутся такими похожими. Но тот, кого я встретила, он был какой-то другой. Взгляд у него – не забудешь такой, раз увидев.

Белояр вздохнул. Они ходили уже около часа. И несколько раз Чаяна будто бы уже говорила: «вот, похож», но потом приглядывалась и поправлялась: «нет». Наверно, стоило поменять тактику.

– Попробуем поговорить с преподавателями, возможно, кто-то подскажет нам человека, похожего по описанию, чье поведение могло бы дать повод думать, что он способен на подобное.

***

– Бывал ли ты, Родомир, когда-нибудь в Кащеевом Лесу?

Белояр смотрел на очередного юношу, которого позвал в кабинет ректор – оборотень в летах с внимательным взглядом волчьих глаз. Ректор сидел за своим столом, делая вид, что читает документы. Но Белояр понимал, что он недаром остался там: хочет быть в курсе последних новостей о расследовании. Прогнать его у Белояра не было полномочий. Морхий был на хорошем счету у царя и не просто так занимал подобную должность. Поэтому один за другим и приходили к нему в кабинет студенты. Те, по которым были вопросы. Родомир был пятым по счету и, видимо, одним из последних на сегодня – на улице уже темнело. Чаяну благоразумно спрятали в шкаф, чтобы не сразу раскрывать все карты. Ее острые глаза вполне позволяли разглядеть посетителя и через щелку между дверями. Почему-то Белояру казалось, что таким укрытием в кабинете ректора пользовались не в первый раз.

– Да, приходилось, – юноша старался, как мог, держаться спокойно, но все равно во всей его фигуре и во взгляде нервно бегающих глаз читалось сильнейшее напряжение, а, скорее, даже страх. Только страх чего? Того, что могут выгнать из Университета за крамольные разговоры? Или чего-то большего?

– А к Яге ты заглядывал хоть раз?

Тишина повисла, боится.

Белояр решил, что надо вести себя помягче.

– Не стесняйся, мы знаем, чем Яга промышляла. Это тебе никто в вину не ставит. Ты продал товар, получил деньги. Ничего страшного нет. А что она дальше делала, это тебя уж не касается.

Юноша замялся, видимо, боясь и сказать правду, и промолчать. Белояр ничего не говорил и лишь внимательно смотрел на него.

– Ну, хорошо, – добавил следователь после паузы. – Не хочешь про это рассказывать, давай о другом поговорим. О твоей статье.

– А что со статьей? – встрепенулся Родомир.

– Да вспомнилось, откуда имя твое мне знакомо. Господин Морхий рассказал про публикацию, что ты сделал прошлой осенью. Я ведь покупаю «Университетский вестник», очень интересная газета, – Белояр кивнул ректору в знак уважения к тому, что тот делает. – И статью твою прочитал, очень грамотно написано, умно. Я сразу подумал – далеко автор пойдет.

На самом деле, Белояр, прежде всего, поразился, как такой текст опубликовали, а потом и тому, куда подобные размышления автора заведут. Шутка ли – он, по сути, уравнял свой род, то есть всех людей, с низшими тварями, поскольку у них нет способностей, как у нечисти. И говорил о том, что у низших есть лишь две дороги стать высшей стратой. Одна из них – преодолеть себя, преступить человеческие нормы и законы, и перестать уважать тех, кто останется внизу. То есть возвыситься над добром и злом. Вторая же дорога – не лезть вперед самому, а просто уничтожить тех, кто наверху, тогда и сравнивать себя будет не с кем. Этот второй путь давался в конце как саркастичная альтернатива, но даже такому стороннему наблюдателю, как Белояр, было очевидно, что именно в этой последней фразе и есть самая соль статьи. То, чего жаждет автор. Нет, он не хочет быть успешным, как нечисть, он хочет, чтобы нечисти не было.

– Давно это было… – довольно твердо произнес Родомир. – Разные мысли в голову приходили, хотелось их на бумагу выплеснуть, с другими поделиться. Теперь вот уже не хочется.

– А чего хочется?

– Сдать последние экзамены, на службу поступить. Быть как все! – юноша поднял глаза на Белояра, будто пытаясь вылить на него свою горечь.

– Не такая уж и плохая судьба, – заметил Белояр. – По крайней мере, проживешь свою жизнь спокойно и честно.

Юноша улыбнулся:

– Именно этого я и жду.

«Врет, ой, врет», – подумал Белояр. Спросить бы сейчас у Чаяны про его лицо – похож или нет.

– Ты же не из столицы, верно? – спросил следователь.

– Нет, – покачал головой Родомир. – Я из Тернушек – села, что на севере от города.

Белояр вздрогнул, услышав знакомое название.