Марина. Женщина, которая считала себя правильной

– Отдала мне ее Олеся. А цветы… Вообще-то, у Вас был день Рождения, если Вы не помните, – Вячеслав Анатольевич отошел от доски. Возникло молчание. Марина крутила в руках конверт.

– И потом мне очень нравится, как Вы работаете. И я очень рад, что Вы в нашем коллективе. В нашем преимущественно женском коллективе, – Вячеслав Анатольевич улыбнулся, – есть как плюсы, так и минусы.

– Так это ж… это значит? Про меня теперь будут говорить, что я говорю, что Вы якобы за мной… – Марина закрыла рот рукой, – ойййй… какой позор-то!

Марина закрыла голову руками. Когда это дойдет до родителей детей – что будет? Ее уволят. С позором! За развратное поведение. Воображение Марины разыгралось, и она уже видела, как ее не берут на работу ни в одну школу города, так как всем известно, что она падшая женщина.

– Марина, – вернул женщину к реальности голос директора.

– А? – Марина подняла голову. Директор рассмеялся.

– Вы там что себе напридумывали? У Вас на лице конец света.

– Меня теперь не возьмут на работу ни в одну школу города, – упавшим голосом сказала Марина.

– Конечно не возьмут, – улыбнулся директор, – у Вас уже есть школа. Зачем Вам еще одна?

– Вы меня не уволите? – Марина с нескрываемым удивлением посмотрела на директора.

– За что? За то, что я подарил Вам цветы? Мне хочется верить, что я не такой самодур.

Марина улыбнулась.

– Да, кстати, спасибо Вам за цветы. Правда, я не знаю, какие из них Ваши.

– В моем букете альстремерии, пионы, орхидеи, ирисы, эустомы и диантусы.

Марина вытаращила глаза.

– Откуда такие познания в ботанике?

– Моя дочь обожает цветы с детства и вечно что-то выращивала. А потом я ей начал дарить цветы, а она мне говорила, как они называются. Их на самом деле не так уж и много, поэтому запомнить не сложно. Единственное, что для меня всегда оставалось непостижимым, так это ее любимый «язык цветов». Вот тут я профан. Она считает, что цветами можно сказать, что угодно. Может, она, конечно, и права.

– Боюсь, даже если и получится составить фразу из букета, вряд ли адресат сможет ее понять, – засмеялась Марина.

– Вот именно, – сказал директор, – все труды насмарку.

Марина снова улыбнулась. Ей было легко и комфортно болтать с Вячеславом Анатольевичем. Она поймала себя на мысли, что ей совсем не хочется уходить. И очень не хочется, чтобы уходил он.

– Ой, как поздно уже, – Марина испугалась своих мыслей и начала торопливо запихивать в сумку листы бумаги, – мне пора домой!

– Конечно, пойдемте, я подвезу Вас. О, нет, не пытайтесь возражать, – Вячеслав Анатольевич сделал знак рукой, – я сам Вас задержал. И вот еще что.

Директор остановился рядом с дверью и повернулся к Марине. Она шла за ним и чуть не врезалась в него.

– Да? – Марина отошла на шаг.

– Простите меня, – Вячеслав Анатольевич смотрел Марине в глаза. Она почувствовала, как в груди закручивается торнадо эмоций и растворяется в горле, выпуская на кожу миллионы мурашек. Марина глубоко вдохнула и пустила взгляд. И снова посмотрела на директора, прищуриваясь.

– Нам всегда очень нужно знать мотивацию человека, а если мотивацию нам не сообщают, – Марина театрально изменила голос, – кое-кто придумывает себе причины поступков других людей сам. И они не всегда соответствуют действительности.

– Ну ладно, ладно Вам! – засмеялся директор, – у Вас, между прочим, все лицо в разводах.

– В каких разводах? Аааах, это ведь тушь растеклась, – Марина шагнула к зеркалу над раковиной у входа в класс.

Она быстро смыла водой со щек остатки туши и повернулась к директору:

– Я готова!

Вячеслав Анатольевич чуть наклонился к Марине и большим пальцем стер с ее левой щеки черную линию. Когда Марина почувствовал его прикосновение, мир вокруг нее сначала замер, а потом закружился так сильно, что земля будто начала уходить из-под ног.

– Спасибо, – кивнула она и вышла из класса.

До гардероба они дошли молча. Вячеслав Анатольевич взял одиноко висящее Маринино пальто и помог ей одеться.  Марина была словно в тумане. Где-то далеко, на задворках сознания, где еще оставалась частичка объективного восприятия реальности, Марина слышала голос разума, который кричал: «Спасайся! Беги! Ты влюбилась в женатого мужчину!» Но Марина не хотела слушать этот голос. Ей хотелось быть здесь и сейчас. Рядом с Вячеславом Анатольевичем, слушать его голос, смотреть в его глаза и любоваться его улыбкой.

В машине Вячеслав Анатольевич включил радио.

– А Вы какую музыку любите, Марина?

– Джо Дассена.  У него голос такой… Мне очень нравится французский язык. Я, правда, на нем совсем не разговариваю, но он звучит так… Как внутрь проникает. Мне нравится Джо Дассен.

– О, вам повезло! У меня есть диск, позвольте, – Вячеслав Анатольевич наклонился к бардачку и достал коробочку с диском.

Марина смотрела на мелькающие огоньки за окном автомобиля, тихо подпевая любимым песням.

– Спасибо, –  сказала Марина, когда машина остановилась у ее подъезда. Укутанная счастьем, будто теплым пледом, она попрощалась и зашла в дом.

***

На следующий день Марина пришла на работу раньше обычного и первым делом направилась в кабинет Стеллы. Молодой учительницы еще не было, и Марина решила подождать ее у класса.

– Здравствуй, Стелла, – поприветствовала коллегу Марина.

– О, привет! – Стелла пыталась выглядеть непринужденно, но ее бегающие глаза и бледность даже под косметикой скрыть было трудно.

– Нам надо поговорить, как ты понимаешь, – Марина скрестила руки на груди.

– Я сейчас не могу, урок скоро, надо подготовиться…

– Стелла, – Марина подошла к молодой женщине совсем близко, – ты понимаешь вообще, что ты наделала? Ты чего творишь? Зачем?

– Марин… я… я просто записку Олесе Владимировне показала…

– Кому??? Ты совсем сдурела? – шипела Марина в лицо Стелле, – зачем???

– Просто я видела этот букет у Вячеслава утром, а потом смотрю – он у тебя на столе стоит. А когда еще и записку увидела, ну совсем как в тумане все. Схватила ее, не понимаю, зачем… А потом прочитала, а Олеся – тут как тут. Что это такое, спрашивает. Ну я ей и говорю, мол, директор, он Марине Викторовне записки  в цветах шлет. Она конвертик забрала и ушла. Марин, а что случилось? Она тебя уволила? Марин, я не хотела этого, прости, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло, – Стелла всхлипнула.