Разбойник с большой дороги. Кадетки

Да ему вовсе не завоевывать ее нужно было, а просто подождать, пожить в свое удовольствие. Видела она, как истово бросаются в жизненные водовороты те, кого целителю удалось увести с последней тропы. Вот и пусть бы повеселился, она закрыла бы глаза на шалости мужчины, не дававшего ей никаких клятв. Ну, по крайней мере, глядя в глаза.

– Признаю, я виновен, – без малейшего раскаяния произнес Лаверно и подвинул ближе к Бетриссе вазу с ее любимыми булочками.

Вернее, это все так считали в доме маркиза, а она никого и не разубеждала. Зачем рассказывать о том, как обожаешь баснословно дорогие контрабандные торемские сладости, людям, не имеющим лишней монетки на новую пару туфель?

– Но только в той слабости, – твердо продолжил герцог, так и не дождавшись от жены ни прощения, ни вопроса, – которую проявил, получив предложение ее величества. Так вдруг захотелось жить… навести порядок в своих владениях, приструнить обнаглевших племянников, да просто поесть жаренного на вертеле мяса. Лгать не стану, о вас я тогда думал меньше всего. Понимал, что очередной любимице королевы понадобился только мой титул, а вовсе не я сам, и не огорчался. Не такая уж это великая цена за внезапное выздоровление, хотя, признаюсь, о вашей репутации справился первым делом. Честь предков иногда дороже даже жизни. Но ее величество, да и маркиз Дарве Ульгер, о вас самого высокого мнения.

Замершая от неожиданности этого откровенного признания Бет невольно усмехнулась, и улыбка эта против ее воли вышла горьковатой и слегка презрительной. Неужели она могла бы позволить себе хоть чем-то запятнать свое доброе имя, когда только это и оставалось у нее в жизни? И что еще важнее, от безукоризненности ее репутации всецело зависело ее общение с Тэри. Как ни добры и отзывчивы были хозяева замка Ульгер, но они никогда бы не допустили, чтобы на дочь пала тень чужих ошибок или выходок. И все же Карлу не следовало беседовать о ней с первым встречным.

– Карлант ничего не стал мне о вас рассказывать, – отмел молчаливые предположения Бетриссы герцог, тайком посматривая, как она, забыв про булочки, в растерянности таскает с вазочки ореховую халву и ломтики привяленных торемских фруктов, – но он человек прямой и пока не умеет скрывать свои эмоции. После разговора с ним я окончательно уверовал, что судьба вдруг расщедрилась и сделала мне баснословный подарок, отказываться от которого я не собираюсь.

«Ну вот он и добрался до главного», – ехидно ухмыльнулась про себя Бет.

Причем довольно быстро, прямолинейно и без особых романтических затей. Собрал все в один букет: свидание, свечи, цветы, браслет, объяснения и вот эти торемские сласти – и думает, что она уже готова растаять и ринуться впереди мужа в его покои… А где он, кстати, живет, если охрана беспрепятственно пропускает герцога на третий этаж? Да и его ли одного?

– Ваша светлость, извините, – подтверждая ее предположения, по дорожке торопливо шел маркиз Дарве Ульгер, – я всего на минуту. У меня вопрос к Бет… извините, к ее светлости. Ты не знаешь, где Тэри и почему меня к ней не пускают?

– Тэри спит, – невольно улыбнулась Бетрисса, Карл от беспокойства все время сбивался на привычное обращение, – я с ней сидела. А на женскую половину тебя не пустят, такие тут порядки. А где твоя комната?

– Нам с твоим мужем выделили покои на третьем этаже, – думая о своем, отчитался лейтенант. – А почему это она спит целый день?

– Так ведь Годренс усыпил, – с наивным видом «выдала» мага старшина и тут же его оправдала: – Она немного приболела. Но до утра должно пройти. А ты утром уезжаешь?

– Нет, я остаюсь, Тайвор взялся добыть мне командировку. Пока не уговорю Тэри вернуться домой, буду за ней присматривать. Еще раз извините.

Маркиз развернулся и убрел в сторону мужских спален, а ее светлость проводила друга взглядом и задумалась, понравится ли появление добровольных охранников разбойнику или все это изначально входило в его планы?

– Ваша светлость, вы ничего не хотите спросить или сказать? – понаблюдав за хмурившейся женой несколько минут, мягко осведомился Лаверно. – Может, вам хочется отругать меня за назойливость, поспешность или бесцеремонность? Я готов выслушать все ваши обвинения и понести любое наказание.

– Ваша светлость, – укоризненно глянула Бетрисса, нашедшая наконец самый убедительный аргумент, – у меня нет к вам никаких претензий. Вы все делаете просто замечательно и наверняка сами это знаете. Ведь немногие мужчины на вашем месте вообще начали бы объясняться с законной женой, и этому я вижу только одну причину. Вас, несомненно, предупредили, чтобы вы не менее трех лет не искали со мной встреч?

– Да, – твердо кивнул он. – И хотя в тот момент я не понял почему, но сначала не собирался нарушать данное слово. А потом, занимаясь делами и постепенно возвращаясь к прежней жизни, вдруг осознал, как опасно сейчас находиться рядом с королевой.

– И вы, как Карл, прибыли, чтобы уговорить меня уйти отсюда?

– Я прибыл потому, что это мой долг – защищать свою жену, и уезжать не намерен. – Слова были довольно резкими, но произнес их Тайвор очень мягко, почти извиняясь, хотя по его лицу Бет ясно видела: меньше всего в жизни его светлость считает себя в чем-либо виновным. – И не важно, сколько времени вам понадобится, чтобы отработать принятые обязательства.

Ресницы Бет на миг взметнулись, выдавая ее изумление, взгляд бледно-серых глаз столкнулся с внимательным и все понимающим взглядом светло-карих, и старшина снова растерялась. Он словно знал загодя все ее доводы и приготовил обезоруживающие своей простотой и искренностью ответы, именно такие, каких женщины ждут от мужчин.

И уже это само по себе было невероятным, но становилось стократ более невозможным, так как происходило не с гордой и честной Тэрлиной и не с уязвимой и обидчивой Кателлой, а с ней, раз и навсегда отказавшейся от всяких надежд Бетриссой Форсье. И ничего не значит, что по какому-то капризу судьбы сейчас ее зовут светлостью и герцогиней, сама Бет еще не поверила в это до конца и иногда во сне видит, как кто-то строгим голосом отчитывает ее за обман.

– Мне пора к Тэри, спасибо за чай. – Бет порывисто поднялась со стула и, не ожидая ответа, ринулась прочь, под защиту надежных запоров и не менее надежных подруг.

– Я провожу. – Тайвор бросился следом, но герцогиня не ответила и не оглянулась, хотя и слышала звук его шагов и ощущала за плечом его дыхание.

Однако, ускользая на женскую половину, все же бросила:

– Спокойной ночи, – и упрямо поджала губы, расслышав в ответ ласковое и печальное:

– Спокойной ночи, моя дорогая.

Глава восьмая

Об оборотнях, кадетках и давно минувших событиях, подруживших троих сыновей разных стран и рас

– Поздравляем! – первым опомнился Дун и принялся мять в огромных ручищах мага, которого считал почти родичем. – А я и думаю, почему ты в кои-то веки пахнешь женщиной, а не своими зельями!

– Он упорно разрушает мои планы, – ехидно буркнул Рад, – и при этом даже не просит прощения. Да он нас и на свадьбу не пригласил!

– Приглашаю. – Ошарашенный и непривычно смущенный Годренс торопливо возводил вокруг себя щиты – последовать примеру Дуна пожелали все оборотни. – Торжество будет сегодня в Беленгоре. Вчера состоялся только ритуал по обычаям дроу.

– И как восприняли невесту твои родичи? – едко усмехнулся вожак, не хуже самого дроу знавший о его семейных неурядицах. И тут же пожалел о том, что спросил, не подумав, лицо друга вмиг заледенело, а его глаза полыхнули неистовой ненавистью. – Год! Извини! Я и не догадывался, что все так плохо.

– Все даже хуже, чем ты думаешь, – усилием воли заставляя себя успокоиться, процедил маг, – но об этом позже. Все готовы? Открываю проход.

Всего через несколько мгновений толпа настороженно озиравшихся оборотней стояла посредине просторного нижнего зала, который ни у кого язык не повернулся бы назвать прихожей. Беленгор встретил их тишиной и утренней прохладой, ароматом цветов и ошеломленными взглядами егерей, стоящих на посту у входных дверей.

– Отбой, – резко скомандовал советник, рассмотревший дернувшиеся к оружию руки воинов. – Где Майзен?

– Здесь. – Онгерт уже торопливо спускался по лестнице. – Звал?

– Это отряд «Черные волки», командир Дунвар, или просто Дун. Распредели по постам в доме и двоих на ворота, будут стоять по очереди. Без их разрешения не пропускать в Беленгор никого и ничего. Так и скажи своим ребятам – если хотят жить, пусть даже ягодки ни у кого не берут. И корми воинов получше, рыбы и фруктов пусть едят сколько захотят.

– Уже сказал, – серьезно кивнул Майзен и добавил: – Думаю, лучше поселить их на первом этаже, они ведь свободу любят?

– Мы Рада любим, – тихо буркнул кто-то из молодых оборотней и тотчас серьезно поинтересовался: – А по поместью можно пробежаться?

– Сначала я оповещу всех дозорных, – поспешил отказать Майзен, – а вы идите в малую столовую, там повариха как раз ночную смену кормит.

– А мы наверх, – коротко предупредил Годренс и увлек друга в портал.

– Могли бы и дойти, – попенял Дирард, обнаружив, что они стоят посреди его собственной спальни, и сбросил рубаху. – Ну, раз тебе некуда девать энергию, подлечи. Дун, конечно, хороший целитель, но ты же знаешь про мое уродство, да и зелья у него чересчур пахучие. А заодно расскажи, какую еще пакость придумал твой дядя?

– Не пакость, а убийство. И не он, а те, кто пытается меня запугать и заставить отказаться от охраны королевы, – с ненавистью выдохнул Годренс. – Но ума у них не хватило додуматься до простой вещи. Если до этого я только защищался и защищал вас, то теперь буду охотиться за ними и не остановлюсь, пока не убью всех до одного.

– А поподробнее? – помолчав, осторожно осведомился Рад, не узнавая в этом разъяренном мужчине рассудительного и даже в чем-то расчетливого друга.

– Расскажу, хотя приятного мало. Но сначала должен передать тебе спасибо от Доры, она так и сказала – если бы не твои подлые ловушки, она бы не смогла взять себя в руки и найти выход. А у меня до сих пор спина леденеет, как представлю, чем все могло закончиться. Но слушай по порядку…