Личный секретарь младшего принца

И уж конечно, не имеют никакого представления, что такое настроение у него уже не первый день.

– Ну что ты так бесишься, – примирительно говорил ему не далее как сегодня утром Седрик, верный адъютант и телохранитель, – не стоит она даже сотой части твоих обид. Вот приедем во дворец, набросится на тебя два десятка красавиц, мечтающих о твоей любви, и забудешь ты эту предательницу.

Да он и сам где-то в глубине души считал так же, потому и торопился. Примчался инкогнито и ждет на этой скамье камердинера с одним из его простых костюмов, чтоб после купальни незаметно влиться в толпу придворных и поближе рассмотреть кандидаток.

И хорошо, что ждет. Как только что выяснилось, девушки приехали сюда вовсе не от горячей любви, а под натиском обстоятельств.

– Ваше высочество, – к скамье торопливо приблизился немолодой камердинер и передал вылезшему из кустов Седрику сверток, – там вещи, а вот ключ от черной двери. Стражу я предупредил, чужих там не будет.

Кандирд приветливо кивнул слуге и торопливо зашагал к одному из выходов для слуг. К тому, что вел к построенной на горячем источнике купальне, отменять свои планы из-за слов незнакомой девчонки он не собирался. Но присмотреться к кандидаткам на временную подругу собирался теперь более тщательно. Воспоминание о предавшей фаворитке снова кольнуло сердце непрошеной обидой и злостью на собственную невнимательность.

Ну и еще, разумеется, на доверчивость. Смешно теперь вспомнить, как он доверял Джигорту. Даже считал своим другом… ведь тот был его личным секретарем почти пять лет. Сопровождал в миссиях и всех поездках, на балы, на охоту и за границу. Делил с ним и тяготы дорог, и холод чужих дворцов, и опасности приграничья. И, как выяснилось декаду назад, фаворитку тоже делил.

Кандирд яростно фыркнул, вспомнив подробности отвратительной сцены, и прибавил шагу – когда занимаешься хоть чем-то, ненужные воспоминания поневоле отступают. Но внезапно приостановился, заметив странную картинку: девушка, которая, по ее же собственным словам, просто невероятно куда-то спешила, медленно брела по одной из тех тропинок парка, по которым ходят только садовники да влюбленные, что-то высматривая под деревьями. А потом и вовсе свернула с тропки и решительно полезла в кусты.

Это так заинтересовало мужчину, что он сделал Седрику знак остановиться, и тем особенным, неслышным скользящим шагом, каким ходят опытные охотники да следопыты, направился в ее сторону, стараясь держаться поближе к подстриженным кустам, обрамляющим аллею, намереваясь в случае необходимости нырнуть в густое сплетение покрытых молодыми листочками ветвей. Допустить, чтоб девушка заметила слежку, он не желал.

Но тут она вернулась на тропу и направилась к дому, и теперь действительно торопилась. Да что там торопилась, почти бежала по направлению к дворцу, и это было очень подозрительно. И очень интересно.

Кандирд, как ищейка, ринулся к кустам, из которых вылезла девушка, остановился на маленькой лужайке, огляделся. Чего или кого она тут искала и почему теперь несется как оглашенная?

Однако ничего интересного или подозрительного на полянке не нашлось, молодая травка, несколько кустиков примул да одинокий ландыш в тени расцветающего сиреневого куста… Может, она рвала сирень? Он окинул придирчивым взглядом ухоженный куст, но не заметил ни одной обломанной ветки. Да и не помнилось, чтоб девушка что-то уносила отсюда в руках. Это было очень странно, а все странное может быть смертельно опасным и потому требует особого внимания, так его учили с детства. И если раньше мужчина через час забыл бы о странной провинциалке, то теперь он намеревался заняться выяснением этого вопроса, как только разберется со своими проблемами.

Тем более что, пройдя несколько шагов по направлению к дому, совершенно случайно обнаружил еще более странный предмет. Оборванный венчик одуванчика маленьким солнышком лежал на краю тропы. А чуть поодаль еще один, и еще. «Все ясно, она собирала цветочки, – с разочарованием сообразил Кандирд. – Но почему, едва найдя, расправилась с ними так жестоко?» Теперь он, даже если бы и захотел, не смог забыть про эту кандидатку, неразгаданные тайны всегда влекли его, как мед – ос.

– А она ничего, – отстраненно заметил Седрик, догоняя друга, – немного тощенькая, но во дворце быстро откормится.

– Прорицатель, – насмешливо фыркнул Кандирд в ответ, – запомни мои слова, она будет последней, кого я выберу в фаворитки. И остальным не советую… настоятельно. Понял?!

Глава 2

Во дворец стражники пропустили девушку беспрекословно, всем кандидаткам и их компаньонкам или камеристкам по приезде выдавали гостевые браслеты. Но уже в холле она нарвалась прямо на Павринию, и это было очень большим невезением, просто огромным. Высокомерная и чрезмерно въедливая статс-дама легко могла испортить любой план, даже идеальный.

– Сеньорита Иллира ле Трайд, если не ошибаюсь, – с холодной насмешливостью рассматривала Илли ее нынешняя начальница.

Всем девушкам по прибытии объясняли, что вопросами их размещения занимается сеньора Павриния ди Остелер, но сама статс-дама рассматривала свои обязанности шире. Гораздо шире. По сути, она мнила себя кем-то вроде тюремного надзирателя, пастыря и генерала в одном лице.

– Так точно, это я! – Иллире невольно захотелось вытянуться и по-военному прижать левую руку к правому плечу при одном взгляде на безупречную выправку статс-дамы, но вместо этого она чинно потупила глазки и присела в изящном полупоклоне. Немного более глубоком, чем полагался сеньоре Павринии по статусу, но девушка успела убедиться – почитание и тонкая лесть существенно смягчают суровую душу надзирательницы, как за глаза дразнили придворные статс-даму.

«Да и кому не смягчили бы?!» – уныло вздохнула девушка, ожидая продолжения монолога сеньоры.

Отвечать ей не следовало категорически, любые доводы вызывали у надзирательницы еще больший служебный пыл.

– И где вы гуляете, когда все ваши соперницы облачаются к обеду? – саркастически поинтересовалась надзирательница, оценивающим взглядом рассматривая провинциалку.

Выше среднего роста, слишком худа, хотя это придает ей грациозности, волосы скорее пепельные, чем золотистые, глаза серые, личико хоть и привлекательное, но какое-то… монашеское, что ли?! Вряд ли она привлечет внимание младшего принца, он любит ярких, сочных девушек, таких, какой была Марильда, его последняя фаворитка. Зато она вполне может понравиться кому-то из троих приближенных его высочества, которым королева милостиво позволила выбрать официальную фаворитку после сына. И если двоих из этих знатных, но довольно бедных сеньоров Павриния ни во что не ставила, третьего, остроглазого и язвительного баронета ле Каслит, бывшего в этой компании чем-то вроде сатира и главы тайной полиции принца, откровенно побаивалась.

Впрочем, его многие боялись. Он не страшился вступить в словесную баталию с самим королем и одновременно был одним из лучших фехтовальщиков королевства. И вот он-то вполне мог выбрать себе в подружки эту мышку. Сеньоре было отлично известно, что несколько недель назад баронет удачно выдал замуж свою фаворитку, с которой не расставался почти три года, что неизмеримо подняло ее статус среди прочих официальных подруг знатных сеньоров.

Живые воспоминания о колком взгляде Ингирда ле Каслита и его едких замечаниях удержали Павринию от подробной нотации, но несколько глубокомысленных замечаний провинциалке она все же выдала и соизволила отпустить все время согласно кивавшую девушку к ее компаньонке. Решив окончательно, что эта кандидатка глуповата и непроходимо скучна, такой даже нравоучения выдавать неинтересно.

А Иллира облегченно вздохнула, слава светлым духам, экзекуция не затянулась, и почти бегом помчалась в выделенную им с компаньонкой комнатку. Очень скромную, с двумя узкими кроватями под побитыми молью балдахинами и доисторическим круглым столом посредине. Обстановку завершал громоздкий шкаф и обитые кожей стулья, явно изгнанные из столовой за дряхлость.

Однако девушку не интересовала ни меблировка временного пристанища, ни причитания немолодой компаньонки, сегодня вечером все это должно закончиться. И тогда перед ней откроются двери в совершенно иную жизнь.

Илли торопливо схватила походный саквояж и ринулась в дамскую комнату, осуществлять свой грандиозный план по самоустранению от бесславной участи фаворитки.

– Вас вызывает ее величество, – мальчишка-паж смотрел на принца хитрющими глазками выросшего при дворе прохиндея.

– Зачем? – После купания и наскоро съеденного бифштекса Кандирд чувствовал себя намного благодушнее и бодрее, чем час назад.

– Не сказано. – Паж выждал, не оделят ли монеткой, не дождался, Кандирд считал, что не стоит портить пажей подачками, и, не выдержав, таинственно сообщил: – Посол от эльфов прибыл.

– Надеюсь, он не привез нам какую-нибудь старую деву из полукровок, – забеспокоился Седрик, – они любят их пристраивать в хорошие руки.

– А с чего ты взял, что он считает твои мозолистые лапы хорошими руками? – желчно ухмыльнулся валявшийся на постели Ингирд. – Да и в фаворитки они своих дев обычно не отдают. Вот если твой папаша решит тебя наконец отделить… тогда, возможно, тебе и доверят трехсотлетнюю «юную деву».

Паж со скрытым осуждением покосился на баронета, у него в голове не укладывалось, как тот смеет валяться в присутствии принца, даже если это его собственные комнаты?! В личные покои Кандирд пока не ходил, чтоб не выдать своего инкогнито, хотя и догадывался, что вся стража и прислуга в курсе его приезда. Да и все остальные, кому это зачем-либо было нужно. Дворец – это почти то же самое, что деревня в одном доме, и чтобы тут что-то скрыть – нужно очень постараться.

– Не мог приехать со своими делами через декаду! – с преувеличенным огорчением вздохнул еще один претендент на фаворитку, граф Лензор. – Так нет, как раз в тот момент, когда мы должны сосредоточить все душевные силы на самоочищении и концентрации… ради новых подвигов.

– Передай ее величеству, что я уже иду. – Принц выставил прочь юного нахала-пажа и оглянулся на друга. – Инг, ты со мной!

– Это просьба или приказ?! – задумчиво осведомился тот, но по насмешливому взгляду его высочества сразу уяснил, ни побузотерить, ни пофилософствовать ему сейчас не дадут. – С тобой, так с тобой.

И одним неуловимым движением резко поднялся с постели.

В гостиной королевы, лично прибывшей в восточный дворец, чтоб проследить за ответственным моментом выбора фаворитки, народу было на удивление мало. Сидел за угловым столиком личный секретарь королевы сеньор Домлини да устроилась у окна с книжкой некрасивая, угловатая девушка, воспитанница ее величества, сеньорита Тессида.

А прямо напротив королевы, удобно поставившей ноги на скамеечку, сидел эльф. Судя по одежде и манере держаться – чистокровный, причем не менее чем третий или даже второй в роду, что приравнивалось в табели о рангах к князю или принцу.

– Вы желали меня видеть, ваше величество? – учтиво осведомился принц, целуя матери руку.

– С приездом, ваше высочество. Извините, что помешала отдохнуть с дороги, но анлер Тинурвиель выразил мне свои претензии к вам по поводу неучтивого обращения.

– Можно узнать, в чем это выразилось?

– Около месяца назад анлер Тинурвиель отправил вам, Кандирд, послание, в котором высказал некоторые предложения… но до сих пор не получил никакого ответа.

– Не может быть… – нахмурился принц, спешно перебирая в памяти события недавнего прошлого и пытаясь припомнить, чем он был занят месяц назад. – А анлер Тинурвиель уверен, что письмо было доставлено по назначению?

Эльф, не произнесший ни одного звука, гордо вздернул надменное лицо, и его тонкие ноздри оскорбленно раздулись.

– Анлер Тинурвиель утверждает, что письмо и сейчас здесь… во дворце. Он ощущает отклик особых листьев, из которых выращен конверт, – заторопилась пояснить королева, послав сыну укоризненный взгляд.

Три четверти восточных земель королевства граничили с эльфийскими лесами, и ссориться с соседями из-за потерянного письма было, по меньшей мере, неумно.

– Его высочество выражает искреннее огорчение этим беспрецедентным случаем и просит анлера Тинурвиеля подсказать, где именно находится послание… его высочеству ничего не известно по этому поводу, – быстро и веско произнес баронет Ингирд ле Каслит.