Старый замок. Приманка

Онгильена сидела в кресле у распахнутого окна, и рядом с ней стоял накрытый к завтраку стол. На двоих, судя по чашкам и приборам.

– Леди Вельена, отныне ваша обязанность – завтракать со мной, – важно сообщила ее высочество и небрежно кивнула замершим у стены горничным: – А вы можете идти. Если понадобитесь, я позвоню.

Служанки с каменными лицами покинули столовую, и только тогда я решилась пройти к столу и присесть в соседнее кресло. Не хотелось давать любознательным особам, по дворцовому обыкновению подслушивающим и вынюхивающим свежие новости и разносящим сплетни, повода обвинить меня в несуществующих провинностях.

– Не волнуйся, – поняла мои предосторожности Гили, – папенька каждую осень выгоняет пару десятков слуг, и я сегодня пообещала своим горничным, что впишу всех их в этот список, если они провинятся так же, как ездившие на воды с моей свитой.

– Как ты себя чувствуешь? – тихонько спросила я, рассматривая бледноватые щеки принцессы.

– Уже хорошо, – учтиво улыбнулась она, вгляделась в мое лицо и с тоской выдохнула: – Но встречаться с ним больше не смогу. До сих пор слышу в голове этот змеиный шепот… и боль в висках, как будто давят чем-то очень тяжелым. Но хуже всего страх – он ведь мог приказать все, чего ни пожелал бы, и я бы безропотно пошла.

– Когда он начал… шипеть? – осторожно осведомилась я.

– Как только подъехал. Просто смотрел на меня, а я слышала приказ быть вежливой.

– А что сказали маги?

– Пообещали сделать амулет. – Губы принцессы искривила горькая усмешка. – Отменить эту свадьбу никому не под силу. Его величество давно сказал мне, что принцессы не имеют права думать о себе, им положено думать о благе родины.

Мне оставалось лишь тяжко вздохнуть в ответ: как ни крути, но император в чем-то прав. И я так же сказала бы любой другой принцессе… но не Гили, ставшей мне сестрой по судьбе. Значит, нужно сделать все, чтобы свадьба не состоялась, и теперь я буду думать над этой задачкой день и ночь, но сначала спрошу совета у Луизьены.

Я провела с принцессой все время до обеда, а потом прибыл обоз, и лакеи притащили сундуки Онгильены. А следом за ними заявился скучно-вежливый лорд архивариус, с самой равнодушной физиономией посочувствовал ее высочеству и сообщил, что мой багаж уже погружен в его коляску. А сам жених намерен сопроводить меня в свой дом, где для меня приготовлены комнаты и прислуга стряпает праздничный обед.

– Не буду вас задерживать, леди Вельена, – уныло вздохнула Гили и, едва Танрод отвернулся, лукаво подмигнула: – Но не забудьте, завтра с утра вы должны быть здесь.

Я скромно шла по лестницам и залам дворца, положив руку на локоть молчаливого и невозмутимого лорда архивариуса, и делала вид, будто не замечаю горящих любопытством взглядов, которыми провожали нас все встреченные дамы. И незнакомые, и те, с кем я еще сегодня утром сошла с трапа императорской шхуны.

Коляска оказалась крытой двуколкой, правил ею мой учитель лично, и нужно признать, очень уверенно, ему явно приходилось делать это не единожды. Впрочем, насколько я помню, он многое умел делать собственноручно, причем с неизменными спокойствием и ловкостью. Не той залихватской, которой бравируют щеголи, выучившие искусство фехтования или танца, а экономной в движениях сноровкой человека, точно знающего, как лучше сделать начатую работу.

И мне всегда это нравилось в людях, но сейчас не время думать о собственных мечтах и предпочтениях, все равно помолвка фиктивная и особого интереса к своей персоне в глазах магистра я пока не замечаю. Хотя по тому, как он подгоняет лошадок, могу предположить, что лорд не забыл о моем обещании выдать ему все тайны, и начинаю беспокоиться все сильнее.

Одновременно понимаю все яснее – никакого повода для тревог нет, но старинный, въевшийся в душу страх перед разоблачением не вытряхнешь из сердца так просто. Кстати, какими словами убедить Танрода, что признание, которое я собираюсь сделать, вовсе не шутка и не игра больного воображения? Вот чего никогда не любила, просто терпеть не могла, так это доказывать свою правоту. Особенно недоверчивым клиентам, твердо уверенным, будто они все знают лучше, а я просто пытаюсь их обмануть с особо корыстными целями.

Впрочем, можно и не доказывать, достаточно один раз показать. Тем более что мне все равно нужно приобрести кое-какие мелочи из тех, какие каждая дама во дворце обязана иметь свои собственные, если, разумеется, не уверена в абсолютной надежности защитных амулетов. Хотя я и не знаю, бывают ли амулеты, способные уберечь от различных добавок в пудре и помаде, из которых перец и толченое стекло – самые безобидные.

– Танрод, на следующем углу будет магазин мадам Ювени, мне нужно зайти к ней на десять минут, – учтиво попросила я жениха.

– Составь список, я все привезу, – и не подумал он остановиться.

– Танрод! – Мне стоило большого труда не зарычать, подобно тигрице. – В жизни бедных девушек не так уж много радостей, и очень жестоко отнимать последние!

– Вельена, – остановил коляску лорд архивариус и уставился на меня укоризненным взглядом, – завтра я принес бы тебе самое лучшее из сарканских магазинов. А сегодня мне некогда, ведь десяти минут тебе не хватит. Знаю я, сколько времени нужно дамам, чтобы обойти эту лавочку с тысячью мелочей!

– Тебе попадались женщины, – выскальзывая из повозки, сообщила я примирительно, – которые сами не знали, чего им нужно. Да и нужно ли вообще. А я иду за вполне определенными вещами и рассматривать все подряд не собираюсь.

– Я пойду с тобой, – попытался навязаться мне в компанию жених, но тут уж я была непреклонна:

– Ни в коем случае, если не хочешь, чтобы я потом всегда ходила с тобой к твоему сапожнику и оружейнику.

– Да? – засомневался лорд дознаватель, и когда я уже была почти у входа в заведение мадам Ювени, до меня донеслось задумчивое: – А я ничего не имел бы против.

В ответ на это явно ошибочное предположение я лишь иронично фыркнула, точно зная, насколько дотошливыми и неторопливыми становятся мужчины, когда оказываются перед кучей кинжалов, шпаг и арбалетов. И невыносимо капризны, если дело касается обуви. Сивено, мой верный помощник в некоторых прошлых делах, в молодости испробовал кучу ремесел. Был охранником, поваром, печником, актером и циркачом и обычно отличался собранностью, немногословностью и осторожностью. Но совершенно менялся, стоило нам зайти в лавку, чтобы купить ему очередной маскарадный костюм. И мог перемерить два десятка сапог, утверждая, что это в его работе такая же важная деталь, как маска и оружие.

Оказавшись в лавке, где не была более полугода, я вмиг позабыла про оставленного на улице жениха. Помнила лишь о времени, не солгав Танроду ни единым словом. Прошлое ремесло уже давно научило меня не смотреть все подряд товары, а покупать лишь проверенные на собственном опыте помады и тени, не доверяя слишком дорогим и слишком дешевым. В первых никогда не будет никаких чудесных цветов папоротника или слез русалок, а вторые непременно будут пахнуть старым жиром.

Из магазинчика я выскочила уже через шесть минут, в обеденное время у мадам Ювени, как обычно, было немного народу, люди вокруг жили состоятельные и солидные и предпочитали в этот час сидеть за накрытым столом.

– Я был неправ, – подсаживая меня в коляску, нехотя признался Танрод, – ты и в самом деле умеешь быстро ходить по магазинам.

Он хотел добавить что-то еще, но раздумал, помрачнел, и остаток пути мы провели в молчании. Я обдумывала сюрприз, который готовила жениху, и не стала интересоваться, какая муха снова его укусила. А лорд дознаватель не горел желанием ничего объяснять, и это было его неоспоримым правом: насколько мне известно, даже законные мужья нечасто балуют жен подробными докладами, предоставляя им додуматься до истины собственными силами. Ну а мне и догадываться пока не положено… и понимать это почему-то все досаднее.

– Сиди, – предупредил маг, когда мы подъехали к воротам, спрыгнул с двуколки, отпер створки и завел лошадь во двор. – Это наш собственный выезд, теперь по утрам я буду сам доставлять тебя во дворец.

– Разумное решение, – вежливо отозвалась я. – Энергия будет экономиться. А в крайнем случае я и сама смогу править.

Танрод покосился на меня с откровенным изумлением и повел лошадку к появившемуся за ночь сарайчику, возле которого благоухали две кучки, побольше – свежего сена, поменьше – того, во что превращают его лошади.

Кыш спрыгнул мне навстречу с большой кучи, потянулся и принялся нюхать руки.

– Извини, дружок, – вздохнула я, направляясь к дому, – украсть для тебя пирожное не получилось. У меня не было ни сумочки, ни вместительного кармана.

– А если бы карман был? – заинтересовался догнавший нас Танрод.

– Обязательно украла бы, у нас это ритуал.

– Ну а о том, что можно попасться, ты бы не беспокоилась? – Лорд дознаватель смотрел так испытующе, словно я снова сидела в той камере.

– Допустим, поймаюсь, – согласилась я, тотчас решив ему отомстить, – но молчать и краснеть не стану. Разрыдаюсь и расскажу, что жених скуповат, не покупает никаких сладостей, дабы я не потолстела. И этим пирожным я собиралась полакомиться после скудного ужина. Думаю, после этого мне выдали бы корзинку с разными сластями.

– А моя репутация, значит, ничего не стоит?

– Чья «твоя»? Мага, главного дознавателя или старого архивариуса, соблазнившего юную племянницу? – лукаво осведомилась я, но Танрод шутки не принял.

– Действительно, – буркнул он мрачно и строго сказал: – Но об этом потом. У нас всего несколько минут, умыться и перекусить, потом идем в Саркан. Я получил приказ привести тебя познакомиться.

И направился в столовую.

«Похоже, сюрприз придется отложить», – сообразила я и помчалась в свою комнату припрятать купленное.

Глава 2

Обедали мы вдвоем, экономка уже ушла. Поспешно и молча жевали жаркое, и во мне вдруг зародилось и начало расти подозрение, постепенно выросшее в уверенность. Вовсе не так уж мала была провинность Танрода, и обманул он меня не в мелочах, как я считала совсем недавно. Следовательно, сейчас лорда самого главного и сурового дознавателя ждет кара, и я даже представить боюсь, как магистры наказывают друг друга. Но вряд ли это будет просто выговор или штраф, какие накладывает за мелкие провинности сам Ледхар. Магов ведь этим не проймешь, значит, я должна заранее знать, чего мне ждать от этой поездки в цитадель. Смены учителя, жилья или, может, потери жениха?

Ну уж нет, ни с чем таким я не согласна и сидеть сложа ручки, кротко принимая все, чем решат порадовать новые сородичи, вовсе не собираюсь.

– Танрод, я хочу задать один вопрос.

– Позже, сейчас пора идти, – на миг оторвался он от еды.