Проклятый эксперимент. Магиня

– Про него я уже слышала. Создам такой огонь, какой будет нужно, начинай варить. Сначала бульон из свежей рыбы, потом жаропонижающий травяной отвар и напоследок хлеб.

– А немножко магии?.. – просительно заглянул ей в глаза мохнатый пройдоха. – Рыб трудно таскать.

– Почему? – на всякий случай осведомилась дорина.

– Они же большие! И сильные, а еще и скользкие… – Голос попрошайки звучал все безнадежнее.

– Держи. – Сжалившись, магиня бросила ему клубок напоенного магией тумана. – И поторопись.

И пока сияющий от удовольствия Зелен ходил за рыбой, попыталась сообразить, как работала раньше стоящая посредине кухни печь. Хотя о том, что это именно печь, дорина догадалась только по подвешенному на толстых цепях котлу да по соседствующей с ним чугунной плите, установленной на каменные столбики. А подо всем этим сооружением стояла клетка из кованых прутьев, посреди которой лежал холмик пепла, напоминающий очертаниями многолучевую звезду.

«Стало быть, это и есть бывший Рыжак», – догадалась дорина, раздумывая, как бы подвесить огненный шарик так, чтобы он одновременно грел сразу всю плиту. И чем его подпитывать – воздушной лианой или топливом, которое, несомненно, должно быть у запасливого мохнатика. Как постепенно начала понимать Лиарена, бывший хозяин не любил заниматься домашней работой и решением житейских проблем, и потому раз и навсегда благоустроил свой быт таким образом, чтобы ничто не мешало ему заниматься интересными делами. Наверняка теми самыми опытами, о которых говорил магистр. А все домашние заботы свалил на трех преданных магических существ, четко распределив между ними обязанности. Но даже ему оказалось не под силу предугадать, как они поведут себя, когда наступит час испытаний, посланных коварной судьбой.

Девушка создала небольшой огненный шарик, просунула в клетку и поводила им под плитой, пытаясь пристроить поудобнее, но едва ей стоило ослабить державшую его лиану, как шарик попытался вырваться из повиновения. Лизнул плиту, скользнул за край, тотчас был пойман и снова водружен назад.

«Придется делать ему воздушную клетку», – вздохнула Лиарена, прутья узилища, созданного для магического существа, не смогли удержать боевой огонь. Она окружила шарик воздушным куполом и прикрепила его снизу к плите, с огорчением осознавая непреложную истину: ее огонек не сможет готовить два блюда сразу и еще кипятить отвар. Значит, придется сидеть тут неотлучно, пока не приготовится еда, ведь Зелен не умеет управляться с огнем.

– Вот рыба, – сообщил прислужник, словно почувствовавший, что хозяйка его вспоминает, и поставил перед Лиареной корзинку, полную бледно-розовых ломтей свежеразделанной рыбы.

– Ого… – охнула дорина, судя по величине кусков, рыбины были с хорошего сома. – Куда же нам столько? А сам-то ты ешь рыбу?

– Ем, – опустил глазки пройдоха. – Но хозяин не разрешал. Он всю лишнюю продавал, она же ценная.

– Нам пока продавать некому, – постановила магиня. – Да и запасов хватает, поэтому будем есть все вместе. Вари сначала рыбный суп, но только поставь котелок над моим огнем, иначе долго не закипит.

– А Рыжака ты будить не будешь? – почему-то огорчился Зелен. – Он веселый был и незлой… и мог всю ночь без еды спать.

– Я бы разбудила… – задумчиво пробормотала дорина, не желая выдавать мохнатому жулику своего неумения создавать огненных слуг. – Но кто-то съел все злые знаки. А мне не хочется, чтобы Рыжак бегал по всему дому и саду, за это придется его наказывать, поливать водой. Не люблю я никому делать больно. Да и Черн у нас высох, и пробуждать его я не собираюсь.

– Черна разбудить нельзя, – забыв про осторожность, проговорился Зелен и мстительно оскалил острые зубки. – Он хотел отобрать рыбу и попал в невидимый капкан… случайно оступился.

Однако по его насупившейся мордочке дорина ясно видела, как не случайна была та старинная ошибка коварного и свирепого карателя. Но почему-то не ощутила никакого желания его пожалеть.

– Тогда после того, как приготовишь еду, утащи Черна в самый дальний угол сада и закопай, – приказала она Зелену. – Не нравится мне его шкура посреди дома. А раз ты ручаешься за Рыжака, я попробую его разбудить, только ему нужна будет еда. Чем вы его подкармливали?

– Мусором, ветками, костями… он все ест. И магию сам собирать умеет.

Последнее сообщение было очень интересным, но Лиарена нарочно сделала вид, будто не услышала ничего особого.

– Неси веток, положи возле него, – скомандовала она и снова удивилась аккуратности и хозяйственности мохнатика, принесшего несколько ровных связочек мелко нарезанных веток и сучков, явно собранных в оранжерее.

– Одну связку давали на три дня, – сообщил Зелен тихо и снова попытался на что-то намекнуть: – Но теперь у нас много веток запасено.

– Сначала дадим пару связок, – решила Лиарена, посомневавшись. – Он же давно погас.

– Искра, – еле слышно прошептал проныра и виновато шмыгнул носом. – У него в угольке спрятана искра. Я иногда совал туда маленькую веточку.

– Он был тебе другом? – догадалась вдруг магиня. – И ты не хотел, чтобы Рыжак погас совсем?

– Он добрый… и теплый. И больше никого тут нет…

– Хорошо, тогда давай ты сам его разбудишь. Это будет справедливо, раз он твой друг.

Следующие несколько минут Лиарена с интересом следила, как Зелен осторожно, по одной, подсовывает в центр кучки пепла сначала совсем тонкие веточки, потом потолще, и как жаркие язычки пламени начинают лизать их все быстрее.

– Может, добавить ему немного магии? – решилась она спросить, сообразив, как не скоро сможет напоить Тайдира отваром.

– А тебе не жалко? – заинтересовался мохнатик.

– Для хороших и добрых не жалко, – качнула головой Лиарена и осмотрительно добавила: – А наглых и лживых я умею наказывать.

Однако Зелен одобрительно закивал, не приняв намек на свой счет:

– Мы добрые. Это Черн был злой и все рассказывал хозяину. И наказывал нас… больно.

– А что он мог сделать Рыжаку? – удивилась дорина, бросая в бледные язычки пламени небольшой моток воздушной плети.

– Поливал водой, – пожаловался Зелен и радостно запрыгал, увидав, как под слоем пепла начинают светиться красноватым светом очертания его пока неподвижного друга. – Рыжак! Скоро ты будешь такой, как прежде!

– А знаки, запирающие его клетку, тут были? – пришла вдруг в голову магине запоздалая мысль. – Неужели он не пытался оттуда выбраться?!

– Не пытался, – горестно вздохнул мохнатый повар. – Из этой клетки ему нельзя вылезать, это его дом. Там стоят камни, они помогают собирать магию.

– Но это очень удобно, и ты можешь приходить к нему, – попыталась успокоить прислужника Лиарена, только теперь со всей полнотой ощутив, как одиноко и страшно было мохнатому все эти нестерпимо долгие годы. Как долги и безрадостны были ничем не отличавшиеся один от другого дни, когда даже поговорить не с кем, кроме как с крохотной искоркой, спрятанной под слоем пепла.

Острая тоска вдруг стиснула сердце, едва девушка представила себя на его месте. Оказалось невыносимо даже подумать, что им с Таем придется прожить всю жизнь в этой удобной и полной всяческих припасов пещере. Стало быть, нужно сделать все, чтобы найти отсюда выход, и они займутся этим сразу же, как только Тайдир немного поздоровеет.

Мысль о муже, уже почти час как оставленном без присмотра, подняла Лиарену со скамьи и направила к выходу.

– Ты тут теперь и сам управишься, – бросила она Зелену, выходя из кухни, и помчалась в спальню, принадлежавшую когда-то ушедшему навсегда хозяину.

Глава 3

– Где мы? – открыв мутноватые от жара глаза, хриплым шепотом поинтересовался дорин и, нахмурившись, уставился на стоявшее рядом с Лиареной существо.

Совершенно неизвестного ему вида, смутно напоминавшее диковинных зверушек, которых моряки привозили из диких лесов, покрывавших жаркие южные страны. Только те никогда не были такими зелеными.

– Кто это?

– Потом, – мягко улыбнувшись, поднесла ложку с питьем к его губам дорина. – Открывай рот, буду поить тебя целебным отваром. Затем поешь и объяснишь мне, в каком из фиалов противоядие от монстров, там разные надписи.

– В любом, – проглотив несколько ложек вкусного кисло-сладкого отвара, пахнущего грушами и лимоном, пояснил Тайдир и снова нахмурился. – А сама ты что-нибудь ела?

– Да, не волнуйся, – поняла она причину его тревоги. – Тут много еды. И умывальня хорошая, как только немного перекусишь, Зелен отнесет тебя и искупает.

– Он меня не поднимет, – убежденно мотнул головой дорин и получил в ответ загадочную усмешку жены.

– Я ему помогу воздушной лапой. Ешь, горячая вода и чистые вещи тебя уже ждут. Но мне все же непонятно, зачем нужно было по-разному подписывать флаконы?