Live stories. Сборник рассказов

И тут я понимаю, что все – надо брать. Что нам ИКЕА, нам орех натуральный подавай.

Паша – он предприниматель. И я тоже. И мы похожи. Хотя бы тем, что я тоже сначала прыгаю в воду, а потом думаю, умею ли я плавать. Так и тут – главное решиться, а остальное – детали – разберемся по ходу.

– Берешь? Бери! Сейчас с Андрюхой договорюсь, он тебе довезет на Газели, не переживай, мы тут с ребятами погрузим, а там дворников найдешь, денег дай, занесут. Все. Решили. Приходи в следующую субботу, – Паша общается емко, но коротко.

Я мысленно всю неделю расставляю тарелочки в витрине. Вот эту поставлю сюда, эту туда. Сделаю подсветку. Потом у меня будет мастерская, и я доведу витрину до ума. А пока просто тарелочки. "Мммм, орех", – думаю я, засыпая.

Про Андрюху

– Пойдем договоримся с Андрюхой, – предлагает мне Паша.

– Что позвонить ему нельзя, что ли? – Возмущаюсь я.

– Тут такое дело, деликатное, лично лучше.

– А куда мы идем? – Я не успеваю за ним, бегу вприпрыжку. День удачный, торговля идет хорошо – ему еще много что надо успеть, помимо продажи мне этой витрины.

– Да там в начале, он книгами старинными торгует.

Я останавливаюсь. Сердце стучит где-то там, глубоко. Я понимаю, что это тот самый продавец, который продал мне Пушкина для печки. Мне страшно, я не хочу туда идти, не хочу, чтобы он приезжал ко мне домой, не хочу даже общаться с ним, не то что договариваться.

– Черт, Паша, не хочу, не пойду. Витрину беру, но найду других водителей.

– Что за детский сад, пошли.

Да, это он. Он меня не помнит, но зато его помню я. Договариваемся на вечер. All inclusive – моя задача ехать домой и ждать. Все.

По дороге обратно рассказываю Паше историю про Пушкина. Паша смеется.

Эпилог

Витрина теперь живет у меня. Тарелочки расставлены.

Паша, пока грузили, рассказал ему про Пушкина – тот и не помнит эту историю. Мда, таких лохов, как я, наверно много у него было.

Я расплачиваюсь за доставку. Андрюха обиженно выгораживает себя:

– Детка, это же антикварный рынок. Ты не оценила продукт, но купила. Какие претензии ко мне?

Я улыбаюсь, и мы расходимся.

Теперь потрепанный томик Пушкина 1904 года, который годен "только для топки" и который мне продал человек втридорога, будет стоять в ореховой витрине 1960 года, которую привез тот самый человек.

Круг замкнулся.

10.07.2022

«Слушай, отдай за 100, а?»

Дядь Толя сегодня был приветлив. Да и я тоже. Болтали неспешно о том о сем. Железобетонное правило при отсмотре работ на блошке – быть в благодушном настроении, тогда можно найти что-нибудь приятное.

«Старуха тебя ждет», – так он приветствовал меня.

Эту обнаженную старуху, с отвисшей грудью, страшную – с длинным с горбинкой носом, он мне принес не сразу.

Мариновал месяца три: «Ой, ты знаешь, что у меня есть в мастерской, я тебе принесу в следующий раз». И этот «следующий раз» оттягивался на следующий и следующий раз. Так проверяется твое желание служить искусству – я это уже давно поняла. И где-то с месяц, наконец, принес. Его тогда не было – отошел поприветствовать друзей-товарищей по блошке – так называемый утренний обход, а я, зная, что он не будет сердиться, пересматривала его закрома. И тут она. Блин, ну, какая она старуха? Он меня все пугал, что она «таааакая страшная, в спальне, главное, не вешай…».

Мне она понравилась, но верх работы подпорчен водой и главное – тогда я была не в духе, суетлива была из-за ограниченного времени, а его все не было и не было, и я сердилась. Ушла, так и не дождавшись. А в следующий раз присмотрела другую работу и понимала, что надо «хватать», очень уж достойная.

В общем, старуха меня ждала.

Дождалась.

Отложив ее, мы болтали неспешно о том о сем.

Тут налетает мужик, хватает первую с прилавка картину: «Слышь, отдай воробьёв за 100 рублей?». «Воробьи» – это зимний пейзаж с пернатыми.

«Бери!» – дядь Толя бескомпромиссно соглашается.

Стоп. Почему это ему холст за 100 рублей, а мне графика на ватмане за 3000? Я мысленно возмущаюсь.

Мужик от радости прифигел. Но предпринимательская жилка берет свое – так просто взять не может, надо состроить из себя знатока искусства. И строит ведь. Выйдет на свет – палатка дядь Толи под навесом – прищурится, рассматривая холст, вернется обратно. И так пританцовывая туда-обратно минут 10.

Знаток.

Мужик достает из кармана скомканные купюры, сотня, другая, бросает небрежно (предприниматель поди!) на прилавок одну бумажку – воробьи улетают в неизвестном направлении.

Я мысленно возмущаюсь.

«Мутный мужик», – дядь Толя ставит ему диагноз вслед.

Мне интересно, и я молча поднимаю бровь, прося продолжения.

«Только и ходит, по 2 часа моего времени отнимает, отложит с десяток классных работ, а потом начинает трезвонить «Отдай эту, а, за 100 рублей? А эту?» Надоел он мне! Вот и отдал ему за 100, чтобы ушел поскорее».

Вот, оказывается, как надо?!

***

Старуха теперь живет у меня. Вот, думаю исполнить наказ дядь Толи и не вешать в спальне. А в прихожей можно? Старуха будет смотреться в зеркало – отличная ведь идея?

19.03.2022

Рамки

Теперь у меня есть опыт участия в аукционах. Опыт удачный и очень интересный.

Расскажу в двух словах.