Оценить:
 Рейтинг: 0

Яд минувшего

Год написания книги
2024
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 46 >>
На страницу:
2 из 46
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

На месте «павлина» я бы точно решил, что Манрик куда успел добежать, там путь и перекрыл. Гайифцам просто не может не показаться, что мы встали так, как позволила местность – пехота по большей части разместилась на гряде холмов за ручьем, а чуть ли не вся кавалерия сгрудилась на левом фланге, где открытое поле и возможен обход. В центре и ближе к Каделе атаковать, преодолевая топкую низину с ручьем, невкусно для обеих сторон, но наша позиция выгоднее – мы выше. Зато слева Каракис наверняка углядит искомую возможность. Согласно воинской науке, если создать там нужный перевес, а силы у стратега, по его мнению, для этого есть, нас вполне можно опрокинуть, после чего обойти рассекающий местность овраг, продвинуться дальше и охватить остальные силы Манрика с тыла. Ну или заставить поспешно отступать, после чего погнать к реке, уничтожая бегущих.

Исходя из того, что я знаю о павлиньих орлах, им в голову должна прийти очевидная идея – собираем ударный кулак на своем правом фланге и давим талигойцев силой. Не надо придумывать ничего особо хитрого там, где можно сделать просто.

Прости, отец, но меня вынуждают прерваться. К счастью, то есть, конечно же, к глубочайшему моему сожалению, есть люди, просто созданные для того, чтобы отвлекать друзей от исполнения сыновнего долга, и Алонсо – один из них, к тому же мы слишком долго не виделись. С другой стороны, тебе этот обормот тоже не чужой, так что ты вряд ли нас осудишь. О приключениях Каракиса на кадельских брегах доскажу завтра или послезавтра, надеюсь, тебе понравится…

Часть первая

Глава 1

1

Перед боем нужно как следует выспаться. Мудрость эта приходит с опытом, вот юнцы – те накануне битвы пишут стихи и письма дальним возлюбленным, смотрят на звезды, хорохорятся, порой философствуют. Алонсо Алва маркиз Алвасете и Арно Савиньяк виконт Савари были неприлично молоды – для генералов, однако юношеские метания давно переросли. И все же выспаться они не удосужились: за три года неудачной войны на душе накипело слишком много такого, чем абы с кем не поделишься, вот и засиделись. Полночи Арно, успевший за месяц обжиться во Второй Южной армии, объяснял бывшему однокорытнику, с чем едят маршала Манрика и его ораву и что творится на берегах Кайна. Еще полночи перескакивали из Северной Придды в Лаик и обратно, вспоминая то милягу-капитана, то подонка Пэллота, то собственные выходки, как унарские, так и нынешние, за которые можно было схлопотать как разжалование, так и орден. В зависимости от результата.

О том, что рассвело, заболтавшимся генералам сообщила взвывшая за пологом палатки труба. Пора было прощаться: в теперь уже сегодняшнем сражении друзьям предстояло действовать порознь. Савиньяк, согласно сочиненному им же самим плану, оставался держать левый фланг. Алонсо, о подходе которого вражеские морды прознать еще никак не успевали, предписывалось ждать в укрытии «надлежащего момента». Момент, по всем прикидкам, никак не мог наступить раньше полудня, так что Алва, добравшись до своих сорвиголов, мог часок-другой и прикорнуть.

– Хорошо тебе, – хозяин поднялся первым и, потянувшись, отдернул полог. – О, солнечно… Удачно, далеко видно будет.

– Вот и возьми на удачу, – Алонсо выкопал из-под брошенных плащей видавший виды футляр с поцарапанной, но не ставшей от этого хуже трубой агирнийской работы. – Будешь созерцать с вершин.

– Ты ей что, кошек дразнил? – Арно немедленно выскочил из палатки и припал к окуляру. – Хороша, не откажусь! Тогда забирай мою.

– Ты бы еще гербами на бергерский лад махнуться предложил! У меня во вьюках вторая не хуже, морисский кузен осчастливил.

– Просто так или заслужил?

– Пожалуй, что и второе. Всю весну на родственные чувства угробил. И на садрийцев, уж больно упорные оказались… Пока догнали, пока к озеру прижали, восемь потов сошло. Ладно, бывай!

– И тебе не печалиться, – Арно махнул рукой, подзывая болтавшегося поблизости высокого адъютанта. – До вечера.

– Лучше до раньше. Ты никак мелким Колиньяром разжился?

– Угу, Манрик от сердца оторвал. А что?

– Да ничего, просто на братца похож. Хаста[1 - Хаста (кеналлийск.) – пока, до встречи.]!

Эскорт Алонсо, десяток легкоконных, топтался у коновязи и пересмеивался, как испокон века пересмеиваются уверенные в себе и в придачу хорошо выспавшиеся вояки. Тоже отдохнувший Лирио всхрапнул и потянулся мордой к хозяину, заждался, проказник! Алонсо со смешком растрепал серебряную челку, дунул в любопытный бархатистый нос и вскочил в седло. Как всегда, его захватила почти бездумная радость, общая для всадника и коня. Лирио тоже был счастлив и немного горд: сейчас он понесет своего человека с той бережной радостью, с какой не всякий влюбленный несет на руках невесту.

Радость… Кэналлийцы знают: в любых отношениях, с людьми ли, с лошадьми ли, иди вслед за ней. Нет радости – не будет ни дороги, ни песни, ни смысла, ни побед.

Подбирая себе коней и находя друзей, Алонсо всегда чуял, что встретил родную душу, с которой долго ли, коротко ли, но радоваться будешь. Так оно и выходило, пусть и не без приключений, как со строптивцем Лирио или забиякой Арно. Начинается с прижатых ушей и клацанья зубами, а потом сам не заметишь, как обоих накроет нечто неповторимое. Ты уже не сам по себе, и он не сам по себе, и быть иначе не может.

Небольшая кавалькада более или менее неспешно спустилась с пологой гряды в давно убранные поля. Вообще-то Алва запросто мог дождаться рядом с другом хотя бы первой атаки, время позволяло… Не догадался, а что сделано, то сделано. Генерал ослабил поводья, позволяя Лирио выбрать аллюр. Кэналлийцы, как и их родичи-багряноземельцы, никогда не оглядываются, Алонсо и не оглянулся.

2

– Стивен, – в голосе теньента Вардена отчетливо слышалось удивление, – это еще кто такие?

Вышагивавший в беспокойном ожидании перед строем своей роты капитан Хейл с готовностью обернулся, чтобы увидеть, как с десяток укутанных в невзрачные серо-коричневые плащи всадников быстрой рысью идут вдоль занятой талигойской пехотой гряды. Врагам здесь взяться было неоткуда, да и посадка, и кони, кровные мориски, говорили сами за себя. Кэналлийцев, единожды повидав, ни с кем не спутаешь, но сюда-то их каким ветром?

– Алвасетские эквестры, – удовлетворил любопытство сразу и подчиненного, и приятеля Стивен. – Видел их в Придде пару раз… Кажутся сумасшедшими, но головы у них варят, всем бы так! У Бересклетки они старину Фарнэби лихо из задницы выдернули, никто понять ничего не успел, ни мы, ни дриксы.

– Тогда жаль, что лишь десяток. Пара полков нам бы точно не помешала!

– Кто же знал, что и у вас загорится…

– У «вас»? – возмутился Варден, причем совершенно справедливо. – А ты что тут делаешь? Жаб считаешь?

– Не считаю, учу… Ладно, неправ был, но резервов нам все равно не видать, тем паче таких. Не заслужили.

На юге война и впрямь до этого лета шла словно бы нехотя. Уэртские и с недавних пор гайифские корпуса ограничивались тем, что неспешно маневрировали вдоль талигойской границы. За три с лишним года к этому привыкли. В Придде и Ноймаринен кипели жесточайшие схватки, а здесь до поры до времени все сводилось к наскокам агарийских легкоконных на приграничные городки. Да уж, война… Ничего подобного той сумасшедшей мясорубке у Лаутензее, где дриксенская алебарда чудом не вышибла мозги Хейлу, тогда еще теньенту…

Залечивать раны пришлось долго, родной полк успел чуть ли не полностью полечь у Танненвальда, спасибо хоть не зря. В строю оставалась рота, не более, но даже с ней свидеться не вышло. Кое-как оклемавшемуся Стивену надели капитанскую перевязь, хлопнули по заживающему плечу и отправили на юг «до полного излечения». Нести гарнизонную службу и делиться с местными офицерами ценным военным опытом. Хейл нес и делился, в итоге в пехотном полку полковника Пуэна его рота стала лучшей и теперь по праву стояла у полкового штандарта. Только одно дело повод для личной гордости, другое – стойкость и выучка всего полка. Капитан чувствовал бы себя спокойней, будь рядом с ним успевшие заматереть в боях северяне, но где их на кадельских берегах взять?

Разумеется, никто не скажет, что юг разучился держать в руках оружие и утратил боевой дух, но вот же смех – самые решительные, сильные и умелые с началом войны рванули в Придду. С некоторыми из них Стивену довелось стоять в одном строю, про других, таких, как молодой Савиньяк, капитан лишь слышал.

Лихой кавалерийский полковник в генералы прыгнул стремительно, но по делу, а вот к здешнему начальству Хейл относился с подозрением. Может, конечно, Манрик с главным «павлином» и стоили друг друга, но во главе идущей в бой армии хотелось видеть кого-нибудь поприличней. Тот же Савиньяк не раз выкручивался из, по общему мнению, безнадежных ситуаций. Казалось бы, вот вам если не готовый командующий, то хотя бы его заместитель, но какое там – чужака ставят на левый фланг и загоняют за овраг. Похоже, чтобы не мешал, хотя блеснуть героической обороной против превосходящих сил там можно. Если очень повезет.

На левом фланге нет благословенной низины с ручьем, там до самой лесной опушки ровное поле, на котором гайифская латная конница будет чувствовать себя как дома. Удержат ли её пехотные полки из Дорака и кавалерия Старой Эпинэ? Если нет, будет скверно…

– Как думаешь, «левые», если что, отступить успеют? – Варден явно думал о том же. – «Павлинам» там в наш тыл заехать раз плюнуть!

– Савиньяк справится, – для вящей убедительности Стивен повысил голос, – в Придде мог, и здесь сможет!

– Про Савиньяка ты мне уже месяц объясняешь, только не Савиньяком единым… У нас тут, если ты вдруг забыл, цельный маршал и еще пяток генералов.

Крыть было нечем. И Стивен, уходя от поганого разговора, вернулся к своим обязанностям, в смысле обернулся к строю. Строй глаз радовал – хорошо вооруженные, прилично одетые, стоят ровно. Дохлых, кривобоких, хромых не наблюдалось, как и дерганых, боящихся близкого боя, скорей уж наоборот – на многих физиономиях читались нетерпение и готовность совершать подвиги. Одно слово, новички, не хлебнувшие еще кровавой похлебки… И таких две трети роты, что в сравнении с соседями – вполне терпимо, ведь целая треть – уже испытавшие себя в боях и при этом уцелевшие. Потому и рота – лучшая, и капитан у неё соответствующий. Значит, сегодня все будут смотреть на первую роту, остается не сплоховать.

Словно в ответ по соседству грохнуло. Спереди и вроде бы слева… Гайифцы на правах гостей решили поздороваться первыми. Своими манерочками «павлины» славились на все Золотые Земли, и это они вломились в Талиг, а не наоборот. На приветствия принято отвечать, и талигойские артиллеристы ответили.

3

Резкий, наглотавшийся речной сырости ветер так и норовил если не сорвать нахлобученный по самые брови берет, то забраться за шиворот. Алонсо ежился, недовольно поводил подотвыкшими от доспехов плечами, но покидать вершину холма, откуда открывался неплохой вид на выстроившуюся вражескую пехоту, не собирался.

– Хончо, – маркиз Дьегаррон, тезка, родич и соратник по багряноземельским похождениям, скучать любил не больше самого Алонсо, – долго нам еще лихорадку ловить? Холодно же.

– Станцуй, – Алва потрепал по шее тоже скучавшего жеребца, – полегчает.

– Без музыки? – возмутился Дьегаррон. – Лучше мерзнуть.

– Пожалуй… – протянул Алонсо, пытаясь в густеющем дыму разглядеть что-то вразумительное. Центр и левый фланг гайифско-уэртского воинства, огородившись рогатками и выкатив вперед пушки, стояли на месте, обмениваясь с талигойцами ядрами, зато своим правым крылом атаковали упорно. Стратег Каракис делал именно то, чего от него ожидали, а значит, все шло хорошо.

По всему выходило, что Арно, который, собственно, и уболтал Манрика рискнуть, вот-вот начнет отступление, коварно заманивая «павлинов» на свидание с только того и ждущими незнакомцами. И это свидание с бергерской тяжелой пехотой должно стать для Каракиса весьма неприятным сюрпризом.

За три с лишним года здешней полудохлой войны «павлиньи» шпионы не могли не составить полный список полков обеих талигойских Южных армий с их численностью и именами командиров вплоть до рот. Доверенный стратег наверняка полагал, что знает, с кем связывается, а проведать о присоединившихся к Манрику бергерах и тем паче донести сие открытие до начальственных ушей его прознатчики уже не успевали. Каракис оставался в счастливом неведении, а значит и планы на сражение строил, исходя из устаревших сведений. На этом и решил сыграть Арно, еще в Придде приохотившийся устраивать врагам всяческие неожиданности.

Манрик привлекательность задумки оценил, но отнесся к ней настороженно, и винить старика не приходилось, риск имелся, причем существенный. Во всех смыслах безопасней казалось отступить, отписав в столицу, что другого выхода не оставалось, зато, мол, удалось сохранить армию. Привыкший к неудачам король понял бы и никого наказывать не стал. Как можно наказывать толком не воевавшего Манрика, если опытные военачальники профукали половину Придды и предательство Пэллота? А не профукать не получалось: уж слишком неудачным оказался общий расклад.

Разгром командованию Второй Южной мог обойтись дороже отступления, вот Манрик и метался, а его генералы терзались и сомневались, склоняясь то к риску, то к осмотрительности. И все же план Арно был принят, после чего командующий вновь задергался, и тут судьба расщедрилась на второй подарок. Маркиз Алвасете, ведший из Кэналлоа на север пятитысячный конный корпус, свернул по королевскому приказу к Каделе и объявился в расположении Второй армии всего за пару часов до того, как на западной дороге показались первые имперские разъезды. Теперь сил для ловушки хватало, оставалось ее захлопнуть.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 46 >>
На страницу:
2 из 46