Привычка жить

– Что? – безнадежно опустив плечи и возведя глаза к потолку, спросила Женя.

– А то, что он в Новый год собрался на рыбалку ехать. В чисто мужской компании. А меня вроде как одну к родителям спровадить. Ну скажи, ну не придурок он после этого, а? Кто ж ему поверит-то? Тоже, скрытый маневр решил провести – все белыми нитками по черному сшил. Ясно же, что к бабе какой-то на праздник свалить захотел! А я ему – фиг тебе! Семейный праздник, и все тут! Нет, точно у него какая-то бабенка завелась… Везде глаз да глаз нужен.

– Ну ничего, Наташ. Все обойдется, не переживай. Вот наведешь свою пластическую красоту, и все будет хорошо, – попыталась свернуть неприятный разговор на оптимистической ноте Женя. – Ты извини, у меня тут дела…

– Жень, а зачем тебе деньги-то? Для чего ты у бабушки попросить хотела?

– Тоже операцию сделать хочу! Пластическую! – в отчаянии брякнула Женя, начиная ощущать внутри себя зародившееся раздражение.

– Иди ты! – простодушно удивилась Наташа. – А чего ты хочешь исправить?

– Глаза на лоб натянуть и улыбку до ушей разрезать. Как у Гуинплена.

– А кто это? Я такого мужика не знаю… Он кто? Из певцов? Или из артистов?

– Ладно, Наташ. Пока. Ты прости, не могу больше говорить. Катька вон пришла, кормить ее надо. Бабушка приедет – привет передавай. Ага?

Не дождавшись от Наташи вежливой прощальной фразы, она быстро положила трубку, улыбнулась стоящей в дверях комнаты дочери.

– С кем это ты, мам? Еще и Гуинплена какого-то приплела… А кто это, кстати?

– Книжки надо читать, дочь. Я в твоем возрасте все подряд читала. А вас с Максимкой и палкой не заставишь.

– Ну почему? Я, между прочим, читаю.

– Да видела я, что ты читаешь! Сейчас все эти ваши реалити-шоу такими писателями в потугах разродились, что и не знаешь, как было бы для вас лучше. Может, лучше бы было, если б они в родах померли. Ты обедать будешь?

– Не-а. Я свой обед Максу жертвую.

– Катя!

– Мам, давай не будем, а? Сказала – не буду. Ну чего ты отслеживаешь меня, как послушную лохушку-ботаничку? Прыгаешь вокруг курицей. Тоже мне, Галина Бланка нашлась. Лучше б своей личной жизнью занялась, ей-богу!

– Какой своей жизнью, Кать? Вы с Максимкой и есть на сегодняшний день моя личная жизнь. Другой нету, уж извини.

– Ой, ну чего ты? Ну прости… Мам, я правда не хотела тебя обидеть.

– Я и не обиделась.

– Ага, я же вижу. Не обиделась ты! Глаза опять вон какие затравленные стали. Ну мам, ну не переживай ты так. Прямо смотреть на тебя больно. Ну хочешь, я и правда чего-нибудь съем?

– Хочу, – грустно улыбнулась дочери Женя. – Пошли на кухню. Могу творогу тебе предложить. От него никто еще не толстел, между прочим.

– Рассказывай сказки, – проворчала Катя, направляясь в сторону кухни. Сев за стол и наблюдая за суетящейся по узкому кухонному пространству матерью, продолжила: – Некоторые тетки, между прочим, и от морковки поправляются. Это уж кому как повезет, знаешь… Вот Лена вчера мне говорила, что у нее от бокала красного вина наутро складка на пузе вырастает…

– Какая Лена?

– Ой, мам…

Катя вздрогнула и моргнула испуганно, растянула губы в виноватой улыбке. Максимка тут же кинул на сестру короткий взгляд исподлобья, выразительно покрутил пальцем у виска. Переглянувшись, они дружно опустили глаза в тарелки и замолчали так виновато, что Женя даже перепугалась немного.

– Эй, ребята, вы чего? Случилось что-нибудь, да? Кто она, эта Лена с пузом и со складкой?

– Кто, кто… Жена папина новая, вот кто… – уныло произнес Максим, снова с досадой посмотрев на сестру.

– Вы что? Вы… вы вчера к отцу домой ходили? Зачем? Он что, приглашал вас, да? – оторопело переспросила Женя, опускаясь на кухонный стул.

– Нет, мам, не приглашал. Мы сами пошли.

– Зачем?!

– Ой, ну как это – зачем? – вдруг взорвалась обиженным восклицанием Катя. – Что значит – зачем? Да затем, что он наш отец все-таки! И вроде как по детям своим скучать должен! И помогать, между прочим, тоже должен! Сколько мы можем на твоей шее сидеть? Новый год скоро, а у нас проблем всяких куча. Вон Максу надо деньги вносить за зимний лагерь, а он не знает, как к тебе с этим подъехать.

– За какой лагерь? Не поняла я… – моргнула оторопело Женя.

– Да у них тренер договорился, что на все каникулы они за город командой отдыхать поедут. Ну, и тренироваться тоже, конечно. Я знаю, он хочет… Правда же, Макс? Ну что ты молчишь, как воды в рот набрал? – повернулась к брату Катя и слега подпихнула плечом.

– Правда, правда. А толку-то что от этой правды? – пробурчал Максим, не поднимая головы. – Все равно ж денег нет. Это дорого очень. Там и не лагерь никакой, там база спортивная, настоящая, с наворотами всякими.

– А что, что вам отец-то сказал? – перебила его отчаянно Женя. – Я ж так поняла, вы к нему с просьбой обратились?

– Да ничего не сказал, мам. По-моему, он вообще в последнее время говорить разучился. За него теперь Лена говорит. А он только сидит, улыбается, как дебил.

– Катя! Ну зачем ты так? Это ж отец твой.

– Ага. Кто ж спорит? Отец, конечно. Но только в настоящий момент, мамочка, эта Лена в нем и твое, и мое, и Максимкино место заняла. Молодец, конечно, что скажешь.

– Кто молодец? Отец молодец?

– Да при чем тут… Лена эта молодец, конечно. Так им вертеть научилась, что будь здоров! Представляешь, вчера сидит и жалуется нам, что ей алиментщик проклятый в мужья достался. Нам, его детям! И главное, искренне так жалуется, чуть не плачет! А отец сидит и улыбается виновато. Можно подумать, он и впрямь нам такие алименты платит – с ума сойти! Нарисовал сам себе нищенский доход, с которого нам не деньги, а слезы перепадают. А ты – отец, отец… Мы только с Максом заикнулись про деньги, сразу эта Лена так орать начала!

– На вас?!

– Да нет. Не на нас, конечно. На отца. Шубу какую-то поминала, которую он так ей и не купил.

– А он что?

– Да ничего. Говорю же – сидит, улыбается только. И с восхищением таким на эту Лену смотрит, что аж завидно стало. Вот на тебя он так никогда не смотрел, мам!

– Ну почему, смотрел… – совсем уж убито прошептала Женя и проглотила жесткий слезный ком, давно уже застрявший в горле. – Он очень меня любил, между прочим… По крайней мере, мы очень дружно жили.

– Слушай, мам… А может, ему именно этого не хватало, а? Ну, чтоб эмоции страстные были, чтобы ор по любому поводу?.. Ты же такая спокойная у нас, лишний раз и голоса не повысишь… Может, тебе тоже так попробовать?

– Я так не умею, Кать…

– Ой, да подумаешь, проблема! Не умеешь – научишься. Дурная наука не хитрая. Давай, а? Мы его с Максом сюда приведем, а ты ему пару скандальчиков от порога закатишь. С истерикой, с оскорблениями там всякими… А что? На бумажке тебе напишем слова сильно ругательные, ты их выучишь заранее. А еще лучше – кинуть в него чем-нибудь! Аукубой твоей, например! Классно же будет! Под ней горшок тяжелый, декоративный… И растению вреда не будет, оно ж искусственное…

– Да ну тебя, Кать… – вяло махнула рукой в ее сторону Женя, чуть улыбнувшись.