Шведская семья Ивановых

Не получится, потому что не сможет она. Вот если бы не любила – смогла бы, наверное. А так… Слишком больно будет жить с этим дальше. Невыносимо больно.

Господи, а как же девчонки? Что ж она только о себе думает? Девчонки-то ей ничего плохого не сделали, они не виноваты ни в чем! Она же для них мать… Ой, что же теперь будет, господи? Неужели надо смириться с Валиным предательством из-за девчонок?

Так для себя и не определила разумного выхода. Да и есть ли он вообще, этот выход? Вот уже и дверь в прихожей хлопнула – Валя пришел…

Выскочила из кухни, закрыла плотно дверь в девчачью комнату. Не надо им предстоящий разговор слышать… Столкнулась с Валей в коридоре и отпрянула от него испуганно.

– Что с тобой, Насть? Ты чего от меня так шарахаешься? – спросил он почти весело, и эта веселость придала ей еще больше решительности.

– Иди на кухню, там поговорим…

– Ну хорошо, хорошо… Как скажешь…

Войдя вслед за ним на кухню, она так же плотно притворила дверь, развернулась, оперлась о нее спиной. И спросила тихо:

– Ты где сейчас был, Валь?

– Как где? У Ивана, в гараже… Я же говорил тебе утром!

– Нет, Валь. Не было там тебя. Иван еще вчера к матери на три дня уехал. Я Лене звонила, она мне так сказала. Где ты был, Валь? Только давай правду, ладно? Это я раньше каждому твоему слову верила безоглядно, а теперь… Теперь не смогу больше. Правду давай. У тебя кто-то есть, да?

Валя качнулся на стуле, отвел взгляд в сторону. Лицо его вмиг будто стекло вниз, кадык на худой шее дернулся мучительно.

Настя ждала. Ждала, что он заговорит. Валя молчал. Он так страшно молчал, что она не выдержала:

– Говори все как есть, Валь… Я же знаю, что ты врать не умеешь. Говори… У тебя кто-то есть, да?

Валя снова сглотнул трудно, потом замотал головой, и непонятно было – то ли он возмущен ее вопросом, то ли просто не может произнести ни слова. Проговорил хрипло:

– Ой, Насть… Что же ты со мной делаешь… Если б ты знала, как мне трудно сейчас…

– Мне тоже трудно, Валь. Но что делать? Что ты мне предлагаешь? Молчать и ничего не спрашивать? Сам понимаешь, выхода у нас нет… Надо сказать, Валь. Набраться смелости и сказать. Только не придумывай ничего, ладно? Я же сразу пойму… Где правда, а где ложь, сразу пойму!

– Да, выхода нет, получается…

Валя вздохнул так, что она сразу поняла: он сейчас правду скажет. Ту самую ужасную правду, которой она так боится и о которой слышать ничего не хочет. Уже – не хочет. Зачем, зачем она затеяла этот разговор, не надо было! И неужели теперь поздно вернуть все назад, в то самое время, когда жила в счастливом незнании?

Сердце так сильно бухало внутри, что даже и не расслышала, что в следующую секунду произнес Валя. Но услышать все же пришлось… Сама этого хотела, вот и пришлось!

– …Хорошо, я тебе скажу. Все как есть скажу. Я влюбился, Насть… Да, влюбился. И ничего с собой не могу поделать. Это… Это сильнее меня оказалось. Я думал, что смогу с этим справиться, но нет… Не получается у меня. Если б ты знала, как мне тяжело тебя обманывать… Как мерзко… Поверь, я этого вовсе не хотел, слышишь?

– Да, Валь… Да, я тебя услышала. И знаешь… Я бы даже поплакала сейчас, накинулась бы на тебя с кулаками, с обвинениями… Да, если бы смогла. Но отчего-то сил нет… Мне кажется, еще немного, и я… Я просто умру… Такая вдруг пустота ледяная внутри образовалась… А впрочем, что это я о себе! Давай решать, что же нам дальше делать. Ты… Ты уйдешь к своей любимой, да?

– Нет. Никуда я уходить не собираюсь. Как же я уйду, ты что? У меня же здесь дети… Мои дети…

– Ах, у тебя дети… Твои, стало быть, дети… Уже не мои, да? Ты хочешь сказать, что они в один миг мне чужими стали?

– Нет, нет… Вовсе я это не хотел сказать, Насть, что ты… Я же знаю, какая ты хорошая мать. Как они тебя любят… Даже больше, чем меня, любят. И поэтому я не смогу… Да, я не знаю, что мне делать, Насть. Совсем запутался… Что мне теперь делать, а?

– Ты у меня спрашиваешь? Ты хочешь, чтобы я за тебя все решила? Хорошо, я решу…

Закрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха, будто перед прыжком в ледяную воду. И проговорила тихо, сама не веря тому, что это она сейчас произносит:

– Уходи, Валь. Если разлюбил, уходи. Зачем жить с нелюбимой женщиной? Жить и все время думать о другой? Это, знаешь ли, оскорбление для той, которая нелюбимая…

– Но Насть… Как же… – почти прошептал Валя тихо и удивленно. А она повторила уже более решительно:

– Уходи, Валь! Не хочу с этим жить, не хочу… Не смогу просто. Уходи!

– Насть… А девчонки как же? Как я им… все объясню? Они ж не поймут… Ну что я им скажу, что? У вас новая мачеха теперь будет?

Настя вздрогнула и согнулась, будто ее сильно ударили кулаком под дых. Отдышавшись, проговорила тихо, но довольно решительно:

– Не будет у них другой мачехи, Валь. Они что, игрушки, чтобы передавать их из рук в руки? Нет, я этого просто не позволю… Тем более ты сам только что сказал – они меня любят… И я их тоже люблю, Валь. Они и мои дети тоже. Они стали моими детьми сразу, как я в твой дом пришла. Нет-нет, никакой другой мачехи у них не будет… Об этом даже и речи нет, Валь. И не говори больше об этом, я и слушать не буду! Девочки останутся со мной, это даже не обсуждается!

– Насть… Я все понимаю, конечно… Но мне-то что делать прикажешь, а? Это ведь мои дети, пойми… Если мне надо уйти… Я должен вместе с ними уйти, иначе как же… Я ж им родной отец! А они мои дочки!

– А я мать… Я им мать, понял?

Настя с трудом сделала несколько шагов в сторону Валентина, наклонилась, произнесла еще раз ему прямо в лицо:

– Я им мать! И я их тебе не отдам, слышишь? Иди на все четыре стороны, если без своей любви жить не можешь! Я тебя не держу! Иди! Прямо сейчас уходи, слышишь? А девчонкам я сама все объясню, не переживай.

– Нет, я так не смогу, что ты… Я лучше останусь… – поднял на нее страдальческие глаза Валентин. – Если так… То я лучше останусь…

– Как же ты останешься? Если ты меня разлюбил?

– А может, я тебя и не любил вовсе, Насть? Ты никогда над этим не задумывалась? – вдруг резко спросил Валентин. – Да, ты хорошая, ты умница, ты… Ты очень правильная во всем… И любила меня, я знаю. Так любила, что душила меня своей любовью! И не видела, не понимала, что я… Что я выбирал мачеху для детей, когда женился, а не любимую для себя женщину… Ну, в том смысле выбирал, что ты девчонок моих будешь любить, это ж видно было… Я о них больше думал, чем о себе! Понимаешь ты это или нет?!

Насте показалось, что она перестала дышать. Что она уже никогда не сможет дышать. Попыталась набрать в грудь воздуха, но получилось плохо. Вместо вдоха вышел какой-то подвывающий всхлип, очень громкий, похожий на крик. Следом еще один. И еще…

Она без сил опустилась на стул, держась за грудь. Валя подскочил, быстро налил воды в стакан, сунул ей в руки. Она хотела попить, но вода тут же выплеснулась обратно, и горло схватило спазмом. Тяжело закашлялась. А прокашлявшись, снова проговорила хрипло:

– Уходи… Уходи, Валь… Пожалуйста… Уходи быстрее…

– Да, я уйду. Прямо сейчас уйду. А что мне делать остается после всего, что сказал? Но все равно, Насть… Я уйду, но потом за детьми вернусь. Да, я подлец, я делаю тебе очень больно, я знаю. Да я же тебе жизнь сломал сейчас, если на то пошло… Но иначе я не смогу, прости. Они же мои дети, ведь не станешь же ты со мной спорить, правда? И я за ними должен вернуться, пойми.

– Это мои дети, Валя. Я их удочерила. Мои… Мои…

Она хотела еще-то сказать, но не успела. Дверь на кухню с грохотом распахнулась, явив им возмущенные лица девчонок. Те стояли, обнявшись, смотрели исподлобья. Двое из ларца, одинаковых с лица. Полька стояла, пождав больную ногу, Олька крепко держала ее за талию.

– Мы все слышали, понятно вам? За дверью стояли и слышали! – звонко выкрикнула в кухонное пространство Полька. – И пока вы тут… спорили… мы сами все решили, вот! В общем, никуда не пойдем, пап, мы с мамой останемся. Зачем ты ее так обидел? Что она тебе плохого сделала? Если ты так с мамой… то и уходи к этой своей… И без тебя как-нибудь проживем, понятно? Прямо сейчас уходи! Ты предатель, папочка, вот ты кто!

Настя вмиг перестала плакать, смотрела на них во все глаза. Валя тоже смотрел на дочерей удивленно. Не ожидал, наверное, такого резкого поворота событий… Потом поднял вверх плечи, развел руки в стороны, проговорил тихо:

– Девчонки, вы что? Вы в самом деле хотите… Хотите, чтобы я ушел?

– Да, хотим! Ты маму обидел! Мы все слышали! – резко повторила Полька, пытаясь прыгать на одной ноге в сторону Насти.