Йошка: перезагрузка. Чисть иль нечисть?

– Ещё чего! – с досадой, что меня раскусили, ответила я и горделиво тряхнула головой.

Конечно, зря я так с Гордеевой. Впредь надо быть осторожнее. Да и вообще, сегодня мне даже немного стыдно за эту маленькую месть. А что касается туризма, то мне наших зимних приключений в пещере хватило. Я лучше на своей ступочке буду летать и сверху любоваться красотами, чем ползать по лесам с огромным рюкзаком за плечами. Да ещё в толпе сумасшедших туристов. Подумаешь, романтики! И пусть они идут, куда хотят. Мы и без них прекрасно проведём выходные. Можно в парк пойти с роликами или на великах погонять. Предлагаю этот план Ваське, она согласна хоть на ролики, хоть на велики.

Неожиданно нас кто-то окликает. Надо же! Лев Мартышкин! Щёки румяные, волосы взмокли, дыхание сбито, зато глаза горят.

– Привет, девчонки! – улыбается он и, тяжело дыша, протягивает каждой по стаканчику мороженого.

Это что-то новенькое! Не ожидала я от него такого широкого жеста.

– Лёвушка, ты не заболел ли? – спрашиваю с усмешкой, мягко отводя его руку с мороженкой.

– Нет, я здоров! – с широкой улыбкой сообщает парень. – Просто очень хочу дружить с вами.

Вот это заявочки! А хотим ли мы дружить с этим паршивцем, его не интересует?

– Лёва, а ничего, что мы гораздо старше тебя? – спрашивает Васька. – И у нас могут быть совсем другие интересы, чем у второклассника.

Мартышкин хлопает глазами. Видимо, не ожидал он такого поворота, рассчитывал, что его мороженое тут же растопит наши сердца.

– К тому же дружат обычно с людьми, близкими по духу, – добавляю я, – а мы с тобой, Мартышкин, далеки, как планеты в разных галактиках!

– В каких ещё галактиках? – переспрашивает Лев.

Васька обречённо разводит руками, типа, с кем мы разговариваем?!

– Видишь ли, Лёвушка, – вкрадчиво говорю я, – мы с тобой вращаемся на разных орбитах, которые никогда не смогут не то что пересечься, даже приблизиться друг к другу.

– Это как? – непонимающе смотрит он на меня.

– Очень просто, – поясняет Васька. – Твоим другом может быть, например, Антон Сычов или какой-нибудь хулиганистый парнишка из соседнего подъезда, но никак не мы.

– Нет! – крутит головой Мартышкин. – Сыч мне не друг! Он теперь враг. Я его боюсь! А с вами мне не будет страшно.

– Аааа! – смеюсь я. – Теперь понятно! Тебе нужна личная охрана, и ты выбрал нас! Так?

Парень втягивает голову в плечи и робко кивает.

– Слушай, Мартышкин! – не выдерживаю я. – Зачем мы тебе? У тебя же мамочка есть, а она для тебя лучшая охрана, всех порвёт за любимого сыночка!

– Да ну её! – машет он рукой. – Достала уже!

Таааак! Похоже, у нашего увальня назрел семейный конфликт. А почему бы и нет? Это ж не мамаша, а настоящий бульдозер! Неспроста, видимо, он стал из дома убегать. Догадываюсь, что от непомерного гнёта материнской любви.

– Нельзя так про мамочку, глупыш! – говорит Васька с усмешкой.

– Я не глупыш! – злится Лев. – Чего ты обзываешься?!

– А я не обзываюсь, – спокойно отвечает Василиса. – Ты сам так себя ведёшь. То камнями кидаешься, то из дома сбегаешь, а то деньги у мамаши вымогаешь. Разве разумный человек станет так делать? Даже восьмилетний.

– Это всё Сыч!

– Ты хоть нам-то не ври! – начинаю я злиться. – Мы давно всё поняли про ваш с Антоном уговор. А ведь ты майору в этом не сознался! Все так и думают, что тебя Антон похитил! А если он мстить тебе станет?

– Он вчера меня подкараулил у дома, – опустив глаза, признаётся увалень. – Угрожал. Обещал ноги повыдёргивать за то, что я сдал его полиции. Меня спасла соседка тётя Дуся. Она вышла из подъезда, и Антоха убежал.

– Значит, он в городе? Не уехал? А ты майору Иванову сообщил об этом?

– Нет. Если его поймают, он меня сдаст. Тогда мне от мамки влетит.