Хранители Света

Хранители Света
Вера Салагаева

Тьма пришла на земли пяти королевств и её имя – Аммрак. Его магическая сила – Факел, несущий разрушение и смерть всему живому. Но четыре его Кристалла розданы четырём Хранителям: человеку и трём существам, и теперь они в опасности. Отважится ли кто-то собрать Хранителей и вести в безопасное место? Хватит ли сил, выносливости и храбрости у юных защитников Кристаллов перенести тяготы долгого и опасного похода, выжить на самом дне Мрака и противостоять Тьме, если свет остался лишь в их сердцах?

Вера Салагаева

Хранители Света

Эпиграф

И ветвью счастья

И цветком любви

Украшен Древа Жизни ствол.

Но, корни!..

Без них зачахнет ветвь,

падут цветы.

Мечтай о счастье, о любви и ты,

Но, помни:

Корень жизни – Долг

Тони Фэа.

( Персонаж автора А. Казанцева).

Часть первая. Свет и Тени.

В тёмном каменном гроте, где ничего бы, не видел человек, Она видела всё: и то, что металось внутри, а именно – её высокая Тень и то, что происходило снаружи. Она слышала плеск волн о скалы, внутрь которых заточили Её. Она не считала, сколько дней провела пленницей, Время само нашептало ей в невидимые уши, что прошло почти сто лет. Что век для Тьмы? Песчинка в течение времени. Высокая Тень металась по гроту. Не терпелось вырваться наружу, расползтись по миру, окутать его, поглотить на веки вечные. Ждала момента и он настал.

Сильные воды источили камень, образовав в своём чёрном монолите узкую брешь, и её шипящий тихий голос манил живое существо. Оно явилось водяной змеёй и зашипело, подобно ей. Чёрный сгусток, подобие человеческой руки, схватил гада, и вырвал его жёлтые глаза. Двумя мутными горошинами они покатились в угол каменной тюрьмы. Та же дымчатая рука, вставила в глазницы аспида два камня: белый и чёрный алмазы и подобие губ прошипело:

– Плыви в Заморию. После, лети и найди мага. Он мне нужен.

Змейка юркнула в каменную расселину и исчезла из виду. Тень подняла руки вверх и оглушительно рассмеялась. Чёрные горы содрогнулись, осыпались камнями и разошлись многими трещинами, и эхо разнесло её возглас по всем каменным гротам и в тот, где томился её сын, заточённый, как и она сама ненавистными людьми.

Она одинаково любила всех троих детей, сотворённых ею, но выбирать любимчика волен каждый и она выбрала его – Аммрака. Мать Тьма не раз вручала ему смертельное, для людей, оружие, но каждый раз они мелкие людишки одерживали победу. Их вера в Свет была чиста и несокрушима. Она горела в каждом сильном сердце и мешала сыну обрести плоть. Так была утеряна надежда в землях людей, гмуров, ильмов и альвов, что пришли на помощь. В землях пяти королевств, в Великой битве руки сына оказались не так крепки и выронили Факел Войны. Его потушили в море, растащили по частям, оставив одну перебитую рукоять, а Аммрака заточили в чёрных скалах.

Маг Светлой стороны запечатал Чёрные врата заклятием, и снять его мог только такой же сильный маг, и такой был на примете. Однажды, он уже открыл Чёрные врата и откроет снова, ибо Тьма, уже поселилась в его сердце и он будет служить ей, если не по воле, то из страха.

Змея плыла скоро и, достигнув чужеземного края моря, взлетела из кипучих волн вороном. Изливая из глаз два разных света, птица неслась к одинокому замку, стоящему на отвесной круче, нависающей над морем. Его башни и множество круглых окон не курились светом, а были плотно закрыты ставнями и лишь, одно маленькое оконце излучало тусклый свет свечной лампы. К этому окну, еле мерцающему в темноте и направилась чёрная птица, неся послание от госпожи Тьмы.

В чертогах Скорбящего замка два уродливых карлика с большими головами и тоненькими ручками, но мощными ладонями, омывали и растирали ноги мага, опущенные в бадью с горячей водой. Белый пар, казавшийся в полумраке серым, окутывал его лицо и оседал в белёсых длинных волосах. Голова, откинутая на высокую спинку стула, с фиолетовой атласной подушкой, лежала смирно, перерезанная тенью глубокой морщины поперёк лба. Он думал о чём-то сокровенном и угнетающем его.

Прежде замок назывался Золотым и обитала в нём чета алхимиков: Лорд Кассиль и его жена Жаннет. Стены, потолки каменного дворца сияли золотом и драгоценными камнями. Роскошная мебель с парчовой обивкой, тонкие шёлковые шторы, украшали его залы. Мраморные рисунчатые полы застилали дорогие ковры. Лорд слыл самым богатым человеком в королевстве и тем вызвал гнев повелителя Замории. Супругов обвинили в колдовстве и прилюдно сожгли на площади в назидание остальным, кто осмелится жить богаче короля.

Замок, неприступный с трёх сторон отвесными скалами, был разграблен с четвёртой стороны, своими же лордами и сейчас, его каменные стены были усыпаны отверстиями, как оспой, после извлечения драгоценных камней. Сохранился лишь мраморный пол и мозаичные круглые окна, в которые скупо заглядывало тусклое солнце.

После смерти хозяев, камни стен начали источать влагу, заплакали, словно скорбели по потерянным господам и былом богатстве и роскоши. Слёзы сочились не внутри комнат, а снаружи, по всей округлости каменных стен и замок стали называть Скорбящим. Лучшего места для чужеземного мага не нашлось и он поселился в мрачном плачущем дворце и это было символично, поскольку его изгнание с родных земель и обещание, вырванное угрозой, никогда не возвращаться, томили его душу и она, как холодные камни, сочила слёзы.

Тишина висела в сумрачном воздухе и только редкие всплески воды, вызванные крупными ладонями карликов, нарушали её. Пар отхлынул от задумчивого лица и его крупные черты смутно выступили. Гладко выбритое лицо, серое, с глубокими морщинами у губ и разрыхлённым временем подбородком, казалось каменным, но чрезмерно подвижные тонкие губы лишали его окаменелости, делая живым. Губы двигались, даже когда он находился в забытье, словно шептали что-то очень важное для него – мага, давно пережившего, отмеренный ему век. Маленькие чёрные, словно перчинки, глаза смотрели равнодушно и устало. Прямой нос, с сетью морщин на переносице, жадно схватывал пар, уходящий высоко за голову. Раньше, он носил длинную бороду и усы, но срезал, не желая уподобляться двум своим братьям, сделавшим его изгоем.

Стук в окно нарушил забытьё мага и он открыл чёрные мутные глаза. Губы вздёрнулись вверх, расплылись довольно широко и встали на обычное место. Стук повторился и маг сделал жест рукой. Карлик неуклюже двинулся к окну, одёрнул грубую занавесь и отпрянул, тихо вскрикнув.

– Что там, Горт? – вяло спросил маг, не поворачивая головы.

– Ворон, господин, – ответил тот, нелепо взмахнув короткой рукой. – Одноглазый ворон, господин.

– Ворон? Одноглазый? – удивлённо вскрикнул хозяин и вскочил на ноги, узкий и высокий, в белой длинной рубахе. Шлёпая босыми ногами по цветному мрамору, он подошёл к окну и долго всматривался в птицу, машущую крыльями и сверкающую одним белым глазом, другого в темноте не было видно. Смекнув в чём дело, он приоткрыл окно, схватил птицу крепкой рукой и поднёс её к самым глазам, не боясь её острого крючковатого клюва.

– Зажгите свет ярче, – быстро проговорил он, обращаясь к своим слугам. Карлики кинулись в коридор и скоро явились с двумя факелами, древки которых сунули в металлические кольца, закреплённые на стене. Свет задрожал, метнулся по стенам и затем, загорел ровно, освещая комнату ярче прежнего.

Теперь, маг увидел второй – чёрный глаз и его губы скорчила ухмылка.

– Выбор, опять, выбор, – растянуто и ехидно проговорил он, – вспомнили благодетеля, не прошло и века, – уже раздражённо и свистяще прошептал маг, – гнил в этих каменных сырых стенах. Ел, что подадут. Пил, что имеется. Смотрел на уродливые рожи. Понадобился, второй маг. Его голос набирал силу. – Второй маг, в тени двух первых магов. Живут себе припеваючи, едят с серебра, почуют на перинах.

Гнев, злоба и зависть, ушедшие за сто лет глубоко внутрь, поднялись с новой силой, обнажились, обжигая и причиняя боль.

Нет! Вскричал он. – Тыра Сомневающийся, выбрал свою сторону и больше не позволит принижать себя. Выбор сделан, – громко крикнул он, и эхо разнеслось по каменным залам и коридорам.

Его пальцы решительно вонзились в светлый глаз птицы и алмаз остался в его руке. Швырнув его на пол, он выбросил ворона с чёрным глазом в щель окна и приказал:

– Возвращайся, Червень. Дай знать, госпоже, что маг явится к полнолунию. Лети, после, плыви, неси весть. Подумав некоторое время, он крикнул карликам. – Несите мне дорожное облачение. Пришла моя пора.

Карлики: Горт и Герта сопели в углу, ворочались и не слышали своего господина. Резко повернувшись в их сторону, он вкрадчиво спросил:

– Чего вы там пыхтите, чего возитесь? Увидев, что они дерутся из-за камня, он гневно вскричал. – Одеяние мне, а то превращу вас в крыс!

Карлики прекратили тыкать друг друга кулаками, поклонились и кинулись прочь из комнаты.

– Так – то, маленькие уродцы, – довольно проговорил Тыра, – знайте, своего господина.

Горт и Герта явились скоро и, положив перед ним одежду, смотрели прямо в лицо и его губы дрогнули, смягчив голос:

– Не стойте, столбами, помогайте мне.

Одевали, а он давал наказы, – стерегите дом. Вернусь не скоро. Камень можете забрать, живите сытно, но не роскошно и никаких гостей, а то быть вам крысами.

Карлики улыбались и кивали, довольные щедростью господина.

К закату маг прибыл в гавань, а когда в небо выплыл тонкий и острый, как осколок стекла, месяц, его уже качало по волнам, нанятое им, судно. Звон золотых монет сделал своё дело, теперь, его старательно справляла команда, а после, он – Тыра Сомневающийся, второй маг, изгнанник и изменник Светлой стороны, тайно сладит своё дело, обретя былую, но поверженную славу.

Век мира и благоденствия завершился. Приближалась новая эпоха – Время господства Тьмы и никто не в силах помешать ей, поставить на колени мир пяти королевств, мир людей и живущих в нём существ. Думал маг, покачиваясь в гамаке лучшей каюты небольшого рыбацкого судна.