Точка пересечения

Точка пересечения
Вера Семенова

Успешный ресторатор Сергей Вильегорский принимает решение заняться своей родословной. Он даже не подозревает, насколько изменится его жизнь. Поиски его личного генеалога Викентия Комарова невольно заставят Сергея отправиться в небольшой городок Вильегорск, родину его предков. Одна из сюжетных линий повести познакомит читателей с историей графского рода Вильегорских , которая пересекается с родословной библиотекаря Вероники Смирновой из Вильегорска. Личная жизнь героев тесно переплетена с историческим событиями, оказывающими влияние на их судьбу.

Вера Семенова

Точка пересечения

Пролог

В десятом часу вечера к дому на окраине Петербурга подъехала карета, из которой вышел господин высокого роста. На улице было пустынно. В это время года все уже легли спать. Извозчик остался ждать его, а господин, подойдя к дому, постучал в низенькое окошко. Дверь ему открыла внучка знахарки, которой та передавала секреты целительного искусства.

– Началось, барин. Уж два часа, как началось. Вы уж посидите вот туточки, на лавочке. Бабушка Авдотья сказала, что скоро все закончится.

– Настасья, поскорей неси чугунок с горячей водой. Только за смертью тебя посылать, чертова девка, – раздался голос Авдотьи.

Настасья стремглав метнулась к печке и вытащила ухватом чугун с водой.

– Осторожно, барин, могу обжечь. Садитесь, не стойте. Я бабушке доложусь, что вы здесь.

Господин присел на краешек низкой лавочки. Сердце его часто стучало, нехорошее дело он задумал. Из светлой горницы слышались мучительные крики.

– Терпи, милая, такова судьба наша бабская, терпеть, – говорила знахарка Прасковье.

– Мочи нет, как больно, – отвечала роженица.

– Так ты не держи боль в себе, кричи, голубушка, помогай ребеночку своему.

– Ой, мамочки, ой, больше не могу…

Через двадцать минут господин со свертком вышел из калитки и сел в поджидавшую его карету.

Глава 1

Сергей Вильегорский, владелец крупной сети кафе и ресторанов «Смак», был прагматиком и материалистом до мозга костей. Всё, что он делал, исходя из его жизненного кредо, обязательно должно было приносить практически полезный результат. Став бизнесменом, Сергей широко развернул свою деятельность. Удача сопутствовала ему, интуиция редко когда подводила, и через пять лет он уже был вторым в пятерке признанных ресторатов Санкт-Петербурга.

Оставалось немного до финишной прямой, поэтому когда партнер по бизнесу, однокурсник Вадим Иванов, предложил ему одну авантюрную идею, Сергей сразу согласился.

– Ты понимаешь, Серега, нам нужна такая фишка, благодаря которой у тебя не будет равных. Представь себе, моим попутчиком по купе во время последней поездки в Москву оказался один интересный человечек, специалист по родословной – работает по семейной генеалогии. Архивы все открыты, свободный доступ к документам есть. Вот он и стал подрабатывать этим, тем более, что спрос на его услуги сейчас растет как на дрожжах. На зарплату архивиста особенно не проживешь. После разговора с ним у меня появилась эта занятная мысль.

– Ты что собрался предков знатных найти?

– Да что ты! Ивановых в России пруд пруди. А вот у тебя фамилия звучная – Вильегорский. Так и просится на язык титул какой-нибудь. Да хотя бы графский. Ты о своих предках хоть что-то знаешь?

Сергей глубокомысленно замолчал, погрузившись в долгое раздумье. В сознании словно искорка промелькнула мысль, за кончик которой он никак не мог ухватиться. И вдруг в памяти возникла чёткая картина из детства…

Предложение партнера по бизнесу покопаться в тайнах своей родословной, зацепило Вильегорского сразу. Он чувствововал, что в истории семьи есть какая-то тайна. Но, к сожалению, спросить было некого. Родителей давно не было в живых, а никаких других родственников Сергей не знал, кроме умершего дедушки по линии отца.

– Помни, Сереженька, ты у нас мальчик не простой, ты – мальчик золотой. Кто же наш род продолжит? Ты – внучок мой единственный, потомок древнего рода Вильегорских. Умрет наш род, если с тобой что случится, – причитал дедушка Сергей Владимирович, склонившись над постелью мечущегося в бреду внука. Именно эта картина всплыла в памяти Сергея в момент предложения Вадима. А в дальнейшем появились какие-то пока не совсем осознанные детские воспоминания.

Внук был полным тезкой своего деда. Конечно, пятилетний Сережа ничего тогда понять не мог. Да и запомнить слова деда, находясь в состоянии высокой температуры был невозможно. Но он с детства знал, что его дедушка – герой войны. В шкафу висел парадный китель с орденами и медалями, и Сережа часто просил деда рассказать о войне и любил вместе с ним смотреть военные фильмы по телевизору и в кинотеатрах. Он не просто гордился дедом, он очень им гордился, особенно когда шел рядом по улицам в День Победы. Дед в этот день всегда выглядел так торжественно в своем парадном кителе, а Сережа всегда шагал рядом с ним. На голове у мальчика красовалась военная пилотка со звездочкой, на рубашке был георгиевский бант, а в руке он всегда держал маленький красный флажок. А перед праздником Победы дедушку обычно приглашали на разные встречи, где он делился своими воспоминаниями. Дед всегда брал Сережу с собой. Выступал дедушка и в школе Сережи. Внук был тогда на седьмом небе от счастья, что у него такой знаменитый дед.

Мальчик рос и брал во всем с него пример. Но на девяностом году жизни Сергея Владимировича не стало. Лег вечером спать, а утром так и не проснулся. Умер дед и все семейные тайны унес с собой в могилу. Мама знала только то, что слышала от деда, но это были все те же военные истории, известные Сереже. О детстве и юности, о своих родителях дед ничего не рассказывал. Как будто не было в его жизни довоенного периода. Оказалось, что фотографий того времени в семейном альбоме тоже не было.

Спросить отца Сережа не мог, так как Владимир Сергеевич Вильегорский умер в сорок шесть лет, за год до смерти дедушки, от инфаркта миокарда. Сережа помнил, как заходилась в рыданиях мама, и постоянно бил себя кулаком в грудь дедушка.

– Я же говорил ему, что надо пройти обследование. Неслух какой. Вот чего он добился своей работой, скажи, Лена? – обращался дед к своей невестке. – Сына оставил сиротой. А на меня надежды мало. Я сам уже одной ногой стою в могиле.

Сережка в тот год перешел в пятый класс. Учился он хорошо. Все предметы давались ему одинаково легко, но математику он любил больше всех. А когда через год не стало деда, и они с мамой остались вдвоём, то маленький Сережа понял, что он – единственный мужчина в семье и защитник мамы. Елена Егоровна, медик по образованию, трудилась на двух работах: на основной – в поликлинике, а по вечерам – на станции скорой помощи. Недосыпала, недоедала, подкладывая сыну на тарелку лучший кусок, так как мальчишка рос. Ей повезло. Сережка был послушным и заботливым: ходил в магазин, покупал продукты и даже научился готовить и кормил маму, когда она возвращалась домой. Никаких школьных и других проблем сын не создавал. На него во всем можно было положиться. Знакомые Лены и соседи по дому удивлялись тому, что она сыном практически не занималась из-за недостатка времени, а он рос непохожим на их детей-шалопаев. И говорили ей об этом с чувством легкой зависти. Елена Егоровна только улыбалась в ответ. Никого ничему учить она не хотела. А просто знала, что все закладывается в ребенке в раннем детстве. Их с Сережкой связывала не тоненькая ниточка, а толстый незримый канат тесной духовной связи. Модель своих взаимоотношений с родителями она просто передала своему сыну. И стала закладывать эти основы в него, как только Сережка стал осознавать себя и делать первые шаги. На первом месте всегда стояло тесное духовное родство и семейные узы, а не материальные блага. И если в семье возникали какие-то материальные трудности, то сын был приучен преодолевать их вместе с родителями. Именно поэтому, оставшись с мамой вдвоем, он сразу осознал свое предназначение в семье.

В 1995 году выпускник школы Сергей Вильегорский ничуть не задумывался о выборе профессии. В стране полным ходом осуществлялся переход к рыночной экономике, необходимы были свои специалисты. Все приходилось осваивать с нуля. К тому же Сергей задался целью обеспечить маме достойную старость. Хотелось выйти из состояния постоянной нужды и не думать о каждой копейке. Отсюда его прагматизм и материализм. Учась в институте, он уже подрабатывал и хорошо знал цену деньгам. А после окончания института, поработав три года в одной солидной фирме, Сергей с однокурсником Вадимом решили открыть своё дело. Тем более, что государство проводило льготную политику кредитования малого бизнеса. Вадим еще в институте признавал лидерство друга, поэтому согласился быть на вторых ролях, его заместителем.

Начав с открытия одного кафе «Смак», друзья через три года расширили сферу деятельности. Питер покрылся сетью кафе с одноименным названием, которые пользовались большим спросом, как у горожан, так и у гостей города. На четвертый год в городе было открыто два ресторана «Смак». А через пять лет в конкурсе на звание «Лучший ресторатор года» Сергей Вильегорский попал в тройку победителей, заняв достойное второе место. В дальнейшем друзья планировали открыть серию кафе и ресторанов в пригородах Санкт-Петербурга, а затем уже замахнуться на столицу.

Занятие бизнесом ничуть не изменило его натуры. Сергея отличали общительность и приветливость. О людях он продолжал судить по их поступкам, а не по количеству денег, которые они имели. Его прагматизм не имел ничего общего с меркантильностью – стремлением извлекать только собственную выгоду. Сергей трудился не только для себя, а во благо всех, кто работал в его компании. Он никогда не строил песочных замков, логически мыслил и четко ставил перед собой цели, направленные на достижение практически полезного результата. Чем больше доходов принесет его компания, тем обеспеченнее станут люди. И не только те, кто трудится на него. Всю цепочку роста благосостояния общества Сергей четко усвоил, еще учась в институте. В реальной жизни, конечно, все было по-другому. Особенно в начале 90-х, на раннем этапе становления рыночной экономики в стране, который можно назвать «диким капитализмом». Но студент Вильегорский еще тогда решил быть «честным бизнесменом», хотя прекрасно понимал сколько противников встретит на своем пути. Среди однокурсников только Вадим Иванов полностью поддерживал его жизненные и деловые принципы, поэтому они и сошлись. А другие только на занятиях рассуждали правильно, потому что нужна была «хорошая оценка». Занявшись бизнесом, Сергей Вильегорский, следуя своим деловым принципам, законопослушно платил налоги, а его сотрудники получали «белую» зарплату. Но и отбор кадров у него в компании был очень строгий. В штатном расписании была предусмотрена даже должность психолога.

Случайная встреча партнера по бизнесу Вадима Иванова с архивистом произошла вовремя. Иногда Сергей Вильегорский думал о том, что ничего случайного в жизни не бывает.

Глава 2

Весна в этом году выдалась ранняя. Но в апреле неожиданно вернулась зима. Первые дни месяца шёл непрерывно снег, и дворники опять не успевали чистить дороги. Вероника Аркадьевна, Ника или Никуся, как её называли друзья и знакомые, постоянно хандрила из-за меняющейся погоды, так как с возрастом стала метеозависимой. Из-за перепадов давления у неё то и дело болела голова, и всё валилось из рук. Вот и сегодня голова раскалывалась уже с утра, но работу никто не отменял. Слава богу, что уже апрель, и по утрам светло. Да и солнце светит часто, несмотря на заснеженный зимний пейзаж весной, который она видела из окна первого этажа своей однушки каждое утро.

Недавно ей исполнилось тридцать пять лет. « Бабий век – сорок лет, а в сорок пять – баба ягодка опять». Время летело стремительно, и для Вероники Аркадьевны вопрос о том, станет ли она «ягодкой» в сорок пять был под сомнением. Годы брали своё. На лице появились уже заметные морщинки. А на днях она выдернула первый седой волос и очень расстроилась. Лицо требовало более тщательного ухода. Хотя фигурка по-прежнему была статной. Ни лишних тебе килограммов, ни шаркающей походки, ни сутулости. Со спины Нику часто принимали за девушку, что ей льстило и улучшало настроение, когда она слышала от прохожих:

– Девушка, подскажите, пожалуйста…

Вероника Аркадьевна оборачивалась, и ей сразу становилось ясно, какое впечатление произвела ее внешность на прохожего. Особенно возраст выдавали глаза, точнее взгляд. А у нее был взгляд женщины, которая уже ничего не ждёт от жизни. Всё что должно произойти, уже случилось. И больше ничего с ней случиться не может. А ведь ещё семь лет назад Нике давали не больше тридцати лет, и жизнь тогда била ключом. В её мыслях все это было так давно и казалось, что происходило не с ней.

Работала Вероника Аркадьевна, в библиотеке небольшого провинциального городка Вильегорска. Штат библиотеки состоял всего из четырёх сотрудников: директора Зинаиды Петровны, Валечки, Вероники Аркадьевны и уборщицы бабы Лизы. Директор библиотеки, Зинаида Петровна, для своих Зиночка Петровна, всю свою сознательную жизнь связала с данным учреждением культуры и работала в нём с момента открытия. Как раз в этом году у библиотеки был 40-летний юбилей. Долгое время она была единственным работником библиотеки. Потом появилась ещё одна штатная единица, на которую и была зачислена Ника, вернувшаяся в родные пенаты из столицы. А пять лет назад, в связи с резким падением читательского спроса на книги библиотечного фонда на волне массовой компьютеризации и распространения интернета, библиотеке была выделена ещё одна штатная единица: сотрудник отдела информационных технологий. Собственно говоря, для отдела не было даже помещения. Их в библиотеке имелось всего два. В одном стояли стеллажи с книгами и происходила их выдача читателям. В другом находился читальный зал: три стола с настольными лампами, небольшой столик с шахматами и шашками, а также стеллаж с газетами и журналами. В нём и установили три компьютера, а четвёртый поставили в кабинет директора. Именно тогда в библиотеке появилась новая сотрудница – Валечка. Она сразу пришлась по душе Зинаиде Петровне и Веронике Аркадьевне, но не угодила бабе Лизе. Очевидно тем, что была молода. Был такой пунктик у бабы Лизы: все молодые для неё были фуфыри да фуфырки, которые жизни не знают, а делают вид, что всё-то им известно на этом свете. Естественно, что для Валечки Ника-Никуся, как и для читателей библиотеки, была Вероникой Аркадьевной, так как по возрасту она годилась ей в мамы.

Читателей в утренние часы в библиотеке практически никогда не было за исключение редких пенсионеров-завсегдатаев, которым дома не сидится. И сегодня, придя на работу, Ника рассчитывала провести первую половину дня в тишине. Голова продолжала болеть. А всё из-за дурацкой погоды. Все, в том числе и постоянные завсегдатаи, знали, что в такие часы Веронику Аркадьевну лучше не беспокоить. Зинаида Петровна, увидев мучительное выражение лица Никуси, как всегда, предложила ей пойти домой и отлежаться. И, как всегда, она категорически отказалась. Но Зиночка Петровна, считала каждый раз себя обязанной сказать Никусе об этом. Она сама давно страдала от мигреней и любую чужую боль чувствовала как свою.

Ника с детства была гиперответственной, в этом и таилась причина её отказа. Всю жизнь она несла эту ношу на себе. Сначала в школе, потом в культпросветучилище в Москве, куда она поступила после окончания школы, а потом и на работе. Не говоря уже о личной жизни. Осознавать то, что у неё постоянно появляются желания брать на себя обязательства, которые даже не относятся к ней, она стала только тогда, когда её жизнь в Москве дала трещину. Но даже вернувшись в Вильегорск, Ника продолжала наступать на те же самые грабли. Как можно постоянно жить с чувством, что ты всем и всегда должен: родственникам, друзьям, коллегам, знакомым? Без тебя все развалится, без тебя рухнет мир? Что по этому поводу считала Ника, нам неизвестно. Но если вдруг никто не мог выполнить какое-то нужное дело, то она взваливала эту обязанность на свои хрупкие плечи. «Если вдруг» происходило очень часто. Но Ника не понимала, а может просто не хотела верить в то, что другие люди постоянно пользуются ее простодушием и добротой. Вот и Зиночка Петровна тоже хороша! В душе она была очень рада отказу Никуси. Кто же тогда займется поиском в архиве библиотеки в подвальном помещении здания книг и статей в периодике довоенного периода об истории старинной усадьбы, развалины которой находились на окраинах Вильегорска? Это был важный заказ мэрии и на его выполнение было дано всего три дня, один из которых уже прошел. У Валечки идёт подготовка к конференции «Литературный Вильегорск», отменить ее невозможно. Понятно, что Валечку этим не загрузишь. Она и так будет помогать потом в сканировании и ксерокопировании найденного материала. Не самой же Зиночке Петровне копаться в пыльном архиве, тем более там прохладно и сыро, а у нее и так постоянные прострелы в спине. А Никуся вчера сама с удовольствием взялась за эту работу. Зинаида Петровна знала, что на нее можно всегда положиться, она никогда не подведет.

Спустившись в подвал, Ника оказалась в той самой тишине, которая была ей так необходима. Нужные книги она нашла ещё вчера. Теперь ей предстояло заняться их просмотром, сделать закладки на страницах, чтобы потом отдать Валечке материал для сканирования и ксерокопирования. Цифровизация до библиотек провинциальных городков ещё не дошла в полном объеме, и необходимого оборудования пока не было. Придется все делать на обычном принтере с функцией сканера. Но хоть так. На перепечатку материалов нужно было много времени, а срок выполнения заказа поджимал.

К концу недели в мэрии ожидаются гости из самой столицы. Зинаида Петровна проинформировала, что будет рассматриваться проект восстановления исторической усадьбы Вильегорских. Узнав об этом, Ника искренне порадовалась. Городок свой она любила и ратовала всей душой и сердцем за изменения в лучшую сторону. Восстановленная усадьба превратится в местную достопримечательность, что позволит привлечь в город туристов. Появится потребность в определённой инфраструктуре. Появятся новые рабочие места, а молодёжь перестанет уезжать на заработки и искать счастье на стороне. Город наконец-то снова оживёт. Мысленно Ника представила себе новый Вильегорск . Нет, этот проект ей определенно пришелся по душе. «На книги уйдёт три-четыре часа, – рассуждала Ника. – А вот с периодикой придётся повозиться».

Известно, что до войны в усадьбе был детский дом, а в войну усадьба пострадала от артобстрелов. На территории Вильегорска шли бои. В послевоенный период денег на восстановление не было, были другие первоочередные задачи. И от усадьбы фактически остались руины. Никуся помнила, что в детстве с одноклассниками они часто здесь играли в прятки и казаков-разбойников, а по вечерам пекли картошку в костре. Почему-то вспомнился и Валерка, ее одноклассник и первая любовь…

Время шло быстро. С нетерпением кладоискателя Ника просматривала тексты книг. Материал заинтересовал её. «Надо же, – думала она. – Сколько тайн хранит эта усадьба. Если бы не заказ, так и лежали бы в подвале книги и гнили от сырости, портились от пыли». Просматривая очередной номер газеты «Вильегорская правда» за 1940 год, она наткнулась на статью с интригующим названием «Тайны городской усадьбы».

– Интересно, может не случайно решили восстанавливать усадьбу… Не наследник ли объявился? Надо будет расспросить подробнее Зиночку Петровну о заказе мэрии. Хотя может она и не в курсе. Вчера ведь ничего особенного не сказала.

Из размышлений Нику вывел голос Валечки.

– Вероника Аркадьевна, мы уже чайник согрели. Выходите из своего подполья.

– Иду, – ответила она, мысленно отметив, что голова прошла.