Измени со мной

Если сильно напрягаться, то я вспоминал вчерашний вечер с Беляевой, наш почти секс и позорный побег, чтобы спасти Кристину. Который закончился не так замечательно, как я себе воображал. Рыцарь, примчавшийся к деве на выручку, позорно свалился с коня и едва ли дал сдачи обидчику. Я помнил, как этот урод кричал на Кристину и обвинял в измене. Как говорил, чтобы она выбирала.

Учитывая то, что потом я сидел один на тёмной стоянке и ждал такси, она выбрала не меня.

– Почему ты не ушла домой, Крис? – я вновь приоткрыл глаза, потому что чувствовал её присутствие рядом со мной.

Честно не мог понять, что она тут делает, раз сделала свой окончательный выбор между мной и своим недомужем. На грудь будто что-то тяжёлое прилегло от этой мысли, даже после того, как я сорвался среди ночи к ней, она выбрала не меня. Быть может, я слишком многого хочу от бедной девочки? Она почти замужем, и не виновата, что вляпалась в меня пару месяцев назад. Ей не нужен был ещё один ухажёр неудачник, который будет ходить по пятам и вздыхать, прикрываясь словами о дружбе. А сам только и думать о том, как поцеловать её ещё раз. Даже если для этого придётся утонуть самому. Лишь бы она была рядом и вдохнула в меня жизнь…

Моя Кристина…

Я как последний идиот вдруг погрузился в прошлое, вспоминая её тело в моих руках, обнажённые плечи… влажные губы… Я закрыл глаза, забывая, о чём говорил только что, потому что меня окружал её запах, её улыбка, её невероятные каре-зеленые глаза с длинными ресницами, так близко ко мне… Я видел, как они закрываются перед тем, как я коснусь её губ своими…

Маленькая мягкая ладонь легла на мои волосы, и я всплыл в настоящее из утаскивающей меня в глубину темноты. Вздохнул, расставаясь со сладостным воспоминанием, и снова открыл глаза.

– Я не могу уйти второй раз, – ответила Кристина и снова провела пальцами по волосам, потом ладошкой по щеке, а я растаял от этого жеста, желая прилипнуть к её руке и не отрываться больше.

– Почему? – с надеждой задал я вопрос, глядя на её поблескивающие в полумраке комнаты глаза. Скажи, что я тебе не безразличен. Пожалуйста!

Кристина молчала слишком долго, почти целую вечность. Или пару секунд. А потом вздохнула.

– Я чувствую, что должна остаться. Я нужна тебе.

– Нужна, – я накрыл её ладонь своей, не давая исчезнуть с моего лица, чуть сжал её тонкие пальцы. Но почти сразу почувствовала под рукой обручальное кольцо и иллюзии мои развеялись.

Но она не пыталась забрать свою руку, лишь сидела и очень грустно на меня смотрела.

– Я приготовила тебе обед, – вдруг сказала она, разрушая наше слишком многозначительное молчание. – Ты голоден?

Я хотел покачать головой, потом вспомнил про шишку на затылке и передумал. Сглотнул ком в горле.

– Нет, меня… немного мутит.

– Голова болит? Я тебе сейчас таблетки принесу, – она всё же выскользнула и, встав с кровати, вышла из комнаты.

Мне сразу стало очень одиноко и пусто, пускай мгновение назад я тоже был один, несмотря на сидящую рядом Кристину. Она была всё так же далека от меня, как далека от поверхности Земли Луна, светит ярко, но греет только в мечтах и воображении.

Вернулась она не только с таблетками, но и с подносом, на котором стояла кружка и блюдце с несколькими крекерами. Видимо, от голода она тоже меня решила спасти.

– Ты не ел со вчерашнего дня, от этого тоже мутить может. Так и гастрит твой обострится, тебе же нельзя долго голодать, – начала рассказывать моя заботливая Кристинка мои же болячки. Откуда только помнит такие подробности? – Я тебе бульон сварила нежирный и галеты к нему принесла. Поешь немного, тогда таблетки лучше подействуют, быстрее снимут боль.

Я немного удивлённый заботой, присел повыше, упираясь руками в кровать, и взял протянутую мне кружку, из которой и правда поднимался запах варёной курицы.

– Откуда у меня курица? – я посмотрел на поднос, – и печеньки?

– Галеты, – поправила Крис и придержала кружку у меня в руках, когда перед глазами снова всё поплыло. Дождалась, когда я моргну и восстановлю равновесие в уверенно ползущем куда-то в сторону пространстве. – Я немного еды заказала с доставкой, – добавила она, следя за тем, как я осторожно отпиваю тёплый бульон, – у тебя в холодильнике мышь повесилась.

– Надеюсь, ты похоронила её с почестями. Она ветеран, охраняет там пустоту уже неделю, – пошутил я, вспоминая, что очень давно не питался дома, вся еда у меня водилась исключительно на работе и в кафешках после.

– Это ужасно, – посетовала Кристина, протягивая мне квадратную галету и терпеливо дожидаясь, пока я её надкушу. Под её взглядом хотелось быть пай-мальчиком и съесть всё, что она выдаст. Ну и размазня я, конечно. Аж самому неловко. Это всё сотрясение.

Поэтому я взял ещё одну галету с блюдца и затолкал её в рот целиком, но не смог дожевать, поперхнувшись в конце и закашлявшись, разбрасывая вокруг себя крошки. От кашля мой мозг чуть не взорвался, и чтобы череп не раскололся, я придержал его с боков руками.

– Горе ты моё луковое, – Кристина спешно засобирала с моей голой груди крошки от печеньки, – теперь вся постель в крошках будет.

– А я люблю… – я ещё раз закашлялся, – спать с крошками. Хоть так…

Грустно закончил я тупую почти детскую шутку. Кристина сначала замерла, а потом до неё дошло, и тогда тихонько засмеялась.

– Это хороший знак, ты шутишь, как обычно, значит, не всё потеряно.

Я тоже не мог не улыбаться, глядя на неё. Она назвала меня «луковым горем», это было так мило, что хотелось её обнять. Что-то у меня эмоциональность начала зашкаливать, будто я не раненый в бою мужик, а девочка-подросток.

– Как ты вчера домой добрался в таком состоянии? – решила уточнить Кристина, выдавливая из блистера пару таблеток и протягивая их мне с остатками бульона.

Я перестал улыбаться, вспоминая свой длинный и позорный путь домой.

– Э… на такси, – коротко ответил я.

Кристина вновь выглядела виноватой и очень обеспокоенной, кажется, её мучила совесть от того, что она ушла домой с Матвеем, а я остался там. Не могу сказать, что эти угрызения беспочвенны, вчера мне было крайне обидно, хотя сегодня я уже почти и думать об этом забыл. Я был занят в основном сном, да и не девочка я, чтобы взращивать в себе обиды, а потом вываливать на людей обвинения. Не в моём это характере, я уже привык получать от судьбы по яйцам, а от людей по лицу.

И сердцу.

– Я должна была остаться с тобой, вызвать скорую, – Крис сделалась серьёзной. – Я очень сожалею, Ром.

Я махнул на это заявление рукой.

– Забей, это ерунда. Не первый и не последний раз мой качан переживает жёсткую стыковку с твердыми поверхностями. Да и откуда ты могла это понять? Я сам не сразу въехал, только когда в такси блеванул, и мне водила чуть рожу не набил за это.

– О, боже! – она испуганно расширила глаза.

– Всё нормально! Он же меня потом в больницу отвёз, хороший мужик оказался.

– Так почему ты не в больнице? Тебя должны были госпитализировать с сотрясением!

– Да какой? Ты что? У меня проект горит, мне его послезавтра сдавать, а там ещё конь не валялся. Я отказался, конечно же. На том же такси домой уехал, отсыпал водителю чаевых за помощь и спать лёг.

– Да зачем же ты так? Ты что? – завозмущалась Кристина, – я сейчас Петровичу позвоню, всё ему объясню, отпрошу тебя ещё на пару дней. Они и сами проект завершат, без тебя. Тебе лежать надо!

С этими словами она вскочила с кровати и, найдя свою сумку на кресле, вытащила оттуда телефон, и через секунду, выходя из комнаты, уже набирала моему начальнику.

– Нет, Крис, стой! – я попытался встать и остановить её, но как только резко принял полностью вертикальное положение, мир вокруг покачнулся и потемнел в один миг. В голове запульсировала, ещё не утихомиренная боль, а в ушах зазвенело.

– Рома? – её прохладная ладошка снова легла на моё лицо, и я немного пришёл в себя.

Когда зрение прояснилось, я понял, что сижу, опираясь одной ногой на пол и рукой в прикроватную тумбочку. Я сглотнул и глубоко медленно вдохнул, боясь, что малейшее лишнее движение, и я разложу на полу натюрморт из галет.

– Не надо, ложись. Тебя тошнит? – я едва заметно качнул головой, но Кристина правильно поняла ответ. Помогла мне прилечь обратно, только теперь перевернуться на другой бок, потому что правый я отлежал за прошлую половину дня.

Пока я лежал и пытался отдышаться и утихомирить «вертолёт», Кристина снова куда-то уходила, что-то делала, суетилась, наводила какой-то порядок, таскала посуду. Мне от её заботы становилось немного теплей. А, может быть, это от одеяла, которым она меня укрыла по плечи. Кажется, я снова уснул, потому что следующее, что я осознал это, что проснулся от чего-то влажного и прохладного на моей голове.