Мой парень – сущность

– Адриан рассказал мне о случившемся.

«И все ли он ему доложил? – подумала Марина и сразу усомнилась: – Вряд ли он рассказал о несостоявшемся сексе…»

Ректор продолжил:

– Эликсир забвения не подействовал на тебя, это очень любопытно… – у него был сипловатый, но внушающий доверие голос.

Марина предположила:

– Может, проблема в качестве эликсира?

– Исключено, – возразил Адриан. – Мы уже взяли пробы из флакона, эликсир был в полном порядке.

– По какой-то причине ты к нему не восприимчива, – сказал ректор задумчиво. – Знакомо ли тебе понятие «сущность»?

Она пожала плечами:

– Ну, я, конечно, знаю такое слово… Но какое значение в него вкладываете вы – теряюсь в догадках.

– Сущности – это вечноживущие души на службе у Высших сфер, – вступил ректор. – Некоторые такие души могут жить в одной оболочке вечно, а другие реинкарнируют: переселяются из одного тела в другое. Такие сущности, подобно людям, рождаются, растут, живут, а затем умирают. Но сразу после рождаются вновь. И повторяют этот цикл раз от раза. Для таких реинкарнирующих сущностей это бесконечный процесс, и некоторые их виды даже помнят свои прошлые воплощения. Бытие сущностей определено Высшими сферами – Министерствами Добра и Зла. Они возложили на них самые разные задачи. Каждый вид, или еще называют – раса, следует установленным для него правилам, выполняет ту или иную работу для Министерств. Ангелы, демоны, ловцы, инкубы, купидоны, фортуны – это далеко не полный список живущих в нашем измерении сущностей.

Марина глотала каждое слово ректора, он умел прекрасно рассказывать истории.

Мужчина посмотрел на нее пристально:

– Эликсир мог бы не подействовать на тебя в случае, если бы ты была сущностью. Но ты абсолютно точно являешься человеком. Видишь ли, дитя, сущности могут безошибочно чувствовать, кто находится рядом с ними. Я, как и Адриан, – мы сущности. Оба мы обладаем бессмертными душами ловцов от рождения. Но твоя душа человеческая. Поэтому совершенно неясно, отчего эликсир на тебя не подействовал.

– Ну, мало ли отчего… – Марина задумалась. – Индивидуальная непереносимость, отрицание организма… Не знаю, как это называется в медицине, когда пациент невосприимчив к наркозу?..

– Это первый зафиксированный случай в нашей многовековой практике, – заметил ректор, покачивая головой. – Кто твои родители?

– Мама живет с отчимом в Екатеринбурге. Она учитель русского языка и литературы в школе. Отец умер, когда нам с сестрой было меньше года. Автокатастрофа. Он тоже был учителем, правда, физики, преподавал студентам в техникуме. С трех лет нас воспитывал отчим. Он инженер, но к нашей крови отношения не имеет. И он нам как отец.

– Адриан не говорил, что у тебя есть сестра, – заметил мужчина, с хитринкой посмотрев на Адриана.

– Не следует втягивать девочку, – ответил тот убежденно. – Она не подходит нам, я проверял.

Марина недовольно посмотрела на парня, явно искажающего факты: никакой проверке Лена еще, насколько ей было известно, не подвергалась.

Ректор промурлыкал:

– Было бы любопытно проверить действие эликсира забвения и на ней, но если девушка не посвящена в тайну нашего существования, ты прав, пусть все так и остается. – Он обратился к Марине: – Дитя, ты хотела бы больше узнать о нас?

– Да, – кивнула она. – Если это не связано с риском для жизни, – сказала она в шутку, но с любопытством оценила их лица. Те не улыбнулись.

– Я расскажу тебе больше, но вначале тебе придется пройти несложный психологический тест. Мы должны убедиться, что передаем информацию надежному человеку.

– Если мне не придется ни с кем драться, я готова, – Марина снова пошутила, и на этот раз ректор улыбнулся.

Он продолжил, подходя к шкафу:

– Обычно тесты проводят в специальном классе, но так как ты не давала согласия на вступление в Орден, я вынужден провести тест неофициально. Знаешь ли, мы нарушаем с десяток правил, разговаривая в этих стенах. Но особая ситуация требует гибкого подхода.

Он ключом отпер дверцы шкафа и извлек оттуда странную коробку. На вид ей было лет двести, не меньше.

– Итак, пред тобой бокс ментальности.

– Как? – переспросила Марина. – Бокс ментальности? Бокс – это как вид спорта, или от английского «коробка»?

– Прибор и впрямь похож на коробку, хотя… – он пожал плечами, – со спортом тоже есть заметные аналогии. В целом, не суть, – ректор поставил кубический ящик с длиной ребра примерно двадцать пять сантиметров на свой стол и велел ей придвинуться поближе. Адриан помог переставить тяжелое кресло.

Каркас коробки был деревянным, казалось, что к ней специально применили дизайнерский эффект состаривания. Две стенки короба – передняя и задняя – были выполнены из прозрачного материала, напоминавшего оргстекло. Правда, вид эти стекла имели очень потасканный, с множеством царапин. Между стеклами была натянута металлическая струна, а на ней по центру висел красный шарик размером с мячик для пинг-понга. На верхней деревянной крышке ящика имелся маленький рычажок. Больше ничего примечательного в этом боксе не было.

«Какой странный предмет… – подумала Марина, осмотрев коробку со всех сторон. – Ни за что не догадаться, в чем заключается его функционал».

– Марина, задача проста, – сообщил ректор. – Тебе нужно приказать этому красному шарику приблизиться к передней стенке. Сам же он будет стремиться отодвинуться к задней. Вот, собственно, и весь тест, – он театрально развел руками.

– Погодите… Приказать шарику?..

– Да, это особый предмет. В понятной тебе терминологии, скажем, зачарованный. У шарика есть собственное мнение, если хочешь… Но ты должна побороть его волю и заставить послушаться тебя и приблизиться.

– Господи… – выдохнула Марина. – Я вам не верю, но давайте начнем.

– Сядь так, как тебе удобно, – посоветовал ректор. – Первая попытка – пробная. Для того чтобы ты поняла, с чем имеешь дело. Вторая попытка – уже экзаменационная. Справишься – ты потенциально нам подходишь, не справишься – мы в тебе ошиблись.

– Ясно. Можно начинать?

Вяземский подошел к коробу и поднял рычаг на крышке.

Марина приблизила лицо к стеклу и увидела, что шарик задергался. Он будто ожил и стал отдаляться от нее. Она сказала ему:

– Иди ко мне.

– Приказывай не словами, а мыслями, – поправил ректор.

«Иди ко мне!» – говорила она шарику настойчивым внутренним голосом.

Он не спешил слушаться: завис где-то посередине и легко колебался взад-вперед с амплитудой в пару сантиметров.

«Иди ко мне скорей, красный шарик! – Марина пыталась „думать ласковым голосом“: – Ты такой хороший мальчик! Иди к мамочке!»

Шарик немного приблизился и продолжил колебаться в одной точке, но уже значительно ближе к ней. Она сообразила, что ласка нравилась не только мужчинам, но и красным пластмассовым шарикам.

«Малыш, скорее иди ко мне, я нуждаюсь в тебе! Ты, мой хороший шарик, поскорее иди ко мне. Ну же, я заждалась! Я скучаю по тебе, мой маленький красный шарик, – он придвинулся еще ближе. – Иди, я угощу тебя мороженым, поглажу по головке, спою тебе песенку…»

Шарик с глухим звуком стукнулся о переднюю стенку бокса.

– Восхитительно! – воскликнул ректор в тот миг, сложив ладони в позе «Аве Мария».